Организаторы общественной кампании по борьбе с введением новых ограничений для приемных семей доставили в Минпросвещения сотни критических отзывов граждан на законопроект, опубликованный ведомством на федеральном портале проектов нормативных правовых актов. Использование механизмов общественного обсуждения может быть более эффективным, чем сбор подписей под интернет-петициями, уверены они.
Ранее московский адвокат Антон Жаров, участвовавший в деятельности рабочей группы по доработке законопроекта, опубликовал на своем сайте критический разбор ряда положений его сегодняшней версии, и призвал единомышленников оставлять на портале, где ведется общественное обсуждение, свои предложения, для составления которых был приведен образец. Законопроект был выложен для обсуждения накануне новогодних праздников, прием предложений проходил до 12 января.
«Мы доставили в министерство 327 обращений – сколько успели распечатать и обработать, всего же их поступило около 600, – рассказал юрист порталу Милосердие.ru. – Это копии обращений, которые отправлялись через интернет. Портал очень нестабильно работает. Поэтому мы решили таким образом проконтролировать, чтобы все они дошли до адресата. Не все участники обсуждения прислали нам копии – мы думаем, что их общее число может доходить до тысячи.
– Большую часть составляют письма, повторяющие образец отзыва?
– Разумеется, большинство людей взяли его за основу. Но очень многие дописывают несколько строк от себя, или напротив, упрощают текст, перечисляя лишь основные недостатки законопроекта.
Там предлагается, в частности, установить ограничения на прием детей в семью в зависимости от размера жилплощади; проводить обязательное психологическое обследование кандидатов в опекуны или усыновители; ввести предварительное разрешение органов опеки на смену места жительства опекунов; сделать сопровождение приемных семей обязательным. С моей точки зрения, это основные проблемы законопроекта. Остальное можно как-то дорабатывать, а вот эти вещи недопустимы.
– В чем причина того, что спорные моменты в законопроекте остались после работы над ним, проводившейся с участием профильных НКО и активистов сообщества приемных родителей?
– Дело в том, что рабочая группа, которая этим занималась – это совещательный орган. Наше мнение выслушали, обсудили обозначенные проблемы, какие-то «острые углы» удалось убрать. А с чем-то Министерство просвещения не согласилось.
Сейчас у нас есть механизм общественного обсуждения законопроекта. Он кривоватый, косоватый. Но он существует. По каким-то причинам он не используется гражданами активно. Там нужно приложить много усилий, которые для человека без специальных знаний тяжелы. Тем не менее, если их приложить, то действительно, почти любой человек сможет выразить свое мнение правительству в момент обработки нормативного акта. Конечно, не обязательно к нему прислушаются.
По результатам обсуждения чиновники должны составить таблицу, где упомянуты все поступившие предложения. Думаю, их в результате будет не четыре, по четырем основным проблемам, а гораздо больше, ведь люди добавляли что-то от себя, по-разному формулировали – некоторые обращения содержат до 15 листов.
Эта таблица будет опубликована, и вместе с законопроектом отправлена в правительство. Дальше там будут решать, вносить ли его в Думу, или сначала доработать. На мой взгляд, дорабатывать необходимо. Причем, условно говоря, не шкуркой или напильником – а радикально отсекая лишнее.
– Если это удастся, будет ли законопроект осмысленным? Там есть позитивное содержание, за которое надо бороться, или проще совсем отказаться от его принятия?
– Замысел этого законопроекта родился не в Минпросе (тогда Минобрнауки), а в Следственном комитете. СКР внес предложение президенту, тот дал поручение разработать проект. Кто-то в СКР решил, что подобным образом надо бороться с преступностью в приемных семьях – а от таких преступлений, например, в 2016 году во всей стране пострадали 22 ребенка. Кому-то показалось эффективным для снижения этой цифры прогнать через психологическое обследование полтора или два миллиона человек.
На мой взгляд, регулирование здесь излишнее, оно не нужно. Решать вопрос снижения преступности в приемных семьях нужно другими способами. Того, что предлагается, делать нельзя.
Но в законе есть и хорошие предложения. Само сопровождение приемных семей не несет ничего плохого – если оно будет добровольным, а не принудительным. Возможность восстановления в правах усыновителей после того, как усыновление было отменено, возможность восстановления опекунских обязанностей. Там есть разумные, здравые зерна, и мы их не критикуем. Мы против конкретных вещей, о которых упоминалось выше. И эти вещи, к сожалению, чудовищные. Если они сохранятся в проекте – лучше не принимать никакого закона, чем такой.
– Что планируется предпринять в дальнейшем?
– Подождем публикации таблицы со сводкой поступивших предложений. Если наши обращения не будут там отражены – будем жаловаться руководству Минпроса, писать в прокуратуру, вице-премьеру Татьяне Голиковой и т.д. Если наши замечания будут упомянуты – подождем реакции правительства, если она нас не устроит, и законопроект пойдет дальше – будем обращаться к депутатам Думы. Есть еще федеральные ведомства, которые должны дать на проект свое заключение – хотя мы подозреваем, что они его уже дали, пока идет обсуждение. Будем обращаться ко всем, от кого зависит решение, объясняя, что принимать закон в таком виде нельзя.
– Как можно оценить вероятность успеха кампании?
– Я не знаю. Есть старая история про лягушку, которая упала в крынку с молоком. Но мне кажется, это один из первых случаев, если не первый, когда люди не просто пишут петицию на change.org, или собирают в интернете миллион лайков – а официально обращаются к официальному разработчику с аргументированным мнением. Люди не просто пишут «я против», а объясняют, почему они против.
В этой ситуации, мне кажется, не ответить на обращения своих граждан нельзя, их нельзя просто проигнорировать. Да, обсуждение было объявлено с определенной долей лукавства, в праздники – но все же нас спросили, и мы ответили. Это мнение множества людей, связанных с этой сферой, приемных родителей, экспертов. Ответьте нам, пожалуйста!»
