В два года меня удочерили. Я ничего не помню, какие-то отрывки из прошлого. Дом-дворец, с колоннами, высокое крыльцо, к крыльцу ведет дорога, по краям которой цветут настурции, а за цветами – коротко подстриженные кусты, меня ведут за руку к этому крыльцу… Никаких эмоций, нет звуков, нет цвета (только яркие оранжевые цветы), ни жарко, ни холодно, как будто кино без звука. Эта картинка проходит через всю мою жизнь, и каждый раз – мороз по коже. Мама и папа меня любили, меня до сих пор называют только уменьшительно-ласкательно. Но, видимо, этот самый пресловутый миф о генах (а может, и не миф?) не давал им покоя. От меня всегда ждали «плохого», причем от пятилетней крохи…