Распространенные в сети видеозаписи потрясли и возмутили многих: нормальному человеку тяжело видеть, как подросток безнаказанно издевается над беззащитным двухлетним малышом – пинает и шлепает, пускает в лицо табачный дым, дразнит, заставляет ругаться…. Инцидент произошел в Курганской области, жертвой стал мальчик, вместе с тремя братьями и сестрой отнятый у матери.
В результате реорганизации системы сиротских учреждений в области Дом ребенка отдали под ковидный госпиталь, а мальчик вместе с братьями оказался в семейной группе детдома в поселке Кипель. После огласки случившегося там начались положенные в таких случаях проверки и расследования, сотрудников детдома обещают наказать и уволить, а они уверяют, что раньше к виновному в издевательствах никаких претензий не было. Теперь подросток помещен в изолятор временного содержания, маленький ребенок – в безопасности, докладывают чиновники.
Мы попросили экспертов НКО, помогающих сиротам и приемным семьям, прокомментировать эту историю, и рассказать, как власть и общество могут справиться с этой бедой – насилием в детских домах. Все они согласны в главном: основная причина – психологические травмы детей, и отсутствие компетентных сотрудников, способных контролировать и помогать.
«Преступная халатность»
Отправить маленьких детей из медицинского учреждения, Дома ребенка в детдом – преступная халатность, и принявший такое решение руководитель должен быть наказан, уверен директор наставнического центра для сирот, в прошлом – сам выпускник детдома, Александр Гезалов.
«Хорошо, что дети сами выложили видеозапись в сеть, и все увидели, что происходит в детском доме, – отметил он. – Из-за закрытости учреждений об этом мало кто знает».
Дедовщине в детских домах способствует кадровый вопрос, и передача воспитателями своих полномочий старшим воспитанникам, в том числе – с криминальными наклонностями, отмечает эксперт. Также, по его словам, в сиротских учреждениях нет специалистов, умеющих работать с проблемными подростками – психологов, психотерапевтов, реабилитологов. В результате травмированный подросток вымещает свою нереализованность и отсутствие поддержки на маленьком ребенке.
«Я считаю, что директора этого детского дома нужно не просто уволить, но и внести его в «черный список», чтобы он никогда больше не смог работать с детьми,- подчеркивает Александр Гезалов. – Сейчас, как и в советское время, детдомами часто «рулят» подростки, потому что основная часть сотрудников – женщины, которые не могут противостоять их пубертату и подростковым девиациям. Надзорные органы, проверяя детдом, не могут выявить в нем дедовщину, они следят за тем, есть ли там игрушки, или в каком состоянии здание, и т.д. но мы, приходя туда, сразу видим, что там есть. Считаю, что проверяющих надо переобучать, чтобы они тоже могли выявить такие отношения между детьми, и знали, что в таких случаях делать.
И добровольцы, которые посещали этот детдом, тоже наверняка знали, что там существует дедовщина и круговая порука. Но не сигнализировали об этом. Они не ставят перед собой задачу выявлять случаи насилия и жесткости в детском доме и сообщать об этом в соответствующие органы. Я устал говорить о том, что задача добровольцев – не только развлекать ребенка, рисовать с ним, танцевать, или возить его в паломнические поездки. Но и сделать так, чтобы в их отсутствие его никто не избивал и не унижал!»
Для наведения порядка в сиротских учреждениях нужно также повысить зарплаты их сотрудников, чтобы это позволил нанимать компетентных специалистов, в том числе мужчин, говорит Александр Гезалов, и если не изменятся сами сотрудники, любые изменения будут носить лишь внешний характер.
«В России полмиллиона желающих взять в семью маленького ребенка, а их вместо этого отправляют на убой в детдома», подчеркивает эксперт.
Разорвать цепь насилия можно, но нужна грамотная помощь
Жестокость в воспитанниках сиротских учреждений – это следствие собственного негативного опыта этих детей, ведь когда-то они сами пережили жестокое обращение или насилие, подтверждает основатель НКО «Азбука семьи» Диана Машкова.
