Полонез с Софьей Александровной

Если не будет ваших возражений, то излишки будут направлены на помощь другим нуждающимся людям в той же категории просьб.

Соня Несветаева из Новороссийска – умненькая и жизнерадостная девочка. Она поет, рисует, читает стихи, она может даже ходить, держась за мамину руку – с большим трудом, превозмогая страх и дрожь. Но к своей мечте стать как все дети она непременно придет. Ей бы только пройти курс реабилитации…

Однажды Соня попросила у родителей щенка. Что обычно говорят папа с мамой в ответ на такую просьбу ребенка? «Будешь сама гулять, сама кормить – пожалуйста!» Точно такой ответ получила и семилетняя Сонечка. «Буду, буду, обязательно!» – ответила она, как это делают все дети на свете. Так и договорились. Только нет пока щеночка у маленькой Софьи, и когда будет, неизвестно. Ведь она очень отличается от всех других детей.

Соня не может ходить. То есть, нет, может – держась за опору, за мамину руку, в ходунках. Но это все не то. Для прогулок с собакой не подходит. Очень медленно ходит Сонечка, неуверенно, испытывая при этом невероятный страх. Ее колотит дрожь, «кукожится вся», страхом нагоняется спастика, сковывающая тело. Куда там пса тащить на поводке.

Соня крошечная, совсем крошечная, 15 килограммов веса, метр роста, и очень слабенькая. Когда родилась, весила 520 г. Никто не верил, что выживет. «Нас даже регистрировать отказывались, – говорит мама Лена. – Не признавали ее человеком. Выкидыш, говорили. Беременность-то мне пришлось прервать на 26-й неделе».

Но совсем не об этом мы хотим рассказывать сегодня. Не только этим отличается Соня Несветаева от других детей. А упорством своим невероятным, острым умом и языком, характером, неожиданной точкой зрения на многие «взрослые» вопросы, несокрушимой жизнерадостностью.

Да много чем. Не всем детям пришлось выкарабкиваться буквально с того света всем прогнозам и советам назло. Чего только не наслушалась Елена за эти семь лет! И грубого, и жестокого, и довольно вежливого, с полуулыбочкой но суть-то одна: «Идиоткой вырастет, – говорили. – Горобцам (воробьям, то есть) улыбаться будет, а руками-ногами водить не сможет. Брось ее, брось, откажись, наплачешься».

Мама с дочкой переглядываются да возвращаются к своим делам. Некогда им о пустом говорить. Дел у них много. Занимается с Соней мама. ЛФК, развитие речи, мелкой моторики… Попросила у логопеда распечатки – и отрабатывают каждый звук. Хоть и взбрыкнет порой Соня, наслушавшись доброхотов: «Ты лишаешь меня детства, у детей одно только дело – играть, а я света белого не вижу», но это так, временно. Устала, значит. Знает, как ей необходимы эти занятия и кое-что делает сама. Научилась, например, снимать свитер через голову: «Мама, смотри, что я теперь умею!» И пуговицы сама застегивает, и все надевает, вот только колготки никак не даются, путаются.

Соня и поет, и стихи читает, и рисует, каким-то удивительным образом сочетая цвета. Получается всегда ярко, празднично и очень необычно. Ходит в бассейн, до недавнего времени занималась конным спортом, потом врачи сказали, что вредно это ей. Вот только ходить…

Очень любит Софья Александровна наряжаться, называет себя «звездой». Есть, кстати, основания. У Сони – удивительный дар притягивать к себе людей. Даже мама поражается: в чем тут секрет? Подружек у крохи – миллион. Где бы ни появилась, становится лидером, дети тянутся к ней, стремятся с ней общаться. И – влюбляются, да-да.

Мама украдкой плакала в детсадовском коридоре, увидев, как дерутся в раздевалке мальчишки за право танцевать с Софьей Несветаевой на новогоднем утреннике. Как танцевать? Очень просто! Елена крепко держит дочь за плечи, мальчик ведет за руку. Танец медленный – полонез. «Она у меня – настоящая женщина, от пальчиков на ногах до кончиков своих кучерявых волос – говорит мама. Уже в три года знала, где должен быть пришит стразик на платьице, чтобы выглядеть на все сто. Обожает ходить в магазин эти самые платья выбирать. Там ее знают и любят. Говорят: «В таком платье ты, хоть и на инвалидной коляске, но все равно самая красивая»». Соня не любит этих слов – «инвалид», «инвалидный», но от комплимента все равно расцветает.

