Больной просит у нее здоровья, девушка – мужа, бедняк – машину. Кто она? Слепая дочь бывшего крепостного, верующая сестра советских активистов, опасная гостья во время репрессий, опора в любой беде.
1881 год: особый ребенок в семье временнообязанного Никонова
Село Себино Тульской области, где родилась блаженная Матрона, стоит на реке Мокрая Табола. В XIX веке оно принадлежало помещикам Яньковым и Новосельцевым.
Родители блаженной Матроны – бывшие крепостные крестьяне Дмитрий Иванович Никонов и Наталья Никитична Голикова. В 1869 году их обвенчал в храме Успения Пресвятой Богородицы села Себино священник отец Василий Троицкий. Жениху было 20 лет, а невесте – 18.
Дом Никоновых находился рядом с храмом. Приход включал семь деревень, где жили около двух с половиной тысяч человек.
В 1869 году себинская сельская община еще не выплатила выкуп помещику за землю, и Дмитрий Никонов числился временнообязанным.
Получив личную свободу в 1861 году, крепостные продолжали платить оброк и работать на барщине до заключения выкупной сделки между землевладельцем и общиной.
Закон об обязательном выкупе был принят в 1881 году. Государство рассчитывалось с помещиками за полевые наделы, которыми пользовались общины, а крестьяне должны были возместить ему этот долг с процентами до 1910 года.
Согласно житию, блаженная старица Матрона появилась на свет в 1881 году. «Она была шестым ребенком в семье. До нее родились пятеро: Иван, Михаил, Андрей, Устинья, Пелагея. Четверо из них умерли от простуды, холеры и других болезней. Осталась в живых только Пелагея, восемью годами старше Матроны. После Матроны родились еще двое детей – Иван и Михаил», – рассказала заведующая экспозицией Музея Матроны Московской в Себине Тамара Писарева.
Матрона родилась слепой, ее глазные впадины были плотно закрыты веками.
1896 год: подруга для барышни из крестьянской избы
В детстве блаженная Матрона большую часть времени проводила дома, молилась по четкам из 100 бусин. Любила ходить в храм, подпевала хору, с голоса запоминала тексты службы.
В 1896 году (предположительно) Матрону взяли в паломническую поездку, которую совершала барышня, Лидия Александровна Янькова. Девочки посетили Киево-Печерскую лавру, Троице-Сергиеву лавру и Собор святого апостола Андрея Первозванного в Кронштадте.
Семья Никоновых была широко известна за пределами Себина, потому что еще в детстве у Матроны открылся дар исцелять людей с помощью молитвы и давать им мудрые советы, предвидя будущие события.
«Раньше практически в каждом селе жил человек, к которому приходили лечиться крестьяне из всех окрестных деревень: там костоправ, там травник. Рассказы о них передавались из уст в уста», – объяснила Тамара Писарева.
Но блаженная Матрона всегда всем говорила: «Не я помогаю, а Господь». Это отличало ее от деревенских целителей.
Братья Матроны ходили в школу: 15-летний Иван к 1900 году окончил восемь классов, а 12-летний Михаил – шесть классов. Слепая девочка, естественно, оставалась неграмотной.
1911 год: Никоновы – «крепкие» хозяева
В начале XX века Никоновы жили в ветхой деревянной избе с соломенной крышей, построенной на фундаменте из местного известняка. Об этом известно из материалов подворной переписи, проводившейся в Тульской губернии в 1900 году. Помимо избы семья владела отдельно стоящей горницей (неотапливаемое жилое помещение), плетеным двором для скота и ригой (постройка для обработки зерна). В хозяйстве имелись корова, лошадь и жеребенок. На своем полевом наделе Никоновы выращивали рожь и картошку.
C 1906 года в России проходила аграрная реформа, автором которой был председатель Совета министров Петр Столыпин. Ее суть заключалась в предоставлении крестьянам наделов из общинного фонда в частную собственность.
В 1911 году, согласно новой подворной переписи, Дмитрий Никонов уже был «крестьянином-собственником». За ним числилось три полевых надела, две лошади, два жеребенка, пять овец и корова. На избе появилась металлическая кровля.