«Насилие всегда порождает насилие. Эта модель, если в раннем детстве был собственный негативный опыт и психологические травмы, закрепляется в ребенке. Плюс – много негативных чувств у подростка-сироты в моменте: это и страх, и злость, и разочарование, и отчаяние, и неверие, что он кому-то нужен, кому-то важен. Со всеми этими сильными чувствами бывает сложно справиться даже взрослому человеку, а подростку – в принципе невозможно.
Тем детям, которые прошли через насилие, нужно проделать огромную работу над собой с помощью грамотных специалистов, чтобы преодолеть негатив и не транслировать его дальше», – рассказала она Милосердию.ru.
Категорически ненормально, что малыши оказались вместе с взрослыми воспитанниками детдома, считает эксперт. Это фатальная ошибка тех, кто принял решение оставить 2-летнего ребенка в компании 16-летних подростков-сирот.
«Ученые не рекомендуют даже подростков с психологическими травмами объединять друг с другом и вместе их содержать, а здесь вопиющий случай. Очевидно, что это решение – следствие непонимания психологии сиротства и психологии травмированных детей», – пояснила она.
Кроме того, ребенок до 4 лет не должен находиться в сиротском учреждении, а должен воспитываться в семье, уверена основательница «Азбуки семьи». Если невозможно, чтобы о нем заботились кровные родители, значит, это должна быть замещающая семья.
«Для малыша – неестественные условия, когда он оторван от близких взрослых. Мозг ребенка формируется до 3 лет, сенсорные навыки, эмоциональный интеллект, нейронные связи активно формируются в это время. Это очень уязвимый период развития, можно серьезно навредить, если есть какое-либо насилие, разрыв отношений или – хуже того – отсутствие отношений, эмоционального контакта со своими взрослыми. Это все пагубно влияет на развитие детей. Полгода ребенок находится в учреждении и у него появляется диагноз – задержка психического развития, даже у того ребенка, который попал в учреждение здоровым», – отметила Диана.
Психолог раз в неделю – это не выход
«Скопление на одной территории травмированных детей не может быть целительным ни для кого. Даже если к ним раз в неделю приходит психолог, – написала в Facebook эксперт БФ «Арифметика добра» Светлана Строганова, комментируя инцидент в детдоме. – Если кому-то из этих детей везет, они попадают в приемные семьи. Но на этом история не заканчивается. Травмы этих детей вылезают, иногда вылезают таким боком, что приемному родителю хочется волком выть, вешаться, бежать и вернуться в прошлое, и делать другой выбор».
«Мне кажется, что решением тут может быть система раннего выявления детей, находящегося в возможной опасности, отладка схемы помощи семье и развитие института приемного родительства», – отмечает она.
Проблема не в разном возрасте
«Эта история произвела глубокое впечатление в обществе, увы, лишь потому, что люди чаще всего просто не представляют себе, как устроена жизнь детских домов, и что там происходит каждый день, – говорит президент БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская. – В четыре года ребенка переводят из Дома малютки в детдом, где нет ни одного знакомого ему взрослого, не к кому обратиться за помощью, вокруг него – незнакомые дети.
Но важно понимать, что такому буллингу может подвергнуться ребенок любого возраста – дело здесь не в том, что просто в одном учреждении оказались и младшие дети, и старшие. Ключевая проблема – в том, что в детдома приходят дети с разным негативным опытом, травмированные разрывом с семьей, зачастую жертвы насилия, склонные его иногда сами его воспроизводить в отношении других, некоторые с уже сформировавшимся девиантным поведением.
А таких детей в современном учреждении может быть сто, двести, триста… Если вместе собраны сотни детей с негативным опытом, страдающих или склонных к агрессии – неудивительно, что кто-то из них начинает проявлять агрессию к тем, кто слабее. Удивительно, что видя все это каждый день, система за столько лет не поменялась».
