История семьи Лапшиных, у которых по решению суда хотят отобрать шестерых детей из-за плохого состояния дома, не является исключением, считает Диана Зевина, руководитель программы «Не разлей вода» благотворительного фонда «Дети наши». Фонд ведет профилактику попадания детей в сиротские учреждения и восстанавливает связи детдомовцев с кровными семьями в Смоленской и нескольких других областях.
«Статистика по регионам может различаться, но по нашему опыту – к сожалению, это довольно типичный случай, – рассказала она порталу Милосердие.ru.
– Вообще, сейчас существуют законодательные нормы, согласно которым лишение родительских прав – крайняя мера. В том числе есть разъяснение пленума Верховного суда, о том, что его следует применять в крайних случаях, когда имело место жестокое насилие, и т.д. Ограничение считается более мягкой мерой, тем не менее и ее рекомендуют избегать. Ни бедность семьи, ни плохое состояние жилья не могут быть основанием для отобрания детей.
Такие решения приняты на государственном уровне. Но на местах бывают «перегибы», достаточно часто. Дело в том, что органы опеки боятся ответственности в случае возможных последствий. Например, в семье Лапшиных были проблемы с проводкой, в деревянном доме это – угроза пожара. Если что-то случилось бы, если бы дети погибли – сотрудники опеки несли бы ответственность вплоть до уголовной. Особенно если семья уже стояла на учете.
Естественно, в опеке боятся, перестраховываются. Кроме того – у них нет четких диагностических критериев, чтобы оценить неблагополучие семьи. Это делается «на глазок», обращая внимание на то, что видно в первую очередь – состояние жилья, внешний вид членов семьи. В актах пишут, чисто в доме или грязно, нуждается он в ремонте, или нет, и т.д.
Видеть другие важные факторы их никто не учил. А нужно, чтобы они проходили обучение, учились выявлять настоящее неблагополучие, которое заключается не в том, что семья живет бедно – а в том, что в ней, например, есть насилие, или о детях совсем не заботятся. Суда по публикациям в СМИ, у Лапшиных таких проблем не было.
Надеюсь, что именно с этой семьей все будет хорошо, благодаря общественному резонансу. Но раз судебное решение уже есть, родителям необходимо его опротестовать в суде, самим, или с помощью адвокатов.
В целом же, чтобы избежать таких случаев, работа социальных служб должна быть переориентирована на поддержку семей, а не на репрессии и изъятие детей. Если семья действительно нуждается в помощи из-за низких заработков, оказать эту помощь не так уж сложно. Но для этого требуется перенаправление финансовых потоков, которые сейчас идут на детдома и интернаты. Эти средства надо использовать на помощь семьям, чтобы дети не попадали в сиротские учреждения.
– Как действовать семье, ставшей объектом внимания органов опеки по причинам такого рода?
– Думаю, что реагировать надо спокойно. Они могут прийти в любую семью, где есть дети, по заявлению соседей, например. Если они видят, что на самом деле никаких проблем нет – лишняя работа им не нужна, чаще всего никаких последствий не бывает. В случае с семьей Лапшиных, возможно, имел место какой-то конфликт, со школой, или с администрацией, например. К сожалению, бывает, что люди, наделенные властными полномочиями, применяют их против своих земляков.
Если после проверки претензии к семье все-таки остались – нужно понять, в чем они заключаются. Должен быть составлен акт обследования жилого помещения, в нем должны быть упомянуты все замечания. Нужно постараться исправить указанные недостатки, что-то покрасить, помыть и т.д. Если семья понимает, что необходимых ресурсов у нее нет, надо не стесняться обратиться за помощью – в местную администрацию, в социально-реабилитационный центр, при котором могут работать социальные службы, в НКО. Лучше не идти на конфликт с проверяющими. Общаться вежливо, корректно, стараться услышать друг друга. А если уже дело дошло до изъятия детей – обязательно приходить в суд.
С моей точки зрения, и Лапшиным не нужно было уезжать в другой регион. Суд может принять решение без родителей, их отсутствие могут расценить как нежелание бороться за своих детей. Лучше при этом найти адвоката или общественного защитника – человеку без нужного опыта сложно разобраться в документах, понять, что нужно говорить на заседании. Конечно, если идет суд, не лишним будет внимание СМИ – как и в данном случае».
«Важно помнить, что изъятие из семьи крайне травматично для ребенка, – подчеркнула представитель благотворительного фонда. – Это наносит его психике огромный ущерб – особенно маленьким, кому еще нет трех-пяти лет. Чем меньше ребенок – тем больше этот ущерб, который может оказаться непоправимым, оказать необратимое влияние на дальнейшее развитие, интеллектуальное и даже физическое.
Изъятие из семьи должно быть крайней мерой. В детдоме им не лучше. Вред от протекающей крыши, неисправной проводки, даже от не всегда трезвых родителей, если они не бьют детей, не насилуют и не забывают кормить – ниже, чем от разлучения с любящими родными».
«Историй, подобной этой, полно, – заявил «КП» директор Социального центра Св. Тихона при Донском монастыре Александр Гезалов. – В Москве сейчас отбирают у бабушки внучку за то, что она сдавала квартиру, а деньги якобы шли не на ребенка.
Регулярно мы занимаемся помощью семьям, у которых органы опеки пытаются отобрать детей из-за бедности. Они по собственным каким-то критериям решают судьбы детей. На глазок буквально. А мы помогаем продуктами, закрываем долги по ЖКХ. Даем юриста, психолога, иногда нарколога. По сути, делаем то, что должно государство, но не делает».
«С семьей Лапшиных я познакомился. Они непьющие, регион их вологодский реально бедный, дотационный, работы там нет никакой. Содержать шестерых детей, конечно, сложно. Но тут не отбирать надо, а помогать. А у нас пособие на ребенка – 50 рублей. При этом ребенок в детском доме государству обходится в среднем 70 700 рублей в месяц»- рассказал руководитель церковной благотворительной организации».
«Неужели нельзя направить эти ресурсы на поддержку многодетных семей? У нас нет единого органа, отвечающего за семью. Есть Минпросвещения, Минтруда и соцзащиты и прочее. А вот Министерства семьи и детства нет, а это – основополагающее!», «У нас 20 миллионов человек в стране за чертой бедности! И что, теперь у всех детей отбирать?»,- подчеркнул он.
