Я сама стояла за церковным забором и бросала в костер пакеты с гуманитарной помощью. Проходившие мимо женщины стыдили меня: «Мы собирали от чистого сердца! Что вы делаете?» Давайте я, наконец, расскажу – что я делаю.
Фото с сайта www.sensusnovus.ru
Мария Федорова живет в Смоленске. Она – «самамама», активистка общества матерей-одиночек, активная прихожанка одного из городских храмов, уже пять лет волонтер по сбору вещевой гуманитарной помощи для нуждающихся семей, живущих в сельской местности. В основном Мария собирает вещи для мам, воспитывающих одного или нескольких детей, и оставшихся без поддержки.
Этим летом она собирала вещи для отправки в лагеря украинских беженцев, расположенных на территории Ростовской области. Мы обратили внимание на ее пост в одном из женских (родительских) сообществ. Пост начинался хлесткой фразой, написанной аршинными буквами: «А если вы от чистого сердца, так и отдавайте чистые вещи. Или не удивляйтесь, что потом ваше шмотье нуждающиеся на пустыри вываливают».
В тот день в сообществе обсуждалась деликатная и неприятная тема: «Почему мы собираем вещи для гуманитарной помощи, а их выбрасывают или брать не хотят?» Мнение Марии показалось нам интересным и важным – потому, прежде всего, что Мария как бы говорит с обществом не от лица тех, кто отдает вещи или принимает их и сортирует, но от лица «нуждающихся».
Многие благотворительные фонды на своих сайтах разъясняют, какие именно вещи следует сдавать на благотворительные нужды. Писал на эту тему и наш портал. Но проблема не исчерпана, тема жива. Мария Федорова рассказала «Милосердию.ru» о своем опыте сбора подержанных вещей для нуждающихся.
Может быть, они достанутся такому же эмо, как и я
Я сама прошла опыт одинокого материнства, и поэтому когда моя дочка поступила в институт, и у меня вдруг оказалось много свободного времени, я стала помогать более осмысленно – как бы начала свое собственное благотворительное дело. Я активный посетитель сайта для самостоятельных мам «Самомама», у нас в городе тоже есть движение одиноких мам, и я, так как часто езжу в Москву, стала как бы посредником между двумя потоками – забираю вещи, которые на мамочкиных форумах отдают в Москве, и привожу их одиноким мамам здесь, в городе. Кроме того, веду такую же работу в нашем храме – разбираю вещи, отдаваемые нуждающимся, и вожу одежку в сельскую местность, где живут тоже одинокие мамы, которые просят о помощи на нашем сайте.
Чтобы найти нужные вещи на интернет-площадках, приходится просиживать часами, общаясь и договариваясь с тем, кто отдает. А потом я лично встречаюсь с теми, «кто берет». Так что опыт у меня не маленький и двусторонний.
Нет благотворительного фонда, который, принимая от населения гуманитарную помощь, не объяснял бы «отдающим» элементарные правила – не приносите грязное. Не отдавайте непочиненное. Не несите куртку со словами «ее бы только отдать в химчистку и новую молнию вставить».
У тех, кому помощь понадобится, нет денег и нет рядом химчистки и ремонтной мастерской. Не приносите ношеное белье или незашитые детские колготки. Не несите вещи с антресолей. В общем, разъяснительная работа ведется большая. А все перечисленное все равно приносят.
Иногда даже странно – до ближайшей мусорки дойти два шага, а до храма (чтобы принести свое пожертвование) люди иной раз через полгорода с сумками едут. Тратят время свое, силы. Почему нужно нести плохие вещи «нуждающимся»? Неужели люди верят в то, что непостиранная, старая одежда – это все равно «доброе дело», и ощущение этого доброго дела так греет душу? Что за формула «рука не поднимается выбросить»?
Вот с этого и начну. Я психолог, так что начну с «рука не поднимается выбросить».
Ну, во-первых, я говорю о малой части пожертвований – заранее извиняюсь, если кого обижу. У меня был такой случай. Я стояла за церковным забором и бросала в костер пакеты с гуманитарной помощью. Проходившие мимо женщины стыдили меня: «Мы собирали от чистого сердца! Что вы делаете?» А я даже не знала, что ответить. Ответ был простой: «Вещи ваши жгу!»
