Лариса Владимировна одна поднимала трех дочек, работала от зари до зари, не щадя своих сил. Сейчас у нее нашли рак. Заболевание прогрессирует. Но денег на лечение нет.
Лариса Владимировна любила прохаживаться по Московским дворикам, вспоминая свою юность. По Арбату они вместе с девчонками бегали в кино, по Пречистенке прогуливалась с будущим мужем, а на Глаголева, на ставшей теперь совсем заброшенной детской площадке, она играла со своей первой дочкой. Москву она знает, как свои пять пальцев, все в ней знакомо и очень дорого.
«Родители мои родились и выросли в Подмосковье, папа – военный, много лет работал в Москве, а потом началась кочевая жизнь по гарнизонам, обжилась и осела наша семья в Узбекистане. Много русских семей там было, и тоже военных. Жили хорошо и очень дружно. А когда я выросла и закончила школу, сказала родителям: «Поступать поеду только в Москву, чтобы получить хорошее образование», — делится Лариса Владимировна. — Решено было остановиться у дальних родственников. Я пошла тоже по военной линии, женских специальностей там мало было, но имелись». Начались незабываемые студенческие годы, а сразу после получения диплома Лариса вышла замуж. Через несколько лет родилась дочка. Потом была работа — интересная, но тяжелая, и семья, которой Лариса уделяла все оставшееся время. А позже пришла телеграмма, что родителям плохо, за ними нужен уход. Лариса все бросила и поехала в Узбекистан, но когда стало понятно, что за пару месяцев состояние родителей не улучшится, забрала дочку, муж в Узбекистан ехать отказался. Так проходил год за годом, дочка ходила в местную школу, Лариса подрабатывала на полставки, и была рядом с беспомощными родителями. А семья стала рушиться, через несколько лет супруги развелись.
Второй раз Лариса замуж не спешила, да и некогда было по свиданиям бегать, рядом – взрослеющая дочь и родители. Но встретился очень хороший человек, взваливший на свои плечи большую часть забот женщины. «Это были лучшие годы моей жизни, — вспоминает Лариса Владимировна, — у нас родились еще две девочки. Но второй мой муж во время взрыва Чернобыльской АЭС был в числе тех, кто ликвидировал последствия аварии, был в то время там, в Чернобыле, и, конечно, получил дозу облучения. Он умер, когда ему не было и 43 лет». Женщина почти в один год похоронила мужа и родителей, теперь она была вдовой с тремя детьми. А времена подошли тяжелые, трудные и голодные. Начались сокращения, невыплаты заработных плат, и, в конце концов, закрытие оборонного предприятия. Когда в доме не было даже картошки, а кусок плавленого сырка считался деликатесом, Лариса Владимировна поняла, что готова на все: идти в уборщицы, служанки, на рынок. Но ко всем экономическим сложностям страны, добавились и национальные. На работу русских не брали, даже на самую тяжелую и малооплачиваемую. Девчонки приходили со школы в слезах, их сильно обижали узбекские дети, да и взрослые на улице вели себя не лучше. Когда старшая дочка пришла в слезах, рассказав, что кампания узбекских парней не давала пройти и девочке-подростку с трудом удалось вырваться, Лариса Владимировна, наслышанная о жутких случаях, которые происходили с русскими девушками в их городе, решила бежать из этой страны. Квартиру продать не успели, все бросили как есть, и поехали в Москву, все вчетвером.
Лариса Владимировна не претендовала на работу по специальности, она вообще ни на что не претендовала, она только спрашивала: «Кто вам требуется? Я могу быть всем». Но и предложения не сыпались как из рога изобилия, узбекское гражданство, отсутствие регистрации многих работодателей отталкивало. А ведь это был такой родной город. После долгих поисков и закрытых дверей женщину, наконец, взяли… курьером по расклейке объявлений. Лариса Владимировна вышла не раздумывая. Нужно было кормить детей и оплачивать съемную квартиру. После первых же месяцев работы женщина поразила всех, от руководства до рядовых сотрудников, своей работоспособностью. Оплата была сдельной, и результаты работы Ларисы Владимировны были в 4-5 раз выше обязательной нормы, в то время как другие далеко не дотягивали до установленных требований. Зарплата у женщины была соответствующей.