Некоторые жители Себина за годы аграрной реформы, наоборот, лишились своих наделов. По «крепости» хозяйство родителей Матроны было на седьмом месте в списке из 300 дворов.
1921 год: засуха, голод и икона «Взыскание погибших»
Приблизительно в 1915 году Матрона попросила мать заказать ей икону «Взыскание погибших». Образ явился ей во сне. Написал икону мастер Никита Люличев из села Монастырщино, расположенного в 10 км от Себина. Сейчас она находится в Покровском женском ставропигиальном монастыре (Москва).
А в начале 20-х годов (такую дату назвали в себинском музее) блаженная Матрона уговорила знакомых женщин собирать по всем окрестным деревням средства на вторую икону «Взыскание погибших», для храма Успения Пресвятой Богородицы. Работу над новым образом поручили иконописцу из города Богородицк.
Встречали икону всем селом, за четыре километра от храма. Матрону тоже привели к месту встречи, держа под руки. Как сказано в житии, при засухе эту икону «Взыскание погибших» выносили в центр села и служили перед ней молебны. (Сейчас она хранится в Новомосковске, в Свято-Успенском мужском монастыре.)
Как раз в 1921 году многие районы России пострадали от жестокой засухи, ставшей одной из причин массового голода в европейской части страны.
Отец блаженной не дожил до этих событий, он умер в 1912 году в возрасте 63 лет. Мать, Наталья Никитична, прожила после этого еще 33 года.
1925 год: разлад в семье и отъезд в Москву
Сбор средств на икону происходил уже после начала преследований верующих. Храмы закрывали и разрушали, священнослужителей расстреливали. «В пользу голодающих Поволжья» в 1922 году происходило массовое изъятие церковного имущества. Миллионы людей вступали в «Союз воинствующих безбожников» – общественную организацию, занимавшуюся антирелигиозной пропагандой.
Между тем брат Матроны Михаил после революции был избран председателем себинского комитета бедноты, второй брат Иван – заместителем председателя Хованского волостного совета. Оба брата были коммунистами, утверждают некоторые авторы воспоминаний, вошедших в сборник «Сказание о житии блаженной старицы, матушки Матроны». Но документов, свидетельствующих о вступлении Ивана и Михаила в партию, не сохранилось.
Блаженная Матрона «мешала» братьям, считали некоторые люди, знавшие Никоновых. Как бы то ни было, слепая, наполовину парализованная и немолодая уже женщина в 1925 году навсегда уехала из родного села в Москву. Кто ее сопровождал – неизвестно.
Возможно, она поступила, руководствуясь той же логикой, что и впоследствии: покинула дом, чтобы не навлечь беду на близких людей.
Первым адресом блаженной Матроны в столице стал дом священника о. Василия Жаворонкова, мужа ее хожалки Пелагеи, на Николоямской (в то время Ульяновской) улице, рядом с храмом Николая Чудотворца на Ямах. В том ли храме служил о. Василий, неизвестно. Дом, в котором жили Жаворонковы, не сохранился. Впоследствии о. Василий был репрессирован, а храм закрыт в 1928 году.
1937 год: «Не боялась за себя, но знала, что могут пострадать другие»
«Годы жизни святой блаженной Матроны в Москве – время жестоких гонений на Церковь и на верующих, – напомнил архимандрит Иов Гумеров. – Блаженная Матрона была старицей и принимала людей, чтобы им помочь. Это быстро становилось известно соседям и властям. Поскольку она была прозорливой, то знала о грозящей опасности. Сама не боялась за себя, но знала, что могут пострадать хозяева, у которых она жила».
В 1937–1938 гг. были расстреляны более 100 000 священно- и церковнослужителей. Только на Бутовском полигоне похоронено около 1000 человек, казненных за исповедание православной веры.
Чтобы не подвергать риску других людей, Матрона часто переезжала с места на место. Среди адресов, по которым она жила, называют Вишняковский переулок, Пятницкую улицу, Загорск (Сергиев Посад), Царицыно, Петровско-Разумовское и др.
Заботились о Матроне послушницы, как их называют в житии, или хожалки, которые жили вместе с ней. Москвичка Елена видела их, когда приходила молиться на могилу блаженной в 1991 году. «Это были худенькие женщины, все в черном, – вспоминает она. – Они были строгие и одновременно благодатные. Описать это трудно. Видимо, Матронушка за них очень сильно молилась».