Не хотелось никого обидеть, но в тех вещах, что в ту неделю принесли в храм, были насекомые. Не буду даже уточнять какие – прямо скажу, что если в пакете с вещами обнаружится живая моль, то это еще ничего. Да это что, однажды в мешке с шерстяными рейтузами мышь обнаружилась с детишками. Случай, когда я жгла пакеты, был этим летом. Когда все собирали для беженцев из Славянска, было много вещей с этикетками, нового постельного белья, много хороших, с уважением подготовленных, посылок. Но часть вещей пришлось сжечь, потому что они были уже заражены насекомыми: кто-то один вот так принес грязные вещи – «потому что рука не поднялась выбросить».
Я говорила об этой «неподнимающейся» руке с девочками, которые активно раздают вещи на материнских сайтах: что это?
Суеверие? Вы зря удивляетесь – есть и суеверия. Многие считают, что выбрасывать одежку, которую носил ребенок или даже которую носили вы сами, как бы плохая примета, что через эту одежду сглазить могут. Такой как бы модный взгляд на телесность – одежда как продолжение тела.
Еще один вариант: боязнь осквернения твоей вещи. Мне рассказала одна молодая мама, что она на сайте не нашла желающих взять простенькие детские вещички и вынесла – как ей и посоветовали – пакеты на улицу, к мусорке. Мол, разберут кому надо. А утром вышла из дома, и весь пятачок вокруг контейнеров был закидан ее вещами – асфальт устилали пеленки и ползунки. И ей так страшно, неприятно стало – вот вещь, которая еще месяц назад была как бы частью ребенка, и вот она на земле, затоптана. Она мне все время повторяла, жалуясь: «В тех вещах я его фотографировала; он на фотографиях с дня рождения первого был в тех ползунках!» Почему-то ей это было важно. И она говорила: ни за что больше не выброшу. Лучше отвезу в церковь!» И тут уже я тихо вздыхала.
Старые вещи чаще всего приносят пожилые люди, бабушки. У них нет сил проверить или перестирать «сохраняемое», но важно почувствовать себя среди людей, при хорошем, богоугодном деле. К тому же у них другое отношение к вещи – деревенское. Вещь хранится в сундуке от поколения к поколению, вещь не пропадает. Наши прихожанки говорят: «Как же выбросить! Смотрите, какая толстая шерсть, богатая. Ты добрОту ткани пощупай»! И добрОту я щупаю. И доброту пожилого человека вижу, а дело так складывается, что все впустую. И еще хорошо, если не бегаем за молью по трапезной полдня.
Еще я часто вступаю в разговоры о брендовых вещах и «туттолькомолниясломана». Эти вещи тоже «рука не поднимается выбросить».
Мне говорят жертвователи: «Ну, пуховик же дорогой. Я отдаю вещь за 20 тысяч рублей! Если б у меня было время вставить молнию, сама бы его еще носила. Я же дорогое отдаю – чего, трудно вашим подопечным молнию вставить или постирать? Или вы сами бы сделали! По любому всякая хорошая хозяйка чужую вещь перестирает».
А кто им сказал, что среди нуждающихся так много хороших хозяек? Или – если вещь для беженцев, дорогая она или дешевая – среди палаток беженского лагеря химчистка затесалась? Или – если уж говорить обо мне, волонтере – вы представляете, сколько стоит почистить пуховик? Две тысячи рублей. И где я их возьму?
Или вот одна девушка на сайте писала: «Когда-то давно я думала, как вы, что осчастливлю родственников своими старыми тряпками, ведь они все брендовые, дорогие… Собирала мешки и отвозила в деревню, а потом мне родственники сказали, ну что ты нам возишь свое старье? Лучше новое нам на рынке купи или денег дай, а я-то считала себя прямо меценатом, что отдаю шмотки от-кутюр в деревню».
Это тоже важная деталь – дорогие, но ношеные вещи в деревне. Я вожу вещи в два села под Гагариным, где наши подопечные мамочки живут. И тоже сначала радовалась, если удавалось в Москве дорогую б/у шмотку прихватить: вот думаю, девчонкам подрастающим радость. Не радость. Девочкам из неблагополучных семей очень хочется выглядеть «как все», а для этого ей нужно одеться в недорогие, но новые вещички. Да лучше джинсовое в обтяжку, не так чтобы оранжевое букле. Не так важно, что они этого букле не понимают – главное, что подружки их не понимают. Статус поношенного костюма «Шанель» на деревенской дискотеке неизмеримо ниже, чем статус новых джинсов со стразами за пятьсот рублей.
Кто-то скажет: еще и условия! А как без них? Вы же хотите радость принести. Или – шкаф очистить? Если шкаф – то лучше брендовые вещи продать через благотворительные магазины, а деньги перечислить любому фонду.
