«С мужем стало происходить что-то странное…»
Елена (имя изменено) была вузовским преподавателем, студенты ее обожали. Два года назад она без видимых причин бросила работу, перестала за собой следить, потеряла интерес к сыну, быту. По словам сестры, которая рассказывает эту историю, она целыми днями спит, читает книги и очень много курит, хотя не курила раньше. На контакт не идет, от предложений сходить к врачу или позвать врача на дом решительно отказывается.
Когда ее родственница пытается спросить совета у знакомых или в Интернете, ответы получает очень разные — от рекомендаций «оставить человека в покое» до предложений «искусственно создать трудности, чтобы у нее появилась в жизни цель» и подсыпать в еду таблетки.
А Ольга (имя также изменено) около года назад заметила, что с мужем происходит что то странное. Появилась дикая ревность, начались скандалы, проверка ее телефона и соцсетей.
Супруг стал говорить, что за ним следят, на улице, в метро, в магазине… Во всех видит врагов. На улице выключает сотовый телефон, мотивируя тем, что за ним следят через спутниковую связь. О врачах, конечно, слышать не хочет. «Девушка, бегите, я жила в этом аду», — советуют ей, но Ольга надеется, что все не так уж критично.
Что на самом деле стоит за таким поведением? Где личностный кризис, а где — болезнь? Как пережить психическое заболевание близкого, помочь ему и не навредить себе? Объясняет психиатр, член экспертного совета фонда «Альцрус» Виктор Лебедев.
Лечить или «оставить в покое»?
— Виктор, если человек резко изменился, порвал с привычным кругом общения, утратил прежние интересы, стал подозрительным, это симптомы психического заболевания? Или у него просто личностный кризис, неприятности на работе, несчастная любовь?
— Это может понять только врач. Изменения в поведении могут быть вызваны не только психическим расстройством, но есть признаки, по которым можно его заподозрить.
Например, резкое изменение социального взаимодействия: человек ни с того ни с сего уволился с работы, поменял отношение к родственниками, к близким, друзьям — начал отгораживаться или, напротив, стал крайне общительным. Возможно, появилось странное увлечение: начал читать книги на определенную тему, разговаривает только о ней, сложно переключается с неё. Такой темой может быть какой-нибудь заговор или некое воздействие, другие странные идеи, отличающиеся от повседневной привычной жизни и не совпадающие с реальной картиной мира.
— Первый порыв в таком случае — переубеждать, взывать к логике. В этом есть смысл?
— Нет, переубедить психически больного невозможно. Как правило, это еще и настраивает близкого против вас.
Можно отвечать нейтрально: «Да-да, о’кей, наверное, так и есть. Я тебя понял, услышал. Давай поговорим о том, ел ли ты сегодня, как ты, чем вообще занимаешься?» Если не переключается, то тогда заканчивать разговор. Спорить с бредовым пациентом себе дороже, переубеждать его — трата времени. Для него это бесполезно. Для чего тогда переубеждать? Чтобы почувствовать себя молодцом? Но это глупость какая-то.
— А на что еще стоит обратить внимание?
— Нарушения сна. Либо бессонные ночи, либо инверсия: спит днем и не спит ночью или пытается спать урывками. При этом когда его спрашиваешь о причине изменений режима сна, он отвечает, что боится за свою жизнь, жизнь близких или бросает многозначительные фразы в духе: «Разве не понятно?», уходит от темы. Довольно характерная ситуация для таких случаев — пациент сообщает, что ему «запретили» об этом рассказывать.
Также пациенты часто считают, что за ними следят, что против них строится заговор. Они пытаются найти преследователей, ищут в квартире камеры и прослушивающие устройства, могут даже вскрывать полы или электроприборы.
— А если человек перестают за собой следить — не моется, не причесывается, становится крайне неряшливыми, это характерный симптом?
