«Практика недобровольного прерывания беременности и стерилизации женщин распространена в российских психоневрологических интернатах, время от времени мы получаем информацию об этом», – рассказала порталу Милосердие.ru Анна Удьярова, юрист петербургской благотворительной организации «Перспективы», где помогают людям с тяжелой инвалидностью. По словам эксперта, в некоторых случаях, например – после аборта, женщина может и не знать, что ей также была сделана операция, лишающая возможности стать матерью.
– Бывают ли случаи, когда стерилизация действительно необходима?
– По моему мнению, это может делаться только по осознанному желанию женщины. Говорить о таком решении, если она не является дееспособной, нельзя – тут возникает много возможностей для злоупотреблений.
– Если человек имеет статус недееспособного, то его мнение уже не учитывается в таких вопросах – разрешение должен давать суд по просьбе опекуна?
– Ни в коем случае. Если женщина может сама выразить своё мнение, если она в состоянии его сформулировать, то именно ее решением необходимо руководствоваться. Опекун может обратиться в суд – в том случае, если женщина по своему состоянию не способна выразить свою волю. Но суд обязан вызвать и саму недееспособную женщину, выяснить ее мнение и все подробности, если она только в состоянии их сообщить.
Проблема здесь может быть связана с тем, кто и как будет определять, может ли недееспособная выражать свою волю по этому вопросу.
– Что нужно сделать, чтобы избежать злоупотреблений в этой области?
– Общая мера – усиление контроля за исполнением обязанностей опекунов, в том числе, стационарными учреждениями. С ними связаны основные проблемы, поскольку органы опеки, как правило, фактически не контролируют соблюдение прав недееспособных граждан в интернатах. Поэтому и возникают такие ситуации, когда не учитывается мнение недееспособного.
Любой человек, которому стало известно о нарушении прав недееспособных, может обратиться в органы опеки и попечительства с просьбой проверить эти сведения. Хотя, наш опыт таких обращений показывает, что они, как правило, подходят к таким просьбам формально, и не защищают интересы недееспособных.
– Недееспособные могут обращаться в органы опеки с жалобой?
– Конечно. И ее должны рассмотреть, и провести проверку.
Еще одна мера, которая могла бы помочь – принятие законопроекта о совместной опеке, который сейчас лежит в Думе. Он предназначен как раз для того, чтобы избежать ситуации, когда единственным опекуном недееспособного является интернат, где он проживает. Если у человека в интернате будет внешний опекун, или два опекуна, то будет больше возможностей для контроля действий интерната. Будем надеяться, что этот закон наконец будет принят.
Другой необходимый документ, который пока что еще готовится – проект закона о службе защиты прав людей, живущих в стационарных психиатрических учреждениях, в больницах и ПНИ. Уполномоченные такой службы могли бы осуществлять дополнительный контроль.
– Как действовать человеку, оказавшемуся в такой ситуации, сейчас, пока необходимые изменения еще не приняты?
– Если женщине угрожает такая ситуация, ей нужно постараться найти помощь вне интерната. Найти знакомых, юристов, которым она доверяет, обратиться в общественные организации. Нужно, чтобы об этой ситуации стало известно за пределами учреждения. Можно обратиться в органы опеки и попечительства, если человек в состоянии составить заявление – но лучше, чтобы в этом ей кто-нибудь помог. Есть и другие возможности: например, в Петербурге работает горячая линия Комитета по здравоохранению, там принимают жалобы, связанные с оказанием медпомощи.
– Известно, что женщинам, которых в ПНИ заставляли делать аборт, помогали и церковные приходы?
– Конечно, если есть такая возможность, можно ее использовать и в этом случае. Вообще, нужно искать внешнюю поддержку, тех, кто поможет, содействует в составлении заявления, даст делу огласку, привлечет внимание общественности. Но, к сожалению, не всегда у людей в интернатах есть возможность куда-то обратиться.
– Принудительная стерилизация инвалидов осуждена на международном уровне как проявление дискриминации. Есть ли надежда на приведение российской практики в соответствие с мировыми стандартами?
– Дело в том, что формально это действие носит добровольный характер. Но на практике и недееспособных, и дееспособных женщин в ПНИ часто могут принудить подписать согласие на медицинское вмешательство. Постоянно приходится слышать о случаях, когда на них оказывается давление с требованием согласиться на стерилизацию или аборт. Такое согласие фактически не является добровольным, поскольку человек полностью зависит от интерната, и вынужден делать то, что ему скажут.
Мне кажется, эффективным было бы усиление контроля за происходящим в ПНИ. В принципе, законодательство содержит нормы, необходимые для того, чтобы избежать медицинского вмешательства против воли пациента. Если оно будет дополнено законами, о которых мы говорили выше, то это должно помочь улучшить ситуацию. Нужен комплексный подход – изменение не только законодательства, но и практики, и создание дополнительных контролирующих механизмов».
16 ноября 2017 г. стало известно, что в Уфе начался процесс над заведующей гинекологическим отделением одной из городских больниц. Врача обвиняют в незаконном проведении над девушкой с психиатрическим диагнозом по просьбе ее опекуна операции, лишившей потерпевшую возможности иметь детей. Медика обвиняют в преступной халатности, по неосторожности повлекшей причинение тяжкого вреда здоровью человека.