Говорить можно очень долго. Расскажу только один случай. Вот вы спрашивали – самая нелепая вещь, которую я видела в гуманитарной посылке.
Это разнопарные кроссовки, один розовый, другой черный, связанные воедино шнурками. И записка была в них: «Дорогой подросток из Славянска! Это мои прикольные кроссовки, я их так носила, потому что я эмо. Надеюсь, ты тоже эмо, и улыбнешься!».
Эмо от слова «эмоциональный» – это субкультура подростковая, такие девушки, которые красят волосы в черный цвет с розовой прядью, грустят и пишут стихи: «Ты бросил меня, как мне жить без тебя!». Я отвечаю девушке через ваш сайт: «Дорогая девочка! Это беженцы. Они все по-своему эмо. Им плохо. Они потеряли все свое имущество, и образ жизни, и дом. Подростку-беженцу нужна приличная, чистая, удобная обувь, чтобы не заморачиваться. Он совсем сейчас не хочет, чтобы на него люди оборачивались. Он и так отделен от общества «благополучных». И хоть он точно немного эмо, вряд ли он улыбнется!».
Елена Смирнова – директор благотворительного фонда «Созидание» комментирует эту проблему:
«Весь месяц в нашем фонде открыт прием вещей, а значит, наш мусорный контейнер забит под завязку. Мы слышим массу упреков, что, подумаешь, каблук отвалился – прибьют, чего им там в деревне делать, или просим белье грязное нам не приносить – ничего, постирают, чай не барыни живут в регионах, или раскраски зачем привозить уже полностью замалеванными? Ну, хоть посмотрят, а может и где дорисовать удастся. Я уж молчу об испорченных игрушках (оторванные руки-ноги), неполных пазлах, просроченных продуктах и косметике…
Елена Смирнова
Наши друзья, которые приходят в фонд помогать видят и знают, что нам несут и удивляются, и поражаются, и возмущаются.
А нас уже трудно чем-то удивить – просто отделяем хорошие вещи от грязных и рваных: хорошие отправляем малоимущим, а то, что стыдно даже взять в руки, – выносим к контейнеру, и платим немалые деньги за вывоз мусора.
Мы по копейке собираем средства для отправки посылок, с трудом собираем на оплату лечения, и нам приходится выбрасывать средства на вывоз мусора.
Поэтому мы приняли новое правило – просматривать вещи в присутствии человека, который принес (даже если он по поручению свекрови-жены-компании), и если они не пригодны к отправке – отдаем обратно».
Список
Мы составили список 15-ти самых ненужных вещей, отданных на благотворительные цели:
1. Непарные кроссовки для маленького эмо
2. Свадебное платье (в гуманитарной посылке для беженцев из Украины).
3. Лыжи (в летней гуманитарной посылке для беженцев из Украины).
4. Вентилятор 1983 года выпуска с гарантийным талоном.
5. Ангельские крылья.
6. Помпоны из резаной фольги для девушки-черлидера (черлидеры – это девичьи танцевально-акробатические группы, выступающие перед соревнованиями для поднятия командного духа у болельщиков).
7. Розовый пеньюар.
8. Набор аудиокассет с полным собранием песен ВИА «Земляне».
9. Офисный настольный мобиль «для созерцания и успокоения».
10. Подарочный набор для бани под названием «Настоящие пацаны угорают только от смеха» – с шайкой и сувенирным веником (впрочем, Елена Смирнова говорит, что этот набор они бы взяли: «мы же в регионы отправляем, там у всех бани»).
11. Широкополая шляпка с полями в 100 сантиметров с Карибских островов.
12. Клатчи со стразами.
13. Игрушечная (пластмассовая) мясорубка.
14. Автомагнитола производства 1990-х годов (в упаковке).
15. Коробка с пазлами, на которой была надпись: «Не хватает пяти штук».
В составлении списка нам помогали Елена Смирнова и Виталий Зеленин, завхоз фонда «Старость в радость». Виталий резюмирует проблему таким образом: «Идея «вдруг пригодится» – не работает».
Итак, чем нужно в первую очередь руководствоваться, когда вы выбираете вещи, которыми вы хотите поделиться с теми, кто нуждается в помощи и поддержке?
Первое правило: несите вещи, которые вам не стыдно было бы подарить.
Второе правило: готовьте посылку с уважением к тем людям, которые попали в трудную ситуацию.
