В скором времени читайте на нашем сайте статью о том, как живут освободившиеся из мест заключения в Реабилитационном Центре, расположенном в пос.Любча в 70 км от Минска. А сегодня мы публикуем разговор с руководителем этого Центра Игорем Романовским о том, как такой Центр организовать.
| Справка В 70 километрах от Минска в д.Любча 5 августа 2003 года по благословению Митрополита Минского и Слуцкого Филарета был создан Центр реабилитации для бывших заключенных. Руководителем Центра назначен референт митрополита по организации тюремного служения Игорь Романовский. Со дня создания Центра через него прошли 75 бывших заключенных, из которых лишь двое вернулись в места лишения свободы. При Центре действует храм в честь Крестителя Господня Иоанна, где по воскресным и праздничным дням проходят богослужения. Духовником Центра является старший тюремный священник Белорусского экзархата протоиерей Василий Литвинко. Всего в Белоруссии в исправительной системе служит 100 священников, причем за каждым исправительным учреждением закреплен свой священник |
Дом Трудолюбия у деревни Любча
— Игорь, расскажите пожалуйста, как был создан этот Центр?
— Идеей помощи заключенным я проникся и вдохновился, когда прочитал о жизни Иоанна Кронштадтского и его Доме Трудолюбия. Обдумывал эту идею 5-6 лет, а потом, служа экономом в Свято-Богоявленском Кутеинском монастыре г.Орши, по благословению владыки Филарета набирался руководящего опыта и под руководством опытного священника занимался тюремным служением.
Готовый проект Центра был представлен сначала митрополиту Филарету, а затем министру МВД Белоруссии Владимиру Наумову. Министра очень заинтересовал наш проект, он его лично курирует.
Деревня Любча наиболее подходила для нашего Центра. В -первых, в 500 метров от наших общежитий там построен храм (случайно или нет – в честь Иоанна Крестителя, который является образом покаяния,) и рядом с ним древний святой источник в честь Иоанна Крестителя, ещё один источник расположен в 3 км от деревни, на нем по преданию было неоднократное явление Божьей Матери. А во-вторых, эта деревня стоит несколько на отшибе, в стороне от мирской суеты.
По заключенному с МВД договору все вопросы строительства взял на себя департамент исполнения наказаний. Департамент финансов и тыла занимается проектированием комплекса зданий Центра, а также этим ведомством была оказана помощь в приобретении сельскохозяйственной техники и домашнего скота.
Департамент охраны в лице сотрудника милиции занимается оформлением документов наших подопечных (для этого министр специально предоставил нам машину, поскольку райцентр находится в 20 км от нас). Кроме того, с районной больницей заключен договор, по которому наши подопечные проходят там диспансеризацию. Если у кого-то возникают проблемы со здоровьем, его могут подлечить. Например, у меня один парень лежит там сейчас с открытой формой туберкулёза.
И, наконец, если наши подопечные желают после окончания срока реабилитации-(3-6 месяцев) остаться работать в местном СПК (сельскохозяйственный производственный кооператив – нынешнее название бывших колхозов), вопрос предоставления жилья и прописки решает местный сельсовет.
Некоторые остаются. Так один парень после реабилитации устроился работать в соседнем СПК, а в свободное время служит пономарем в тамошнем храме. Другой остался – в нашем колхозе. Женился, дали ему дом, живёт, работает, нет проблем.
50 долларов в месяц
— Как заключенный может попасть к вам в Центр?
— Вообще-то реабилитация наших подопечных начинается еще в местах лишения свободы. Епархиальный священник, закрепленный за этим учреждением, рассказывает заключенным о нашем Центре.
С другой стороны я сам регулярно приезжаю в места лишения свободы, в каждое из которых у меня есть доступ, потому что я – референт владыки по организации тюремного служения. Я смотрю, как выполняется соглашение между Церковью и государством, расспрашиваю о взаимоотношениях администрации и священства, нет ли никаких проблем. А затем собираю аудиторию из заключенных – триста – пятьсот человек, – стараюсь, прежде всего, подвигнуть их к мысли о покаянии, привожу в пример грешников, ставших святыми, и рассказываю о нашем Центре. Потом отвечаю на вопросы. В итоге формируется группа из двадцати-тридцати – может быть, пятидесяти человек. В ходе беседы выясняются их социальные проблемы: что они собираются делать после освобождения, есть ли куда им поехать, где жить, есть у него родители, жена, дом…
Если кому-то некуда податься и человек хочет приехать к нам в Центр, я и духовник Центра в течении 10 дней изучаем все его документы (личное дело, характеристику воспитателя, психологический портрет составленный психологом колонии и рекомендательное письмо от начальника колонии). Вместе с духовником мы принимаем решение о приезде к нам. Однако преимуществом пользуются те, кто получил рекомендацию тюремного священника.