Чтобы дети в такой ситуации не навредили друг другу, детдома должны быть маленькими, отмечает эксперт. Также там нужны хорошо подготовленные, профессиональные кадры – те, кто понимает, что такое ребенок, который был жертвой насилия, был травмирован своими близкими, или страдает от разлуки с ними, находится в тяжелой депрессии, у которого уже сформировано девиантное поведение, и знает, как такому ребенку можно помочь.
«Таких понимающих взрослых в детдоме должно быть много, – подчеркнула Елена Альшанская. – Ситуация, когда старший ребенок назначается нянькой к младшему, распространена именно потому, что не хватает педагогов. И у сотрудников учреждений нет специальной подготовки, связанной с травматическим опытом ребенка.
Где же взять компетентных работников в нужных количествах? Они появятся, если появится задача. В России множество выпускников педвузов, не работающих по специальности из-за невостребованности. Нужно увеличивать нормы количества воспитателей на группу, и включать вопросы работы с травмированными детьми в программы обязательного предварительного обучения и переподготовки для работников детдомов, рассказывать им о том, чего они сейчас действительно не знают».
«Нужно поднимать зарплаты сотрудников, которые сейчас в регионах бывают совершенно нищенскими. Увеличив штат, снижать количество воспитанников в учреждении, где при этом могут находиться дети разного возраста. И добиваться, чтобы дети из семьи попадали в детдом лишь в самых крайних случаях, когда другой возможности помочь им действительно нет», – отмечает руководитель БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам».
Сам по себе перевод маленького ребенка в учреждение со взрослыми детьми не может рассматриваться как нежелательная ситуация, считает она, ведь подобные инциденты постоянно происходят и там, где вместе находятся лишь дети близкого возраста.
«Этого ребенка ВСЕ РАВНО бы туда перевели в 4 года, так сегодня работает система, разлучая сначала братьев и сестер по возрасту, а потом объединяя в момент, когда они несколько лет росли врозь, забывая друг друга и не становясь друг другу защитой. Конечно же надо готовить к этому прежде всего сотрудников учреждения, которые должны начать уже наконец получать профильные компетенции для работы с травмированными и потерявшими семью детьми. Это не то, что берется из воздуха, опыта и стажа. Это профессиональные знания, которым надо учить», – отмечает Елена Альшанская.
«Необходимо правильно расставлять акценты»
«В этой истории невозможно не пожалеть всех: и подростка, который понесет наказание, у которого не было рядом взрослого, способного показать, как правильно, как надо. И малышей, попадающих в систему жалко тоже!» , – подчеркнула директор БФ «Дети наши» Варвара Пензова.
По ее словам, чтобы в будущем избежать подобных ситуаций, ни в коем случае нельзя замалчивать их. При этом необходимо правильно расставлять акценты: виноваты не столько дети, сколько система, в которой они выросли. Однако, такая ситуация может случиться и с семейными детьми, которые воспитаны в семье, где взрослые не умеют проявлять заботу, есть проблемы с выстраиванием детско-родительских отношений, и применяется насилие.
«Это еще раз напоминает о том, что в нашем обществе взрослым людям все еще необходимо перерабатывать свой детский опыт, чтобы менять паттерны поведения, которые перешли к нам из поколения в поколение.
И, конечно, воспитателям в детских учреждениях, которые находятся рядом с детьми, необходимо пересмотреть свое поведение, начать видеть в детях не объекты, которые нужно привести в порядок, а людей, личностей, к которым нужен индивидуальный подход и внимание. Наша система пока этого позволить, конечно, не может» .
«Все участники событий – дети»
«Специалисты разбираются детально в конкретном случае, – говорит уполномоченный при президенте России по правам ребенка Мария Львова-Белова. – Но сколько таких останутся неизвестными? Понимаю, что ситуация не единична, знаю по рассказам собственных приемных детей, выросших в интернатах, а также по большому количеству подобных свидетельств.
Есть серьезные вопросы к системе семейного устройства, к занятости подростков в организациях для детей-сирот, квалификации специалистов. Будем искать причины и принимать меры».
«Прошу воздержаться от быстрых выводов и навешивания ярлыков. Все участники событий – дети», – подчеркнула омбудсмен.
