Сережа Золотов живет с мамой в небольшом Подмосковном городе Электростали. Живут одиноко и трудно. У мамы не осталось родственников, а папа покинул семью через год после рождения тяжелобольного ребенка. Сейчас он лишен родительских прав, поскольку долгие годы уклонялся от обязательств по выплате алиментов.
Когда Анастасия узнала о том, что у Сережки ДЦП и эпилепсия, она, справившись с первым ударом, стала искать хотя бы какое-то утешение в той жизни, которая теперь у них началась. «Не будем зациклены на инвалидности. У Сережки все равно будет много интересного: игры, учеба, друзья…» Но, к сожалению, форма поражений настолько тяжела, что мальчик не только не ходит и не говорит, но и не может глотать пищу, а также – у него частичная атрофия зрительный нервов, он мало что видит. Что же остается, ждать смерти?
Все-таки нужно жить, на что-то надеяться и очень любить того, кто очень нуждается в заботе, улыбке, внимании. И с такой немощью нужно ждать завтрашнего дня, добрых новостей. Настя признается, что это сделать трудно, поскольку она не ощущает поддержки. Как ни крути, жизнь молодой мамы и ее одиннадцатилетнего сына больше похожа на выживание. Как на войне, но без врагов. Но и без друзей, помощников, людей, способных поддержать. Каждый день – борьба с тяжелейшими обстоятельствами, препятствиями. И так одиннадцать лет, без отпуска и выходных.
Даже покормить Сережку – целая история, после чего обессиленная мама валится с ног. А от сына нельзя отойти ни на минуту. Поднять, покупать, переодеть – все одна. Надомное обучение мальчик не получает, врачи объяснили: необучаем. Хотя, развиваться ему нужно. Возможно, Сережа многому научился, если бы у Насти была возможность вплотную заниматься не только уходом, но и занятиями, играми. Прогулки сведены к минимуму: невозможно выбраться. О детских праздниках, концертах даже не слышали.
Нам так хочется рассказать о том, что диагноз не означает пожизненный траур, что можно найти свои радости в жизни с больным ребенком, подарить ему много интересного, яркого. К сожалению, ничего этого нельзя сказать о маме Насте и ее сыне Сереже. Но неужели ничего нельзя изменить?
Если нет возможности работать – нет возможности и лечиться, понимает Настя. Куда им, живущим на пенсию по инвалидности, мечтать о хорошем реабилитационном центре для Сережки? Лекарства, купирующие эпилептические приступы, купили – полпенсии нет, хоть бы на молоко хватило.
«Мне как-то предлагали отдать сына в детский дом. Мол, и страдать он там не будет, ведь не понимает ничего, а я бы работала. Но то, что Сережа ничего не понимает и, соответственно, не испытывает душевных страданий, могут сказать только люди, знавшие мальчика не больше 5 минут. Это такой взгляд со стороны. Я не пытаюсь бить себя в грудь и выдумывать то, чего нет, говорить, что он гений и очень умный. Мой ребенок болен, да. Но он живой, он понимает, чувствует. Он знает, как дать мне понять, когда ему что-то нужно. Если я выбегаю на 5 минут в магазин, он очень скучает. Он многое объясняет мне жестами, полуслогами. И он тянет ко мне руки с такой любовью. И смеяться мы умеем, и дуться, и даже шалить. Да, когда мой сын меня не слушается из-за упрямства – я радуюсь. Ведь это его живая реакция», – рассказывает Настя.
Если пройти мальчику хорошую реабилитацию, все может измениться. В Международной клинике восстановительного лечения в Трускавце, мальчик уже с вашей помощью, друзья, год назад прошел реабилитационное лечение. Мама с облегчением вздохнула. Оказывается, приступы эпилепсии могут случаться куда реже, и глотать Сережка может сам твердую пищу, и коленки разгибаются, а еще – он немножко сидит! Вот такие результаты только от одного курса!
Сейчас пришло время повторной реабилитации. Мальчик ее пройдет и еще окрепнет. Врачи клиники утверждают, что говорить о безнадежном состоянии мальчика – буквально преступление. Можно добиться улучшений в речи, в движении и даже в зрении. «Почему вы не проходили лечения раньше?», – был первый вопрос специалистов, когда Настя с сыном только приехали в клинику в Трускавце. «Не нашла тех, кто мог бы помочь», – ответила Настя.
Сейчас, когда появились такие улучшения, мальчика нельзя бросать, лечение нужно повторить, ведь прошел целый год. Мы снова можем стать теми, кто вовремя протянет руку помощи больному ребенку и его беззащитной маме. Стоимость полного курса лечения в клинике, в переводе на рубли, составляет 188 тысяч рублей. Вызов на госпитализацию семья уже получила. Теперь дело за нами!
Как расходуются средства
Если не будет ваших возражений, положительная разница между суммой, достаточной для помощи по данному объявлению, и общей суммой поступивших пожертвований будет направлена на помощь другим нуждающимся в той же категории просьб.