Когда все формальности соблюдены, человек подписывает с нами договор, обязуясь соблюдать установленные в Центре правила – внутреннего распорядка, трудовых обязанностей и т.д. Если вдруг в реабилитационный период с ним возникают какие-то вопросы («почему деньги не платят, я здесь как бы работаю» и т.д.), разговор очень короткий. Мы напоминаем, что за счет Центра восстановлены его документы, человек находится на полном содержании – питание, одежда, коммунальные услуги, и все, что он зарабатывает, не покрывает и половины этих расходов.«Извини, но мы тебе документы восстановили, кормим тебя, оплачиваем коммунальные услуги?» – «Да». – «Мы вначале с тобой, когда ты к нам хотел идти, это обсуждали?» – «Да». – «Ты сказал, что согласен? Ты подписался?» – «Да». – «В чём дело?»
Все, что люди здесь зарабатывают, поступает на счет Центра и расходуется на содержание подопечных. Если остается какая-то сумма, она выдается, когда человек покидает Центр. Если мы ему быстро сделали документы, то трудоустраиваем в местный СПК – у нас есть соотвествующий договор (пока нет документов, человека нельзя трудоустроить, он трудится на территории Центра).
Ценные кадры
— В одном интервью вы сказали, что в ближайшей перспективе Центр будет принимать до 30 человек. Не боитесь, что возникнут какие-то группировки и вы потеряете контроль над ситуацией?
– Нет, не боюсь. Всякое непослушание я пресекаю мгновенно, вплоть до того, что могу изгнать человека из Центра и прекратить с ним всякое общение. Монастырь был для меня хорошей школой и я не потерплю вообще никакого непослушания.
Конечно, за всем не уследишь (с понедельника по среду я работаю в епархии). Но у меня есть три человека, на которых я могу положиться. Одного парня мы хотим поставить экономом, он отсидел 15 лет за тяжкое преступление, но раскаялся в содеянном, и я ему доверяю. Другой умеет и любит ухаживать за животными. А третий искусно делает оклады для икон. Вот они – моя опора.
— Еду для вас кто готовит?
— Профессиональный повар, тоже из числа подопечных. Каждую неделю я утверждаю рацион в соответствии с требуемыми нормами. Единственно, что в пост мы не едим мясо.
Братство раскаявшихся разбойников
— Кто занимается с вашими подопечными духовно-нравственной реабилитацией?
— Слово «реабилитация» в обычном смысле здесь не совсем подходит, т.к. оно подразумевает «восстановление». Но как восстановить того, в ком и восстанавливать-то нечего. Если он никогда не работал, если в этом человеке с детства не были заложены ни моральные, ни нравственные принципы, а его родители – алкоголики. Что в нём можно восстановить? Какие утраченные способности? Поэтому наша «реабилитация» происходит больше в юридическом смысле.
Но мы продолжаем работу, начатую тюремным священником. В частности, организовываем прослушивание лекций на темы: «Психоэмоциональное поведение в обществе», «Необходимость самоконтроля в критических ситуациях», «Профилактика ВИЧ/СПИДа» и т.д. Если у подопечных возникают затруднения духовного или нравственного характера, они могут поговорить об этом с духовником Центра.
А в наших с ними беседах я настраиваю их на очень спокойный, православный ритм жизни в миру, чтобы они учились противостоять страстям, обращаясь за помощью к Богу и святым угодникам. «Ребята, поймите – вы попадаете в такой мир, который будет вас терзать – поэтому вы учитесь жить равномерно и спокойно, разумно соблюдая молитвенное правило». Поэтому молитва у нас по пятнадцать минут три раза в день. Регулярно читаем в Центре и канон Иоанну Предтечи. Во время поста телевизор мы не смотрим. Зато есть хорошая фильмотека с православным содержанием. И шикарная библиотека с духовно-нравственной литературой. В каждой комнате книжные полки, где стоят книги и иконы.
– А там, куда ваши подопечные уезжают жить, их духовно кто-нибудь окормляет, связь с ними вы поддерживаете?
– Условно наших ребят я разделяю на две категории. Одна, это те, кто всерьез интересуется православной духовной жизнью и в итоге воцерковляются. Эти люди с помощью Церкви исправили свою жизнь, нашли свое место в обществе. Из них у нас образовалось «Братство раскаявшихся разбойников». Это 10-12 человек, которые постоянно приезжают на службы в наш храм. Некоторые из них прошли после заключения через наш Центр, некоторые нет. Но молимся мы все вместе.
Для тех ребят, кто еще находится в Центре, члены братства служат положительным примером. Они рассказывают о своей жизни, как они устраивались на работу, как они прошли весь этот путь «врастания» в нормальную жизнь. Наши подопечные тогда начинают жить этим, у них появляется серьёзный стимул.
А другая категория – те, кому только документы нужны. Они соблюдают все правила, живя в Центре, но только за документы. Получают паспорт – и мы больше с ними никогда не встречаемся и никаких сообщений от них не получаем. Но и они, живя в Центре, хоть как-то приобщаются к Богу. Может быть, потом это на их жизни скажется.
Беседовал Алексей РЕУТСКИЙ
