Несмотря на предпринятые усилия, часть жителей населенных пунктов Иркутской области, пострадавших от разрушительного паводка летом 2019 г., остается зимовать в поврежденных водой зданиях, сообщил ряд СМИ. Проблемы при получении компенсаций испытали 90% пострадавших, передает РИА Новости. «Проделана большая работа, но далеко не все гладко», – признал 22 ноября представитель президента России Дмитрий Песков – по его словам, вопрос держит на контроле глава государства, а также вице-премьер Виталий Мутко и региональные власти.
О происходящем в Приангарье и причинах задержек в ликвидации последствий бедствия порталу Милосердие.ru рассказала координатор гуманитарной помощи от ряда ведущих НКО, руководитель работающей при поддержке президентского гранта программы помощи «Феникс» (БФ «Лавка радостей») Анна Барне. Более полную информацию о положении жертв паводка она рассчитывает получить в ходе поездки в Иркутскую область в начале декабря. Однако и сейчас сведения, полученные от местных жителей, подтверждают сложность ситуации.
«В Иркутской области пострадавшими от паводка были признаны около 47 тысяч человек, – напомнила Анна Барне. – Это не только те, кто полностью лишился жилья. Сейчас какое-то количество людей получило сертификаты на покупку нового жилья. Но для их получения необходима была прописка в затронутом наводнением районе.
А в России люди очень часто не приводят в порядок свои документы, живут не там, где прописаны, не оформляют наследство, и т.д. Значительная часть зданий и скота нигде не зарегистрирована.
И когда неожиданно что-то случается, выясняется, что юридически они не имеют права на компенсации, или не могут получить их полностью.
По таким причинам у многих из пострадавших возникли при получении компенсаций серьезные проблемы. Кроме того, в Иркутской области невозможно было успеть построить необходимое количество жилья – там рано наступает зима.
Чтобы признать строения не подлежащими восстановлению или ремонту, их должна осмотреть комиссия. Комиссий было несколько, первой из них какое-то количество домов было признано ремонтопригодными, а после этого прошла вторая волна паводка.
Хозяева осталось без документов о непригодности своих домов, потому что их состояние изменилось уже после осмотра.
Есть и другие причины задержек. Кто-то не подал вовремя необходимые документы. Где-то в деревнях, как мне рассказывали, до сих пор есть люди, не знающие, что компенсации вообще им положены.
Есть те, кто получил компенсацию, уже ее проел, и не понимает, что делать дальше.
Кто-то стал жертвой юридических казусов, лишивших его возможностей получения помощи. Есть люди, которые не могут подобрать подходящее жилье, потому в регионе очень выросли цены из-за высокого спроса – дома, стоившие, к примеру, 500 тысяч, стали стоить миллион или полтора».
По словам Анны Барне, точно оценить число не получивших достаточной помощи сейчас невозможно, однако можно сказать, что службы, участвовавшие в ликвидации ЧС, работали хорошо и качественно.
«Вряд ли ситуация сейчас такова, что людей бросили на улице без помощи,
– отметила она. – Когда я была на месте, то видела, что людям предоставляли места в общежитиях, где можно было провести зиму в достаточно комфортных условиях, с трехразовым питанием.
Но проблема в том, что многие не хотят идти в общежития, во-первых потому, что не хотят бросать скотину и птицу, дома и имущество.
Вкладываться сейчас в дорогостоящий ремонт разрушенных домов многие тоже не хотят, и ждут, когда им дадут новое жилье.
Поэтому много людей действительно находится в тяжелой ситуации, и может легко оказаться, что кто-то остался вне зоны помощи. Точнее сказать об этом можно будет после поездки на место».
«Нас часто спрашивают, если после наводнения был так много всего сделано, почему же людям там сейчас так плохо? Но это было действительно масштабное бедствие.
Конечно было бы здорово по мановению волшебной палочки исправить все и сразу – но это, к сожалению, не вполне реально»,
– подчеркнула координатор гуманитарной помощи.
По последним сведениям из региона, полученным от волонтеров, объезжавшим пострадавшие от наводнения села в последние выходные, помимо того, о чем сказано выше, есть еще одна масштабная проблема – спорные случаи.
«Люди могли бы что-то отсудить – но либо боятся обращаться в суд, если это пенсионеры, либо даже не знают о такой возможности,
– пояснила Анна Барне. – Никто не доводит до их сведения информацию о том, что они могут это сделать. Во многом проблема именно в том, что власти не доводят до людей информацию об их правах и возможностях получения помощи. У многих, особенно пожилых, ощущение полной безнадежности – они боятся заявлять о своих правах, боятся конфликтовать».
