Чтобы не было рецидива

У Светланы двое детей, старшему Валере – 15, дочке Машеньке – 2,5.

«Здоровье у меня было хорошее, до родов я ни разу не лежала в больнице», – рассказывает Светлана.

Первые признаки болезни появились два года назад, она обратилась в частную клинику. Увидев уплотнения в груди у кормящей мамы, врач написал в карточке «лактостаз», посоветовал делать компрессы, купить молокоотсос и не жалеть себя при сцеживании молока. Светлану направили на УЗИ, но ничего страшного не обнаружилось. Она выполняла рекомендации врача около месяца, делала компрессы, сцеживалась, но результата не было.

В те дни Светлана больше думала о здоровье ребенка, чем о своем собственном, в раннем младенчестве Машенька была очень беспокойной. Похожую историю с лечением мастита Светлана пережила после рождения сына и больше волновалась о том, достаточно ли долго будет кормить грудью дочь. Но в какой-то момент появились настолько сильные боли, что пришлось снова обратиться к врачу.Повторная консультация маммолога опять ни к чему не привела, начались долгие месяцы мучений, врачи предположили у Светланы мастит, лечили антибиотиками. Запись о том, что рекомендована маммография и биопсия появилась в медицинской карте Светланы через несколько месяцев после начала лечения.

«Врач онколог-маммолог долго смотрела в экран компьютера, потом сказала: «Поедете на обследование в институт Герцена». Врач распечатала лист формата А4 с результатом биопсии и молча подала его мне. Рак протоковый высокодифференцированный. Метастаз. В висках застучала кровь. Я улыбнулась. Я всегда улыбаюсь. Надо было звонить маме, которая была дома с малышкой и ждала моего звонка, мужу, папе и как-то сообщать им эту новость. Врать я не могу с детства, так уж воспитали родители».
В институте им. Герцена сделали повторную биопсию, диагноз подтвердился. В России таких больных лечат химиотерапией (6-8 курсов) с последующим удалением молочной железы. Но в этом случае события развивались иначе.

Из письма Светланы: «Мне вдруг позвонил давний знакомый, спросил: «Как жизнь?» И я и рассказала ему все. Он посоветовал мне не терять времени и лететь в Израиль, рассказал о клинике Хадасса, из которой сам недавно вернулся». Светлана засомневалась, но, вспомнив о мучениях, связанных с многомесячным лечением «лактостаза», все-таки решила лететь в Израиль на дообследование. Решающим аргументом стало то, что начала химиотерапии в Москве нужно было ждать больше недели (и это очень короткий срок, как сказал доктор). Отец Светы отдал дочери деньги на покупку автомобиля, 5000 долларов благодаря этому поездка стала возможна.

Все исследования в Израиле провели быстро, но новости были плохими – метастазов оказалось гораздо больше, они оказались не только в лимфоузлах, но и в ребрах и позвоночнике. Это означало, что операция пациентке противопоказана.

Из письма Светланы: «При этом, остеосцинтиграфия скелета, которую мне на днях провели в России, не выявила ничего. Стало ясно одно, если бы я осталась в России, моя жизнь бы закончилась уже очень скоро. В общем, я ни на секунду не пожалела о том, что уехала».

Израильский онколог расписал протокол лечения, назначил курсы химиотерапии и биотерапии. Сказал, что дальше зависит от того, как будет реагировать на лечение опухоль, если реакция будет хорошей, не исключено, что Светлана сможет полностью поправиться. Но лекарства, необходимые Светлане, оказались очень дорогими, одна процедура химиотерапии – около 350 000 рублей. Процедур нужно было четыре.

Мы объявляли сбор средств на лечение Светланы, средства собирали и другие фонды. Первый сбор был объявлен на 56 000 долларов, по курсу это 4 065 600 рублей. Часть лечения была оплачена за счет средств, собранных фондами «АиФ-Доброе сердце» и «Территория совести».

«Я разрывалась между Иерусалимом, Москвой и Смоленском, и была счастлива, когда получалось побыть с семьей, – говорит Светлана. – Я хочу сказать огромное спасибо всем, кто поделился деньгами, молился за меня, проявил понимание, сострадание и душевную теплоту. Я никогда этого не забуду. Благодаря всем вам я дожила до сегодняшнего дня!».

Сейчас курсы химиотерапии завершены, Светлана принимает препараты Герцептин и Перьета (1 млн 303 тыс. из собранных нашими читателями средств были потрачены на лучевую терапию в начале лечения и 5 флаконов Перьеты – с декабря 2014 по ноябрь 2015).

Удалось добиться бесплатного получения Герцептина, а за Перьету Светлана пока бьется. Мы продолжаем собирать средства на приобретение Перьеты, которая позволит максимально надолго исключить рецидив. 1 курс лекарства стоит 4000 долларов, до марта 2016 года нужно пройти 6 курсов лечения этим препаратом. Общая сумма – 24 000 долларов, в переводе на рубли по текущему курсу это получается – 1 529 616 рублей.

Недавно в семье Светланы случилась еще одна беда – у сына обнаружили диабет.

«Я стала еще сильнее чувствовать свою ответственность перед семьей. Но, несмотря на все трудности, которые сопровождают мою семью, я счастлива» – делится Светлана.

Сейчас ее состояние стабильное, анализы в норме, в том числе, благодаря постоянному приему дорогостоящих препаратов. До марта 2016 года ей понадобится еще 6 флаконов по 4000 долларов каждый. В апреле она должна пройти контрольное обследование, которое покажет, не возникла ли опасность рецидива.