Работники подмосковной школы написали заявление в органы опеки, требуя разобраться с семьей первоклассника с ОВЗ. Его мама добивается создания в обычной школе необходимых условий для сына, предоставления тьютора и качественной адаптации учебной программы. В учебном заведении не смогли прокомментировать ситуацию «Милосердию.ru» в связи с занятостью директора.
«21 сентября к нам пришли двое сотрудников опеки Люберецкого района, и двое инспекторов по делам несовершеннолетних, – рассказала Юлия Губаревич, мама ребенка с особенностями эмоционально-волевой сферы, ЗПР, и СДВГ.
– У них с собой было заявление из 48 школы, что ребенок, который должен (!) учиться в коррекционной школе, зачислен к ним в первый класс, но не ходит на занятия, и есть опасность нарушения его прав».
На самом деле, по словам матери, родители были вынуждены известить школу, что мальчик не может посещать уроки до тех пор, пока для него не создадут специальные образовательные условия, предписанные ЦПМПК. Прежде всего, школа должна разработать адаптированную общеобразовательную программу, предоставить тьютора и пролонгированное обучение – увеличение времени на прохождение каждой темы, отмечает она.
«Это рекомендовали нам специалисты, работающие с ребенком, и за этим мы шли на ПМПК, – заявила Юлия Губаревич. – Мы хотели обсудить будущее обучение моего сына на психолого-педагогическом консилиуме школы, как полноправные участники – мы имеем на это право. Ни разу не увидев нашего ребенка, как они могут составить для него нормальную программу?
Мы хотели им помочь. Хотели пригласить нашего психолога, чтобы вместе рассказать об особенностях ребенка педагогам.
В конце августа мы обращались и в школу, и в районное управление образования, напоминая, что необходимой нам программы еще нет, и мы просим в таком случае перевести ребенка в коррекционную школу. Но оказалось, что в этом году набор детей по нашей образовательной программе там не велся. И в управлении образования сообщили, что в 48 школе для нас созданы все необходимые условия.
Я направила директору письмо с просьбой рассказать, что за условия для нас созданы.
И получила ответ: оказывается, функции тьютора будет выполнять классный руководитель одновременно с ведением урока.
Адаптивную программу уже каким-то образом создали без нашего участия. Составлен план коррекционных занятий с педагогом-психологом, а по поводу занятий с дефектологом они направили запрос в ПМПК Люберецкого района, и после получения графика занятий нам скажут, куда на них ездить.
Непонятно, как планируется пролонгация обучения в общеобразовательном классе. Мы предлагали обучать ребенка первый год по индивидуальному плану, часть времени индивидуально с учителем в школе, часть самостоятельно дома, чтобы за год он прошел половину материала первого класса. В будущем году он начал бы повторять программу вместе со всеми, но уже знал бы ее, и мог бы в первом полугодии тратить все силы на выработку навыков учебного поведения, но уже в классе».
Как говорят родители, им звонили из управления образованием, и убеждали, что они зря не водят ребенка в школу, т.к. ему, вероятно, и не понадобится никакая адаптация. И рассказали, что они неправильно понимают термин «общее тьюторское сопровождение» – это не физическое присутствие сотрудника, а методическая помощь.
«На самом деле ребенка с особенностями эмоционально-волевой сферы нужно приучать к классу постепенно, начиная с 10 минут на одном уроке, – говорит Юлия Губанович. – Если он устал, его надо переключить, продолжить занятие в индивидуальном формате в другом помещении. Как учитель сможет это делать, выполняя одновременно свои обязанности?
Такого термина – «общее тьюторское сопровождение» – мы ни в одном законодательном акте не нашли.
В одном месте упоминается «обобщенная функция тьютора». Она включает себя и методическую помощь, и другие пункты – в т.ч. педагогическое сопровождение. И есть разъяснение что такое сопровождение не может быть назначено ученику начальной школы. Это уже следующий этап сопровождения ребенка, когда ему дается больше самостоятельности.
Но в областной ЦПМПК нам прописали «общее тьюторское сопровождение» не посмотрев, что речь идет о первокласснике, которому сначала нужен живой тьютор. А ведь мы принесли на эту комиссию заключение психиатра, где говорилось «рекомендуется сопровождение тьютора» – вряд ли врач, доктор медицинских наук имел в виду методическую помощь…
К сожалению, родители редко знают о таких вещах.
И в результате их дети получают «общее тьюторское сопровождение», которое и не сопровождение на самом деле, или не получают ничего.
Мы были готовы заключить договор со школой. Оплатить обучение учителя на курсах «Включи меня». Предоставить необходимые адаптированные материалы. Наш психолог был готов бесплатно обучить сотрудника школы основам прикладного поведенческого анализа, жетонной системе.
Но мы получили довольно жесткий ответ.
С нашим психологом в школе готовы говорить лишь после того, как мы ему выдадим доверенность как законному представителю ребенка. И даже после этого он сможет получать информацию об учебе мальчика, но к его советам прислушиваться не будут.
Адаптированный материал школа будет использовать только тот, который ей пришлют из управления образования.
Отправить учителя на обучение по трехстороннему договору с нашей оплатой они не могут, т.к. это будет взятка. Отправить его на курсы повышения квалификации они не могут, т.к. нет подходящих курсов. А когда они появятся, то отправить туда учителя будет можно, но тогда он будет отсутствовать в школе – «это не в ваших интересах». Пролонгацию в школе понимают, как «два раза посидит в первом классе, что не поймет в этом году – поймет в следующем».
Нам разрешили самим поискать тьютора на школьную ставку. И на наше объявление откликнулись несколько человек. Но всем им в школе по телефону сообщили, что ставки тьютора в школе нет, и она не нуждается в таких специалистах.
И вот итог: сотрудники опеки и инспектора пришли выяснять, почему ребенок не посещает школу. Мы показали им нашу переписку, рассказали о ситуации. Они спросили меня, зачем в таком случае школа обратилась к ним? «Если бы вы ничего не делали, была бы причина вмешаться, а тут проделана большая работа…»
Я считаю, что причина тут одна – нас хотят запугать.
Мы будем бороться дальше, требуя дополнить заключение ЦПМПК индивидуальным тьюторским сопровождением. Это главное, что нужно нашему ребенку.
Получается, что перед обращением в ПМПК и школу родителям нужно очень хорошо знать заранее какие условия обучения нужны именно их ребенку, знать свои права. Знать, на чем мы имеем право настаивать.
Потому что ни на одном из этих этапов нашим детям не дадут больше, чем мы просим – могут только отказать.
Неофициально мне так и говорили: зачем вам тьютор, его нет ни у одного ребенка в Люберецком районе, зачем пролонгированная программа – в ближайших школах нет малокомплектных классов, где бы можно было ее реализовать.
Нельзя подгонять потребности ребенка под те условия, которые есть в районе. Если ребенку для качественного обучения нужна пролонгация, ее надо организовать, он имеет на это право. Если нужен тьютор, он должен быть, причем квалифицированный, в лучшем понимании смысла этой профессии.
В противном случае мы так и будем продолжать учить детей на надомном, радоваться, что ребенка хоть кто-то учит. Детям надо давать возможность получать качественное образование не только на словах…»
