Директор БФ развития филантропии «КАФ» (включен в реестр НКО, выполняющих функцию иностранного агента) Мария Черток рассказала «Милосердию.ru», намерен ли фонд оспаривать свой статус иноагента и как сложившаяся ситуация повлияла на деятельность организации.
– Будет ли (и как) «КАФ» оспаривать свое иноагентство?
– Благотворительный фонд развития филантропии (старое название – фонд «КАФ», мы изменили название еще до признания иноагентом) был включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента, 24 марта. И хотя мы действительно получали и продолжаем получать иностранное финансирование, о чем регулярно отчитываемся в Минюст, мы никогда не занимались политической деятельностью. О невозможности участия в политике даже есть положение в нашем уставе. Помимо этого, мы являемся благотворительной организацией, а благотворительная деятельность в законе об иностранных агентах явно обозначена как неполитическая. В 2019 году у нас была плановая проверка Минюста, которая никакой политической деятельности не нашла, а с тех пор в нашей работе ничего принципиально не поменялось. Так что мы не согласны с нашим включением в реестр и уже подали иск в суд для оспаривания этого решения Минюста.
– Изучали ли вы опыт коллег в этом вопросе?
– Мы, конечно, познакомились с судебной практикой по подобным делам, и оптимизма она не внушает. Суды крайне редко (скажем честно, почти никогда не) встают на сторону НКО, так что мы реалистично смотрим на возможный исход нашего иска. Тем не менее, мы считаем важным таким образом заявить о нашем несогласии с признанием фонда иноагентом. И не только для самих себя, но и для наших многочисленных партнеров, которые болеют за нас, и ради которых мы, собственно, и продолжаем работать.
– Как сложившаяся ситуация повлияла на вашу деятельность?
– Мы были включены в реестр за неделю до окончания первого квартала 2022 года, поэтому должны были подать наши первые иноагентские отчеты уже в апреле. Это оказалось огромной работой, которая при нашем объеме деятельности отнимает невероятное количество времени и сил большого количества сотрудников. Даже отчет за первую неделю нашего иноагентства составил почти 100 страниц. Так что теперь, планируя свою работу, мы невольно просчитываем, как эти планы отразятся на будущей отчетности.
К нашему удивлению и радости, пока никто из наших партнеров-доноров не прекратил с нами отношения, но мы понимаем, что для многих коммерческих компаний партнерство с НКО-иноагентом запрещено корпоративными правилами. Так что мы ожидаем, что те наши программы, которые поддерживаются коммерческими компаниями, вряд ли будут продлеваться на новый период. Это оставит без поддержки десятки НКО, которые работают, например, с женщинами в поисках работы или с пожилыми людьми. Хотя на данный момент уменьшение донорской поддержки в первую очередь все-таки связано с текущей геополитической и экономической ситуацией.
– Намерены ли вы пересматривать какие-то проекты?
– Некоторые наши программы плохо совместимы со статусом иноагента, и, как ни жаль, нам придется их прекратить. Так как эти программы, как нам кажется, важны для развития сектора, мы надеемся, что какие-то из них будут подхвачены другими организациями и продолжены на их базе. Во второй половине года, надеюсь, вы сможете об этом узнать больше.
– Может ли признание иноагентом создать трудности для российских НКО, с которыми вы сотрудничаете?
– Признание иноагентом напугало наших НКО-партнеров, и несколько организаций отказались получать от нашего фонда пожертвования. Мы и раньше информировали наших грантополучателей, что они должны считать финансирование, полученное от «КАФ», для целей отчета в Минюст приравненным к иностранному, потому что мы как российская организация получаем иностранное финансирование. В этом смысле для наших получателей ничего не поменялось, но каждая НКО, конечно, самостоятельно оценивает свои риски, исходя из конкретных обстоятельств. Мы, как это ни печально, готовимся к тому, что даже самые преданные наши партнеры могут в будущем отказываться от сотрудничества с фондом именно в силу нашего статуса иноагента.
