Умиравшую подопечную детского дома-интерната (ДДИ) с симптомами заражения ковидом в Петербурге отправили в психиатрическую клинику и не пустили к ней готового оказывать необходимую помощь волонтера-медика, рассказала основатель БФ «Вера», член Центрального штаба ОНФ Анна Федермессер.
«Стандартная ситуация: только что стало известно, что в Питере в одной из больниц умерла девочка Настя. Настя сирота, из детдома. Паллиативная. Не потому что неизлечимо больна, а потому, что никому не нужна, она стала «умирающим бесперспективным пациентом» и умерла в психиатрической клинике. А там она оказалась, потому что такая маршрутизация. Не про людей», – написала она в Facebook.
По словам Федермессер, вопрос маршрутизации для пациентов с тяжелыми нарушениями развития при подозрении на коронавирус недавно обсуждался ею во время командировки в Петербург во время встреч с губернатором, вице-губернаторами и главврачами больниц. Тем не менее, проблему не удалось решить из-за нежелания ответственных лиц менять установленные порядки.
«Мы от «Региона Заботы» и БОО «Перспективы» просили об одном: надо изменить маршрутизацию пациентов, не может умственная отсталость быть поводом для госпитализации в психиатрическую клинику, и просили пустить к Насте и другим тяжелым лежачим невербальным пациентам волонтера-медика. Им нужен индивидуальный пост. Насте был нужен рядом знающий и любящий ее человек. Такой человек есть. Волонтер, сотрудник «Перспектив». Нужен голос, глаза, нужно тепло человеческой руки, нужна забота», – подчеркивает эксперт.
«Да, там был хороший уход, – отметила Анна Федермессер. – Хороший для психиатрической клиники. Прекрасный доктор рядом. Спасибо ему. Но Настя была там никому не нужна. Там не знают, как обращаться с такими пациентами. Она умерла одна. А одной умирать страшно – очень страшно. Уж если я что и знаю, то именно это. Никто не должен умирать один, ни от ковида, ни от рака, а уж сирота – тем более. И главный врач, который многое для Насти сделал, честно пишет: сделали все, что смогли, осложнения ковида, и уж лучше у нас, чем в интернате… И он прав. И обследовали в многопрофильной больнице, и кормили, и в отдельную палату перевели… и не выписывали, понимая, что в интернате никто в ней не заинтересован».
Сейчас в петербургской Александровской больнице находится тяжелобольной сирота Даня Кузьмин, для которого клиника также отказывается дать возможность организации необходимого ему индивидуального поста, сообщила представитель ОНФ. В то же время, по ее словам, ряд медучреждений в городе (Пятая детская больница, Мариинская больница и психиатрическая больница имени Кащенко) согласились пускать волонтеров для организации индивидуальных постов.
«Насте было 19 лет, но она после совершеннолетия оставалась на год в детском интернате в числе самых слабых ребят, – рассказала Милосердию.ru исполнительный директор БОО «Перспективы» Екатерина Таранченко.
– Когда она заболела, ее отправили в одно из отделений, которые открыты для ковид-положительных пациентов с психиатрическими диагнозами в психиатрических больницах им. Скворцова-Степанова и им. Кащенко. Говорят, что это для тех, у кого состояние средней тяжести или бессимптомное, а в тяжелом состоянии направляют в обычные больницы. Но Настя попала в Скворцова-Степанова и там осталась. Ей 19, но по виду она похожа скорее на пятилетнего ребенка. Там не привыкли к таким пациентам, и не знают, как с ними обращаться. Мы считаем, что помощь им нужно оказывать в многопрофильных клиниках, которые для этого лучше приспособлены».
«Ужасно грустно, что не пускают волонтеров, – подчеркнула руководитель благотворительной организации. – Мы изо всех сил ищем тех, кто готов пойти в обсервацию, в нынешних условиях – и находятся такие смелые люди, которые для спасения слабых готовы находиться с ними. Нашим подопечным действительно нужен индивидуальный уход, чаще всего у них сильно деформированное тело, надо все время менять положение, следить за их состоянием.
За много лет практики я поняла: есть колоссальная разница в их желании жить, адаптироваться, выкарабкиваться, если рядом есть близкий им человек – и если его нет, тогда они быстро угасают. Помощь находящегося рядом человека действительно повышает шансы выжить – или, по крайней мере, позволяет не умереть в одиночестве. Ужасно жалко, что больницы так сильно сопротивляются возможности пустить волонтеров, даже если те наденут все необходимые средства защиты и будут выполнять все правила».
