Предложения по созданию службы защиты прав пациентов психиатрических больниц и ПНИ направила в Минздрав Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова. Между тем, существуют менее затратные проекты, разработанные при участии НКО, напоминают в общественных организациях. Попытки создать такую службу в России продолжаются уже 25 лет, с того момента, как необходимость ее учреждения была закреплена в законе «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании».
Ранее предложения омбудсмена были сформулированы в письме на имя вице-премьера Ольги Голодец, теперь направленном в Минздрав, сообщает «Лайф». По сведениям интернет-ресурса, речь идет о двух моделях организации службы.
Первая из них предполагает создание сети региональных представительств с общим штатом в 300 человек, что потребует около 260 млн. рублей в год. Второй, менее затратный вариант предусматривает передачу функций по контролю властям регионов, с формированием центрального аппарата службы из 20 сотрудников.
«Принимая во внимание, что речь идёт об одной из самых беззащитных категорий граждан, служба должна быть создана не для того, чтобы формально соблюсти требования статьи 38 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании», как это случится без соответствующего финансирования, а в целях всеобъемлющей защиты таких лиц», — цитирует обращение Москальковой «Лайф».
По словам уполномоченного, ранее разработанный Минздравом в сотрудничестве с НКО проект организации правозащитной службы не предусматривает должного обеспечения ее деятельности и не может быть поэтому эффективен.
«То, что мы не можем создать службу защиты прав пациентов психиатрических клиник и интернатов в течение 25 лет, показывает, что общество у нас наплевательски относится к этой категории людей, которые действительно являются одними из самых нуждающихся в помощи, – заявила Милосердию.ru член Совета по вопросам попечительства в социальной сфере при правительстве РФ Елена Клочко.
– В действующем Законе о психиатрической помощи в компетенцию такой службы входят лишь вопросы соблюдения прав пациентов психиатрических клиник. Но в законе о распределенной опеке, который находится в Госдуме, и был принят ее прежним составом в первом чтении, предложены изменения и расширение деятельности службы на психоневрологический интернаты соцзащиты и соблюдение прав лиц, проживающих в них.
До того, как Т.Н. Москалькова одобрила создание этой службы при аппарате уполномоченного по правам человека, в течение двух лет обсуждались различные варианты ее организации. В том числе – и совершенно не требующие затрат, по образцу Общественной наблюдательной комиссии, которая занимается правами заключенных. Основой для такой структуры могла бы служить система общественных палат, прежде всего ОП РФ.
Для того, чтобы служба защиты прав пациентов психиатрических клиник и проживающих в ПНИ работала, совершенно не обязательно вкладывать сотни миллионов. Возможны различные варианты. Один из них – содержание небольшого аппарата штатных работников при омбудсмене. Но такие предложения не надо адресовать в Минздрав, их нужно направлять непосредственно в правительство.
Вкратце можно сказать так: прежде, чем рассчитывать финансирование, нужно определить основные подходы к созданию службы, понять, в каком виде она будет существовать. Вопрос финансирования конечно связанная с этим вещь.
Со своей стороны общественность уже два года предлагает наименее затратные варианты решений. Возможно, внести определенность в эти вопросы поможет масштабная встреча, с участием уполномоченного по правам человека, и представителей Попечительского совета, которая организуется 20 июля Советом Федерации.
– Не так давно в СПЧ вновь поднимали вопрос о необходимости наделения волонтеров, работающих в соцучреждениях, полномочиями общественного контроля. Могло бы это способствовать защите прав людей в психбольницах и ПНИ?
– Я не думаю, что это может быть эффективным. Зачем волонтерам контроль? У них своих дел достаточно. Функции общественного контроля – это общественные палаты, общественные советы. Сейчас идет речь о выстраивании этой системы в регионах. А добавлять общественный контроль в функции волонтеров – значит поссорить их навсегда с администрацией тех учреждений, которым они должны помогать.
Есть другое решение, позволяющее повысить уровень защищенности в ПНИ и психиатрических клиниках: создание института внешнего опекунства – тот самый закон о распределенной опеке, предполагающий, что у недееспособного человека может быть несколько опекунов, и в их число могут входить НКО. Внешнее опекунство тоже решает проблемы и защиты прав тех, кто находится в закрытых учреждениях, и взаимодействия с точки зрения их интересов с администрацией и волонтерами».
«На самом деле обе модели, о которых говорится в публикации «Лайфа», описывают некую бюрократическую структуру, – считает председатель правления Центра лечебной педагогики Роман Дименштейн. – Просто в одном случае она федеральная, которая работает на все регионы, в другом случае регион сам должен у себя формировать такую службу. Но такие предложения очень далеки от концепции, которая с самого начала разрабатывалась Минздравом вместе с общественностью.
Наша группа, в которую входят эксперты от общественных организаций и которая с самого начала участвовала в разработке законопроекта, предлагает сейчас новую версию законопроекта, которая, с одной стороны, содержит предложения, разработанные во время обсуждений с Минздравом, а с другой стороны, ориентирована на работу службы при аппарате уполномоченного.
Наш вариант – не такой затратный. В нем предполагалось, что действительно неплохо бы иметь некую компактную центральную структуру, на которую нужны какие-то средства. Но основой должны стать те волонтеры, которые и сейчас уже ведут такого рода работу в стационарных отделениях.
Обратите внимание, что речь идет о стационарных психиатрических организациях – это больницы и интернаты, где в наибольшей степени нарушаются права подопечных И туда придут не какие-то борцы с системой или ревизоры – а просто волонтеры, дающие, в том числе, и правовую помощь, в том числе – и от церковных или близких к Церкви организаций, которые уже работают в таких учреждениях.
Нужно дать им статус, который позволил бы им не командовать там – но и не опасаться, что их оттуда выгонят, позволит делать свою работу, и участвовать в решении текущих проблем, в урегулировании каких-то конфликтов.
В связи со службой постоянно упоминают контроль, а на самом деле речь идет, наоборот, о мягком и спокойном разруливании проблемных ситуаций с администрацией внутри учреждений, которое как раз может помочь в большинстве случаев избежать каких-то публичных скандалов.
При этом, если ситуация заходит в тупик, они, представляя интересы конкретного пациента, или проживающего в ПНИ, помогут ему, например, составить и отправить жалобу в соответствующие инстанции. Но это крайняя ситуация, а не норма.
Мы знаем, о чем говорим: в рамках реформы системы столичных ПНИ, которую инициировал Департамент труда и социальной защиты населения Москвы, наш Центр лечебной педагогики проводит опробование такой службы в московском 30-м интернате. Там уже много месяцев работает наш сотрудник, привлекаются волонтеры.
И я думаю, если спросить людей в интернате – не только проживающих, но и сотрудников, которые сначала отнеслись к этому настороженно – то я уверен, что они скажут, что это только помогает, и ничему не мешает. Именно эта модель и отражена в законопроекте о службе защиты прав пациентов психиатрических клиник и проживающих в ПНИ, который мы намерены продвигать».