— Да, такое поведение характерно для ухудшения состояния при некоторых психических расстройствах. Это может быть шизофрения, некоторые деменции или тяжёлая депрессия. Окончательно может разобраться только психиатр, но сам по себе признак настораживающий.
Поход к врачу и госпитализация: убеждением или обманом?
— Допустим, мы подозреваем психическое расстройство у близкого. Как убедить его показаться врачу, если он сам не хочет?
— Уговорить довольно сложно, потому что у человека, как правило, снижена критика к своему состоянию. Можно попробовать сместить акцент. Не «ты больной, надо лечиться», а зайти через вторичные проблемы: «Тебе все время страшно? Давай к врачу сходим, он выпишет лекарство, чтобы тебе было не так страшно»; «Ты не можешь уснуть? Врач может выписать что-нибудь, чтобы ты мог спокойно спать». Это может сработать. Понятно, что здесь присутствует некое лукавство, но как мотивация для посещения врача это неплохо.
Порой пациент соглашается принимать специфические препараты (например, нейролептики при бредовых состояниях) именно потому, что они помогают ему сон наладить и сделать его спокойнее. А со временем и бредовые идеи уходят.
— А если отвести к врачу обманом?
— Обманом, конечно, нежелательно — это подрывает доверие (правда, при некоторых состояниях его и так нет). Лучше говорить о своих чувствах: «Меня беспокоит твое состояние, я переживаю, что ты не спишь и не ешь».
— Можно ли бесплатно вызвать на дом психиатра?
— Если налицо острая ситуация (человек совершает суицидальную попытку или угрожает безопасности других), вызывается психиатрическая бригада «скорой помощи» и/или наряд полиции.
Если же нет непосредственной угрозы жизни и здоровью, можно обратиться в районный психоневрологический диспансер (ПНД). Надо написать заявление на имя главного врача с просьбой об осмотре такого-то человека. Закон не ограничивает круг лиц, которым разрешено просить о психиатрическом освидетельствовании, поэтому подать такое заявление могут родственники и даже соседи.
Важно, чтобы в заявлении было подробно описано, что человек говорит, как он себя ведет, как давно происходит то, что вас беспокоит. Можно приложить документальные подтверждения — записки, фотографии.
На основании этого заявления врач-психиатр из ПНД может в плановом порядке прийти к пациенту на дом, осмотреть его и решить, что и как дальше делать. Это нормальная практика, довольно часто используемая в современной России. Когда такой пациент отказывается от осмотра, ведет себя настораживающе, но не представляет опасности для себя и окружающих, врач имеет право добиться его освидетельствования через суд.
Если есть финансовые возможности, можно вызвать частного специалиста. Но чтобы его заключение имело юридическую силу, важно, чтобы это был врач соответствующего профиля. Если диагноз психического расстройства поставит невролог или терапевт, этот диагноз подвергнут сомнению.
— Допустим, врач был, назначил лечение, а больной не хочет принимать лекарства. Можно ли давать их втайне от пациента?
— Идея о том, чтобы давать человеку таблетки обманом или подмешивать лекарство в еду мне, честно говоря, претит. Когда пациент о подобном узнает (а он, как правило, узнает или догадается), это создаст проблемы для семьи: «Вы меня травите» и так далее. И без того сложно завоевать доверие, а здесь оно полностью уничтожается.
Пациент должен понимать, что происходит, по закону он должен подписать информированное добровольное согласие на лечение. Закон позволяет осматривать без согласия лишь в случае непосредственной опасности для себя и окружающих.
— Часто опасность есть, госпитализировали принудительно, а человек озлобляется на близких: вы такие-сякие, упекли меня в психушку…
— «Упекли, да. Для твоей же пользы. Выйдешь — поговорим». Есть вероятность, что когда он вернется из больницы, будет уже другого мнения. Это довольно часто происходит.
— Но наши психиатрические больницы часто далеки от идеала.
