Вернуть здоровье и красоту

Катя Булыгина – юная талантливая художница. Она пошла по стопам папы, художника Николая Булыгина, старший брат – тоже художник, а мама всячески поддерживает атмосферу любви и творчества в семье. Но в квартире семьи вы не увидите зеркал, потому что у Кати обезображено лицо.

С фотографии десятилетней давности мечтательно смотрит синеглазая девочка – такой была Катя в 14 лет. Мальчишки помогали донести школьный рюкзак, девчонки доверяли ей сокровенные секреты, в день рождения дома всегда было шумно, а по выходным почти не умолкал домашний телефон, друзья звали в кино, на прогулки. А потом будто кто-то нажал на пульте жизни кнопку «стоп». Жизнь наполнилась одиночеством, презрением ровесников и даже взрослых, насмешками любимых одноклассников и слезами. Всему виной – редкое тяжелое заболевание, которое приносит не только физическую боль, но и обезображивание. Все началось с легкого головокружения, которое буквально с каждым днем стало усиливаться, у девочки стали отекать глаза, отечные веки покрылись синяками. Зрение стало катастрофически падать, все предметы двоились. «Ничего страшного, – заверили врачи местной больницы – так дает о себе знать подростковая вегето-сосудистая дистония». На всякий случай были выписаны успокоительные и сосудорасширяющие препараты. Но состояние ребенка только ухудшалось. Однажды, выйдя на улицу, Катя услышала: «Смотрите, алкашка малолетняя!», на нее показывала пальцем местная детвора. Позже и взрослые не стеснялись откровенно осуждающих и исподтишка любопытствующих взглядов. Ее парта быстро опустела: «А вдруг она заразная!», – сказал бывший сосед на упрек классного руководителя, учитель понимающе кивнул. Когда Катя во время переменки шла по школьному коридору – это было похоже на эшафот. Девчонки-модницы, с которыми она совсем недавно обсуждала последние новинки, жались к стенкам, посмеивались в маленькие кулачки и шептались.

В провинциальном городке Фурманове Ивановской области быстро расходятся слухи. Скоро Катя стала изгоем, небылицы о которой сочинялись со скоростью звука. Но что на них ответить, если никто не знал, что происходит с девочкой?

Головные боли все усиливались, глаза болели, стала нарушаться координация движений, отеки и синяки на лице увеличивались, девочка с трудом могла открыть заплывшие веки, выпирающие глазные яблоки до неузнаваемости изменили лицо, ее силы слабели и уже каждое движение приносило невыносимую боль. В больницах Фурманова, Иванова и даже Санкт-Петербурга Катя уже знала каждый угол. В них она проводила долгие месяцы из года в год. Один за другим ошибочные диагнозы, неадекватное заболеванию лечение только провоцировали тяжесть состояния. Усугубила ситуацию операция в Санкт-Петербурге по ошибочным показаниям. Ее оперировали, согласно диагнозу – фиброзная дисплазия костей основания черепа. Позже выяснилось, что эту операцию проводить не следовало, поскольку диагноз был неверным. А истинное заболевание прогрессировало.

Когда в больнице Санкт-Петербурга врачи сказали маме Кати, Татьяне Геннадьевне, чтобы она была готова к тому, что дочка скоро умрет, она взяла в кредит компьютер, и стала искать в сети выход на врачей, которые могли хотя бы поставить правильный диагноз ее дочери. Были изучены многие зарубежные и отечественные клиники, многие честно признавались, что помочь не могут. А потом была найдена клиника в Германии, куда Катю пригласили на лечение. Немецкие врачи сразу же установили верный диагноз: венозная эктазия – проблема с сосудами головы. «Девушка гибнет, – сообщили они Татьяне Геннадьевне, – необходимо оперировать, причем срочно». Действительно, еще немного, и Катя бы умерла. Врачи также объяснили, что в незапущенном состоянии это заболевание не столь серьезное и его можно вылечить, но стадия, на которой была Катя – практически последняя. Увидев счет клиники, родители ахнули. Не зарабатывают столько художники в нашей стране, а тем более в провинциальных городах. На первые операции удалось собрать, в интернете откликнулись.

В течение двух лет Кате было сделано 8 операций. И дело сдвинулось с мертвой точки. Девушку перестали мучить сильные боли, потеря зрения остановилась, но впереди еще много лечения и коррекционных оперативных вмешательств. Поиск денег сейчас не дает семье думать ни о чем другом. «Почему вы не приезжаете? Если Катя вовремя не приедет на следующую операцию – все предыдущие усилия могут пойти прахом, она вернется к прежнему состоянию», – недоумевал профессор клиники. А денег не было. А Катя, видя, как плачет по ночам мама от бессилия, как хватаются за любую подработку папа и брат, иногда говорила: «Зачем мне жить? Я приношу только горе своей семье. Я не хочу умирать, я очень хочу жить даже больной, но, может, это говорит мой эгоизм?». И все-таки деньги нашлись, хоть и с опозданием почти на полгода. К счастью, сильных ухудшений не было. А после последней операции Катя могла хотя бы иногда возвращаться к своим любимым делам: лепке и рисованию. Картины Кати – профессиональные, несмотря на то, что она не училась в художественных вузах. Папа оказался не только талантливым художником, но и педагогом. Он вложил в дочку все, что знал о рисунке сам. А Катя нашла свой путь – ей больше по душе поделки из соленого теста. И ей очень хочется продолжать свое творчество, поступить в институт. Но пока нужно думать о другом. О следующей операции, на которую опять нужны деньги.

Когда-нибудь Катя станет обычным человеком, ее не будут тревожить боли, ее лицо перестанет быть безобразным. Возможно, это будет совсем скоро, и 24 – летняя девушка еще узнает радость юности или хотя бы перестанет пугливо отворачиваться от прохожих, от их взглядов, полных отвращения. Пока что остаточные синие шишки под глазами дают возможность заводить друзей только в интернете. Сколько еще осталось преград, мы не знаем, но можем помочь преодолеть их вместе. Объявляем сбор помощи в 30 тысяч долларов для Кати Булыгиной.

Елена Вербенина

Дорогие друзья! Если вы можете помочь Кате, то, пожалуйста, обращайтесь к нам в Православную службу «Милосердие» по телефону: (495) 972-9702. Денежные пожертвования можно также переводить и на банковские реквизиты Службы. Напоминаем, что если вы переводите на наш счет адресное пожертвование, вам следует после этого связаться с нами по телефону: (495) 972-9702 или e-mail komissia@miloserdie.ru и уточнить, кому именно переведены деньги. Спаси Господи!