С 1 июля 2015 года в силу вступили в силу поправки к закону № 501, который регулирует оборот наркотических средств, в том числе в медицине. Поправки упрощают получение наркотических обезболивающих препаратов. Мы писали об этом.
О том, что еще необходимо сделать для того, чтобы проблема обезболивания была в России решена, мы спросили у Натальи Савва, директора по научно-методической работе благотворительного фонда развития паллиативной помощи «Детский паллиатив».
По мнению эксперта, самое главное, что нужно сделать после того, как процедура обезболивания была законодательно упрощена, создать механизм реализации этого.
«Информационная поддержка врачей хромает, многие документы остаются неизвестными. Зачастую практикующий врач не знает, как поправки реализовать на деле, — говорить Наталья. — Например, в 2012 году минздравом был принят приказ № 1175, который дает возможность давать пациенту при выписке из стационара пятидневный запас наркотического обезболивающего. Но такое бывает редко, так как врачи не понимают, как это правильно оформить, куда записать, что было отдано пять ампул, кто будет контролировать процесс и так далее. Но чаще всего мало кто читал этот приказ подробно».
Механизм этот, по мнению Натальи Савва состоит из нескольких вещей. Первое — это проработка документов, которые реализуют поправки, вступившие в силу с 1 июля.
Второе — информационное сопровождение практикующих врачей. В каждое поликлинике должны проводиться мероприятия, способствующие восприятию важной информации, практической стороны юридических перемен.
Третье — образовательная составляющая. Как считает Наталья, необходимо срочно организовать массовое обучение врачей первичного звена современным подходам обезболивания, использованию возраст-ориентированных методов оценки боли. Кроме того, было бы неплохо иметь консультантов по правильному назначению обезболивания, выписыванию наркотических лекарственных препаратов, особенно детям.
Еще одна проблема, требующая решения в России — отсутствие неинвазивной формы морфина короткого действия. «Пока у нас нет этого препарата, препарата для «гуманного» обезболивания, у нас хромает весь алгоритм лечения боли, даже при наличии других препаратов, которые доступны, — объясняет специалист. — Процесс обезболивания состоит из двух фаз. Первая – подбор эффективной дозы, когда назначаются быстро действующие препараты. Вторая – поддержание обезболивания, когда мы переводим пациента на другие лекарства (пластыри, таблетки пролонгированного действия). В настоящее время, как правило, начинают сразу со второй фазы».
Неинъекционный морфин короткого действия не производят в России, он не зарегистрирован у нас в стране, поэтому не может ввозиться из-за границы. А делать уколы каждые 4 часа для подбора дозы дни и недели – тяжелое испытание не только для детей, но и измученных болезнью и манипуляциями взрослых пациентов. Использование шприцевых насосов для круглосуточной инфузии могло бы облегчить введение препарата, особенно в амбулаторных условиях, но это, как правило, не практикуется (нет насосов, врачи и медсестры не обучены данному методу).
Но сейчас, пояснила Наталья Савва, ситуацию пытаются менять. Например, Фонд «Детский паллиатив» совместно с фондами «Вера» и «Подари жизнь» сотрудничает с Московским эндокринным заводом, который согласен производить неинвазивный морфин короткого действия. «Но даже если препарат синтезируют в этом году, понадобится еще пять лет клинических испытаний, чтобы он появился сначала во взрослой, а потом – в детской практике», — говорит Наталья.
По ее мнению, государство должно принять решение об ускоренной регистрации неинвазивных форм морфина короткого действия, чтобы появилась возможность ввозить его в Россию. И проводить активный мониторинг внедрения в практику всех юридических нововведений.
