Маленький Юра – главная опора

У Марины Фатьяновой из Сызрани (Самарская область) рак. Жить, по прогнозам врачей, ей оставалось не больше двух недель. По советам медиков, женщина обратилась в израильскую клинику, где ей спасли жизнь. Чтобы сделать операцию, семье пришлось продать квартиру. Денег на очередной курс химиотерапии нет.

Узнав о болезни жены, Александр Петрович ушел в себя. Молчал, нис кем почти не разговаривал, часто выходил на улицу – курить. И все думал о чем-то, думал.

Свалившееся позапрошлой зимой горе было таким огромным и таким внезапным, что любого придавит. Вот только что 52-летняя жена Марина была совершенно здоровой, работала со своими любимыми старичками в доме ветеранов инструктором по трудe: вышивала с ними, цветочки сажала, что они еще могут, беспомощные… В последнее время начала разве что на слабость жаловаться – а кто на нее не жалуется? И тут на тебе…

Дочери суетились по врачам. Город, область, Москва… Раковая опухоль оказалась размером с детскую головку. Доктора разводили руками. Поздно. Жить Марине Фатьяновой осталось неделю, максимум – две.

Марина даже не боялась, она словно уже перестала жить. Скажет тихо: «Не надо мне ничего, никакого лечения» – и лицом к стене.

В доме повисла страшная, нехорошая тишина. Даже воздух стал словно другим, неживым каким-то.

И только Юрочка, единственный внук, вел себя так, словно ничего не происходит. С его приходом дом снова становился живым и громким. В свои без малого три года мальчишка точно знает, что люди не умирают– особенно такие любимые, как бабушка, его бабушка. Ведь этого просто не может быть!

Конечно, не может быть такого, чтобы никак нельзя было помочь. Дочери Марины тоже не могли смириться с приговором врачей. Московские медики посоветовали обратиться в израильскую клинику. Марина не хотела лететь, не хотела ложиться под нож, проходить подготовительные курсы мучительной «химии». Но иногда сквозь боль и черноту депрессии вспоминала внука и понимала: жить стоит. Сейчас ему три, какой забавный возраст, он только-только начинает познавать окружающий мир. Вспоминала, какими были две ее дочки тогда. Интересно, а какие в этом возрасте мальчишки? Хлопот не оберешься, это точно, Юрка и сейчас – как комок энергии, но радости-то сколько, радости! Неужели не получится увидеть, как он растет, как серьезнеет на глазах – маленький мужичок! Неужели не схватить его снова на руки, не притиснуть себе, с каждым разом чувствуя, каким тяжеленьким стал внук, как наливается жизнью его тело. А она сама, что же?.. Так и будет следить, как собственная жизнь покидает ее? Нет, мы еще поборемся – хотя бы ради него, Юры.

До Израиля долетела с трудом, уже совсем плохо стало. Там спустя несколько месяцев (нужна была подготовка) женщине сделали сложнейшую операцию (рак затронул и половую сферу, и кишечник, и ткани живота…). Сейчас Марина Фатьянова проходит курсы химиотерапии, которые нужно делать постоянно, чтобы опухоль не «проснулась». Теперь ей регулярно надо ездить в Израиль на обследования и покупать там прописанные врачами лекарства. Так получается дешевле, чем лежать в больнице. Если слово «дешевле» вообще уместно здесь.

– Мама работала инструктором по труду в доме престарелых, папа – слесарь на заводе, – рассказывает дочь Марины – Елена Качмазова. – Сами понимаете, какие в семье доходы. Мы с сестрой помогаем чем можем, но это капля в море. Только диагностика и начальное лечение в клинике Хаима Шиба стоили 20 тысяч долларов. Тогда мы взяли первый кредит. Потом еще два – на курсы «химии», обследования. Для того, чтобы сделать саму операцию, пришлось продать квартиру… И лечение дало результаты! Мама из лежачей больной превратилась в энергичную женщину – почти такую же, какой была раньше. Снова у моего Юрочки появилась его любимая бабушка, а у нас с сестрой – наша мамочка. Но болезнь коварна, прекращать лечение нельзя. Последний курс химиотерапии закончился в апреле, доктора настаивают на возобновление лечения. Опухоли уменьшились, но чувствует мама себя плохо, угасает на глазах. Смотреть на это – пытка.

Очередной курс химиотерапии должен был уже начаться, но семье не удалось найти денег. Сейчас на счету каждый день, каждый час.

Марина ждет, Марина надеется. И в доме больше нет той страшной тишины, что висела тут год назад. Александра Петровича дочери просто не узнают. Справившись с первоначальным шоком, он стал, по выражению Елены, «настоящим психологом». Больше не отмалчивается, не курит у подъезда, ведет с женой долгие беседы, старается подбодрить. А первым делом, придя с работы, отправляется на кухню – приготовить для жены что-нибудь вкусненькое, ее любимое.

Но главная опора и поддержка для Марины Анатольевны – конечно, Юрка. «С ним она обо всем забывает, – рассказывает Елена, – словно и нет никакой болезни. Он вбегает: «Бабушка, давай играть!» – и жизнь продолжается».

Он не хочет знать, что бывает иначе. И пусть не узнает подольше. Пусть его детство будет радостным, а бабушка – энергичной и веселой, как прежде.

Лекарства для трех прописанных врачами клиники Хаима Шиба, где Марине спасли жизнь, курсов химиотерапии стоят 10 125 долларов – то есть, примерно 325 тысяч рублей. Семье этих денег взять неоткуда… Помощи они ждут от нас. Нужно собрать эту сумму как можно скорее, иначе может быть поздно…