— Раз больницы плохие, туда не надо отправлять? Выбирать больницу будете не вы, а психиатрическая бригада — куда назначат, туда они и поедут. В некоторых регионах вообще всего одна психиатрическая больница. Тут ничего не сделаешь, если ситуация экстренная.
Да, от пребывания в больнице может быть травма. А может не быть. Человек может потом вполне позитивно отзываться об этом опыте — «были интересные ребята, с кем-то познакомился…»
Быть рядом, но на дистанции
— Жить рядом с психически больным человеком, особенно если он не лечится, очень сложно. Как сохранить собственное душевное равновесие?
— Максимально дистанцироваться.
— Но если это твой близкий человек — супруг, родитель, брат или сестра, ты его любишь? И переехать возможности нет.
— Увы, есть ситуации патовые. Бывает, что люди стеснены в средствах, не могут съехать, не к кому обратиться за помощью. С другой стороны, чаще всего в разговоре оказывается, что дело не в том, что «совсем нельзя съехать». В конце концов, женщины с грудными детьми убегают от жестоких мужей и начинают жизнь заново.
Причина обычно в другом. Я не могу уехать, потому что мне жалко больного? Потому что я должен за ним ухаживать, присматривать? Или меня еще не слишком допекли? Проблема не в том, что нет возможности, а в том, что ты сам себе не разрешаешь это сделать.
Если это ваш родственник или друг — поступайте так, как велит совесть. Когда человек живет в другом городе и тем более стране, ваши возможности ему помочь будут существенно ограничены, на это надо делать скидку.
— И все же жизнь бок о бок с психическим больным не может не сказываться на душевном здоровье его близких.
— Конечно, это может негативно влиять на психику — могут развиться тревожное расстройство или депрессия.
Еще встречается бредовая индукция (она же — индуцированный бред): бредовые идеи захватывают и другого человека. Но индуцированный бред, как правило, прекращается, когда теряется контакт с человеком, который эти идеи изначально озвучил.
— И противостоять этому нельзя?
— Только через дистанцирование. Любое вредное общение — как радиация. Главное средство защиты от радиации — уменьшение времени контакта и увеличение дистанции. Можно жить отдельно, но регулярно приходить, проверять, как чувствует себя человек. Если будет ухудшение — привлечь помощь.
— Как понять, что человек начинает представлять угрозу для себя и окружающих, например, может оставить включенным газ или совершить попытку суицида?
— Как правило, это суицидальные высказывания. Если человек совершает попытку суицида, вызывается психиатрическая бригада, а в случае опасности для других — еще и полиция. После этого решается вопрос о том, нуждается ли человек в экстренной помощи со стороны врачей-психиатров, требует ли он госпитализации, в том числе недобровольной, в соответствии со статьей 29 закона «О психиатрической помощи».
Уже не стыдно
— На ваш взгляд, психические заболевания перестают быть «стыдными»?
— Мне кажется, стало больше понимания и чуткости к этой теме. Все больше внимания уделяют психическим расстройствам пожилых — деменции, болезни Альцгеймера. Появляется запрос на просветительские инициативы в этой области, возникают и сами инициативы. Осталось только получить соответствующее финансирование.
Стигматизация психических больных тоже постепенно уменьшается, особенно если говорить о депрессии, тревожных расстройствах, расстройства пищевого поведения, биполярном аффективном расстройстве, расстройствах аутистического спектра. А вот шизофрения и умственная отсталость, к сожалению, до сих пор сильно стигматизированы.
— А то, что люди, в том числе известные, больше и откровеннее рассказывают о своих психических расстройствах, скорее помогает или вредит?
— Я думаю, что помогает, потому что снимается запрет на обсуждение. Другое дело, что это не единственный способ борьбы со стигмой и ее влиянием на пациента. Если перед нами именно просветительская деятельность, а не попытка набрать себе популярности, тогда все нормально.
Иллюстрации Екатерины Ватель
