История о том, как в Иркутске пятилетнюю Аню Бухашееву насильно забрали у приемных родителей ее кровные родственники из Таджикистана, получила широкий резонанс в СМИ, СК возбудил уголовное дело. Адвокат Антон Жаров, который специализируется на защите прав родителей и детей, семейном праве, усыновлении и опеке, рассказал порталу «Милосердие.ru», как приемным родителям не попасть в подобную ситуацию.
– Как вы можете с юридической точки зрения прокомментировать то, что произошло в Иркутске?
– Про конкретное дело ничего сказать не могу, я его не изучал, информации мало, поэтому могу говорить только в общем о ситуации. У нас неоднократно были истории, когда усыновляют ребенка, а потом приходит кровный родитель, который говорит – я не знал, что стал отцом, если бы знал, раньше пришел, и претендует на этого ребенка.
Проблема в том, сколько времени родитель должен/может искать ребенка. Он же может прийти, когда ему исполнится 17 лет, и потребовать отдать назад. К сожалению, при наличии законодательства у нас правоприменение обладает очень большой робостью, в какой-то момент люди просто робеют перед тем, с чем они столкнулись.
Приведу аналогию: в Верховном суде уже неоднократно рассматривались дела по наследству. Если вы наследник первой очереди и пропустили время вступления в наследство, потому что не знали, что наследодатель умер, то есть вы полгода не интересовались, жив ваш близкий родственник или нет, то Верховный суд говорит – если вы настолько не интересовались своим, к примеру, дедушкой, значит, и его наследство вам не нужно. То есть когда мы говорим о деньгах, почему-то у нас суды считают, что если человеку не интересен человек, значит, ему не интересно и его имущество. А в ситуации, когда проходят годы (очень важный момент, что ребенок – это не мебель, которая не может соскучиться или не может никого любить, это человек), мы об этом забываем и относимся к ребенку так, как будто это собственность родителей. А ведь это личность, уже в три года или даже раньше он прекрасно понимает, какие люди ему родные, а какие – нет. Поэтому когда мы берем ребенка и переставляем, как мебель, из одного места в другое по чисто формальным признакам – это меня очень беспокоит.
Меня очень беспокоит и то, что люди, у которых приемный ребенок, занимают откровенно слабую позицию. Никто не верит, что у них могут отобрать ребенка. На самом деле вполне может быть, такое случается и к этому надо относиться очень серьезно.
Возвращаясь к иркутской истории, напомню, что у нас есть Минская конвенция и все страны, ее подписавшие, четко говорят, что ребенок, например, рожденный у гражданки Узбекистана, – гражданин Узбекистана и его судьбой занимается эта страна. Поэтому и усыновить ребенка можно только тогда, когда Узбекистан разрешает это сделать. Если усыновление проведено с нарушениями, нужно разбираться, кто именно в этом виноват, и еще – сколько времени с усыновления должно пройти, чтобы права ребенка на семью, которая у него уже есть, стали превалировать над всем прочим.
Но надо помнить, когда вы усыновляете или даже берете под опеку ребенка гражданки другой страны, что, как правило, через какое-то время вас может ждать расставание с малышом. Это ситуации печальные с человеческой точки зрения, но юридически обоснованные.
– Как будущим приемным родителям не попасть в подобную историю и не стать жертвами халатности органов опеки?
– Универсального рецепта нет, но всем приемным родителям нужно понимать, что усыновление – это юридически очень сложная категория дел, поэтому помощь юриста нужна и при усыновлении, и уж тем более тогда, когда это усыновление кто-то начинает оспаривать. Надо бороться и не рассчитывать, что все сложится само собой.
Могу посоветовать, во-первых, окончить школу приемных родителей, где есть хороший юридический блок. Не там, где в лучшем случае юридический блок читает сотрудник органов опеки, а иногда и просто дают ссылки на какие-то статьи, а там, где преподает именно юрист, специалист в данном вопросе. Поверьте, что это не менее важная вещь, чем вопросы воспитания, медицины и адаптации.
Во-вторых, не стесняться проконсультироваться со специалистом. Ведь если вы видите незнакомый диагноз, вы же идете к врачу? А если вы впервые в жизни сталкиваетесь с какой-то юридической ситуацией, почему не идете спрашивать юриста? Вы идете к сотруднику органов опеки, у которого могут быть свои интересы, не совпадающие с вашими – например, побыстрее устроить ребенка. Сотрудник опеки далеко не всегда или почти никогда не является юристом, у него свои чиновничьи обязанности.
В-третьих, если уж такое случилось, то ни в коем случае не рассчитывать на авось, а бежать к самому лучшему юристу, которого вы можете себе позволить. Потому что это для вас – борьба всей жизни.