Откуда были эти женщины, почему оказались рядом с Матроной, неизвестно. Сохранилось лишь несколько имен: Пелагея, Даша, Татьяна, Груша. Да еще Поля Ракитинская, которая приехала в Москву со станции Узловая, расположенной примерно в 50 км от села Себино.
«Я приехала к Матроне, – вспоминала жительница Себина Александра Гуськова, навещавшая старицу в Москве. – Домик деревянненький был такой. Стучусь. Выходит хожалка. «Вам кого?» – «Я приехала к Матронушке». – «Я не могу вас пустить, я вас не знаю». Дверь открыта была. Матрюша услышала и говорит оттуда: «Пусти, пусти ее»».
В середине 30-х годов Иван и Михаил Никоновы тоже переехали в Москву, об этом их потомки рассказали сотрудникам себинского музея. Известно, что Иван помогал Михаилу строить дом на Воробьевых горах. Достоверных сведений об отношениях братьев с блаженной Матроной не сохранилось. Но на похороны сестры они пришли.
1941 год: фанерный домик в Сокольниках и бомба на Арбате
С лета 1941 года Матрона жила в фанерном домике в Сокольниках, рядом с закрытым храмом Тихона Задонского. Осенью в ее жилище стало настолько сыро и холодно, что однажды волосы пожилой женщины примерзли к стене, когда она спала на кровати.
В первый год войны из 4 миллионов москвичей 500 000 ушли на фронт, говорится в историческом обзоре на сайте мэра Москвы. Около 600 000 жителей города и области, в основном женщины, работали на строительстве оборонительных укреплений. Станции метро были переоборудованы в бомбоубежища. Более 2000 горожан погибли во время бомбежек с июля 1941 по июнь 1942 года.
Прямое попадание авиабомбы летом 1941 года уничтожило здание театра им. Вахтангова. Оно было расположено недалеко от того дома, где жили Евдокия (односельчанка св. Матроны) и ее дочь Зинаида Ждановы и куда через несколько месяцев переселилась блаженная Матрона.
Улицы столицы перегородили баррикады и противотанковые ежи. А на Кузнецком мосту по-прежнему торговали книгами.
Продукты продавались по карточкам. Существовало четыре группы снабжения: рабочие, служащие, иждивенцы и дети до 12 лет. Например, картошки рабочим и служащим полагалось по 4 кг в месяц, а детям и иждивенцам – по 3 кг, пишет журнал «Живая история». На колхозном рынке мясо, молоко и овощи стоили в несколько раз дороже, чем по карточкам. Поэтому весной 1942 года москвичи начали копать грядки и сажать овощи прямо в городе.
Некоторые женщины из Себина и соседних деревень во время войны приезжали в Москву, чтобы спросить блаженную Матрону о судьбе своих мужей, находившихся на фронте или пропавших без вести.
1942 год: «Шла война, а мы жили на небе»
1960-е годы. Фото temples.ru. Справа – Староконюшенный переулок, д. 30. Фото 1929 года. Изображение с сайта: pastvu.com
В начале 1942 года блаженную Матрону забрали к себе Евдокия и Зинаида Ждановы, проживавшие по адресу: Староконюшенный переулок, д. 30. Евдокия Жданова (в девичестве Носкова) родилась в Себине, приехала в Москву на заработки еще до революции, нанялась кухаркой в дом состоятельных людей и вышла замуж за единственного сына хозяев, инженера-железнодорожника Владимира Жданова.
В 1941 году муж Евдокии был репрессирован, сын находился на фронте. В двух комнатах общей площадью 48 кв. метров проживали две женщины: хозяйка и ее 24-летняя дочь Зинаида.
«Лучшие дни прожитой мною жизни были дни, когда Матушка жила у нас, – вспоминала впоследствии Зинаида Жданова. – Свет тех дней греет до сих пор. В доме перед образами теплились лампады, любовь Матушки и ее тишина окутывали душу. В доме была святость, радость, покой, незримое тепло. Шла война, а мы жили на небе».