Да и нет больше никакой коляски. «Старая сломалась, – объясняет Елена, – а от новой я отказалась. Сознательно». Как так?! Да не зря же мы начали с собаки. «Она же может ходить, пусть и плохо, а сядет в коляску… Иногда, когда устанет заниматься, начинает капризничать: «мне и в коляске хорошо, буду кататься, лишь бы не тренироваться». Вот не будет коляски – придется учиться. И теперь есть мощный стимул – собака, и Софья старается изо всех сил». Кому-то условие матери может показаться слишком жестоким, но они обе – девушки с характером. Соня спустя несколько дней взяла в руки «держак» (так на юге называют рукоятку от тяпки) – вроде как поводок от собаки, и сделала с ним несколько шагов самостоятельно. «Видно было, что ей очень страшно, ее бьет дрожь, – вспоминает мать. – Но видно было и другое: она своего добьется, не отступится».

Не отступится и сама Елена, с первых часов жизни дочери борющаяся за ее жизнь. «Сказать, что я вышла из той, первой, больницы седой – ничего не сказать», – говорит она. А потом была вторая больница, где крошечная, как кукла Соня лежала в реанимации, и к ней водили студентов – вот какой небывалый случай, и ведь до сих пор жива. А Елена, лежавшая на другом этаже, каждые три часа сцеживала молоко и бежала к дверям закрытого отделения, а на бегу молилась, молилась: «Только бы приняли». Ведь если не возьмут, это значит – конец, не нужно больше никому это молоко. Впрочем, тогда она молилась постоянно… Спустя три с половиной месяца их выписали. Потом посыпались диагнозы: спастический парез, ДЦП…

С детским садом тоже поначалу была проблема: родители воспротивились, не хотели, чтобы их дети ходили в одну группу с этим непохожим на других ребенком. «К декабрю разобрались, что чему, говорят: «да она ж нормальная», – усмехается Елена. Она не обижается. Она много чего наслушалась от людей: «Что ты возишься с ней, горемыкой, в детский сад таскаешь, да в школу устроить пытаешься? Все равно ей профессором не быть. Оставь дома, пусть себе сидит, книжки умные читает».

Ну и ладно. Каждое утро берет Елена дочь на руки и направляется в детский сад. Проходит, сколько может, метров 100-200, «а дальше ты, дочка, давай уж сама». Елена ведь сама женщина очень миниатюрная, тяжело ей. Берет девочку за руку, и они начинают идти, медленно, медленно, шажок за шажком продвигаясь к цели.

Ведь собака, если честно – не главное, обойдутся и без собаки. Главное – чтобы на следующий год Сонечка могла пойти в школу. Она мечтает быть как все, сидеть за партой рядом с обычными первоклашками и уже начала посещать подготовительные занятия к школе. Учителя там остались очень довольными успехами девочки. Но пока не научится ходить, речи о посещении обычной школы быть не может.

А научится обязательно, ей нужно только помочь. Это могут сделать в реабилитационном отделении Второй народной больницы китайского города Юньчень. Иглоукалывание, лечебный массаж, гимнастика, бобат- и войтатерапия, траволечение, физиотерапия – в сочетании с упорством матери и дочери непременно дадут результат. Это могут засвидетельствовать и специалисты из медицинского центра Марфо-Мариинской обители, где девочка недавно проходила реабилитацию. Произошли изменения в двигательном аппарате Сони – не такие заметные, как хотелось бы, но потенциал есть.

Ехать в Китай нужно на три месяца, иначе смысла нет. Курс лечения в центре обойдется семье Несветаевых, где работает один папа (он моторист на буксире с зарплатной 10 тысяч рублей) в 948 000 рублей.

Объявляем сбор средств. Для того, чтобы эта жизнерадостная и яркая девочка научилась ходить самостоятельно и села за парту в следующем сентябре, нам нужно собрать 948 000 рублей.