И пять, и десять лет спустя Лариса Владимировна работала в той же организации, тем же расклейщиком объявлений. Без выходных и праздников, в любую погоду она тащила за собой тележку с буклетами, надрываясь и падая от усталости. Ее обувь всегда промокала, потому что не рваных ботинок у нее не было, все лучшее она отдавала детям. В дождливую погоду ноги промокали насквозь, день за днем, год за годом. Простуды тоже приходилось переносить на ногах, даже если в пору было вызывать скорую помощь. Никогда еще за эти десять лет она не спала больше 3 часов, работала с раннего утра до позднего вечера, а ночью разрезала пачки бумаг на небольшие буклеты, что тоже входило в обязанность курьера. Когда Лариса Владимировна получала зарплату, она ловила на себе завистливые взгляды: «Шикарно живешь!», — говорили менее удачливые, а, вернее, не настолько работоспособные коллеги. Но деньги уходили как вода, девочки подросли, все трое поступили в платные институты, оплата съемной квартиры то и дело повышалась. Так и жили: «от сессии до сессии». «Вы не поверите, оплачивать институты трех студенток, квартиру, да я зарплату свою пару дней видела, на жизнь оставался минимум».
Около полугода назад, когда женщина как обычно шла, сгибаясь от тяжести своей тележки, она вдруг почувствовала сильную боль, невозможно было сделать ни шагу. Вот тут она поняла, что начались серьезные проблемы, ведь она не могла обратиться ни в какое медицинское учреждение, гражданства нет, регистрация временная. Но боль была настолько сильной, что женщина обратилась за платной медицинской консультацией. «У Вас начальная стадия рака, — сказал врач. — Необходимо срочно начать лечение, дорог каждый день, с работы придется уходить». Врач сказал правильные слова, но он не мог подсказать, кто теперь будет оплачивать квартиру, а еще… неужели девчонкам придется бросать институты? Нет, только не это. Она обязательно будет лечиться, но не сейчас, попозже. Так прошло полгода. Теперь в кабинет врача пришла совсем другая женщина: постаревшая, осунувшаяся. «Доктор, я пришла на лечение», — сказала Лариса Владимировна. После обследования, стало понятно, что у женщины уже вторая стадия рака, с распространяющимися метастазами. Теперь все деньги стали уходить на лечение. Старшие девочки теперь совмещают учебу с подработкой, но их зарплат едва хватает на оплату квартиры. Что им делать, когда придет время оплачивать институт, они пока не знают. Сейчас надо спасать маму.
Платное лечение – это разорение для всех, даже для состоятельных людей. Платить нужно, как говорится, за каждый вздох. А тем более, когда у тебя заболевание, которое угрожает жизни. Недавно Ларисе Владимировне сделали первую операцию, теперь ей нужно делать повторную операцию, а после нее – химиотерапию, облучение. Ларисе Владимировне предоставили счет на 300 тыс. рублей. С работы женщине, конечно, пришлось уйти. И она в отчаянии. Ей действительно некуда идти со своей бедой. Врач настаивает на немедленном лечении, или женщина умрет. Но денег нет совершенно. Каждый день забирает у Ларисы жизнь. В отчаянии она обратилась к нам, она ждет нашей помощи. Друзья, откликнитесь, дорог каждый день, помогите!
Елена ВЕРБЕНИНА
Дорогие друзья! Если вы можете помочь, то, пожалуйста, обращайтесь к нам в Комиссию по телефону: (495) 951-03-58. Денежные пожертвования можно также переводить и на банковские реквизиты Комиссии. Напоминаем, что, если вы переводите на наш счет адресное пожертвование, вам следует после этого связаться с Комиссией по телефону (495) 951-03-58 или е-mail komissia@miloserdie.ru и уточнить, кому именно переведены деньги. Спаси Господи!
Сбор средств начат 11.05.2011
Как расходуются средства
Если не будет ваших возражений, положительная разница между суммой, достаточной для помощи по данному объявлению, и общей суммой поступивших пожертвований будет направлена на помощь другим нуждающимся в той же категории просьб.