Проживая в Староконюшенном переулке, Матрона исповедовалась и причащалась у о. Димитрия Делекторского (1879–1970), настоятеля храма Рождества Иоанна Предтечи на Пресне.
В 1937 году он, как и многие другие священники, был арестован за «антисоветскую агитацию». Но в тюрьме находился недолго. По словам его правнука, обвинение было снято.
В 1942 году один из пяти сыновей о. Димитрия воевал на фронте, другой, ранее служивший в НКВД, доставлял грузы в осажденный Ленинград по льду Ладожского озера. Третий находился в эвакуации, так как возглавлял конструкторское бюро при военном заводе. Еще двое сыновей были инвалидами, один из них работал на Центральном телеграфе, а другой находился на оккупированной фашистами территории. Так в те сложные времена складывались судьбы детей из одной семьи.
Сам отец Димитрий был одним из тех священников, которые по инициативе Московской патриархии собирали средства на формирование танковой колонны «Дмитрий Донской».
На богослужения в храм на Пресне приходило очень много верующих. Весной 1944 года на пасхальной заутрене присутствовало почти 6000 человек. Через год – 11 500. Молитвенная дисциплина была строгой. «На клиросе и за ящиком прислуживали монахини, жившие в колокольне. Детям не разрешалось во время службы ходить по храму, взрослые не разговаривали. Опоздавшие стояли сзади всех», – пишет автор книги по истории храма священник Борис Михайлов.
1949 год: элитный дачный поселок, он же – рабочая окраина
В 1949 году Зинаиду Жданову арестовали как участницу «церковно-монархической группы». Незадолго до этого блаженная Матрона переехала на подмосковную станцию Сходня.
В начале XX века Сходня была элитным дачным поселком: дорогие дома с башенками, аккуратные прямоугольные кварталы, концерты Федора Шаляпина в узком кругу. Сюда приезжали отдохнуть московские купцы, врачи, инженеры, чиновники.
Одним из дачников был Александр Иванович Гучков, председатель III Государственной думы.
К 40-м годам XX века облик Сходни изменился. В поселке появились небольшие предприятия, работники которых строили для себя одноэтажные дома, как в деревне, рассказал историк архитектуры Иван Лыкошин.
«Изначально там сложилось изготовление под заказ мебели для дорогих дач. В поселке жили хорошие краснодеревщики, которые объединялись в артели, а те, в свою очередь, позже переросли в фабрики», – продолжил он. Кроме того, в Сходне возникли зеркальное, валяльное и другие производства.
После войны одноэтажная застройка поселка дополнилась деревянными двухэтажными бараками – коробками с пятью-шестью квартирами на каждом этаже и единой системой печного отопления.
«В первые годы после войны и в самом начале 50-х годов Сходня стала практически «закрытым» городом, – добавил Иван Лыкошин. – Туда старались не проводить телефон и не принимать новых жильцов, потому что на двух старых дачах за высокими зелеными заборами находились две разведшколы. В одной обучались советские граждане, в другой – иностранные».
1952 год: «Да неужели и вы боитесь смерти?»
В Сходне блаженная Матрона жила в деревянном доме дореволюционной постройки с застекленной верандой, декоративным мезонином и резными наличниками. Посетители обычно ожидали встречи с ней на веранде, а хожалка Даша распоряжалась очередью. По воспоминаниям, дом был выкрашен в голубой цвет, а все резные фрагменты на нем были белыми. Он находился недалеко (на другой стороне железной дороги) от храма Святой Троицы, построенного в 1913 году на средства богатых дачников. Но в 40-е – 50-е годы помещение храма использовалось как кинотеатр.
Матрона скончалась 2 мая 1952 года, похоронили ее 4 мая на Даниловском кладбище в Москве. Перед смертью ее исповедовал о. Димитрий Делекторский. Старица очень волновалась, и священник спросил ее: «Да неужели и вы боитесь смерти?» «Боюсь», – ответила она.
8 марта 1998 года по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II были обретены честные останки блаженной Матроны. 1 мая 1998 года мощи были торжественно перенесены в Покровский женский ставропигиальный монастырь Москвы. 2 мая 1999 года старица Матрона была причислена к лику местночтимых святых в Москве и Московской епархии, а в 2004 году состоялась ее общецерковная канонизация.
