Из приграничных районов Курской области, которые в августе 2024 года были оккупированы украинскими военными, выехало порядка 130 000 человек – такие данные озвучивал прежний глава региона Алексей Смирнов. Большинство этих людей остаются в Курске – проживают либо в ПВР, либо у родственников, кто-то снимает жилье. Возможности вернуться домой у них, по сути, нет: даже когда их родные города и поселки будут освобождены, жить там все равно будет нельзя. Так, в отбитых у украинцев в начале декабря селах Дарьино, Плехово и Новоивановка разрушено до 90% домов.
Пострадавшим от вторжения ВСУ обещают жилищные сертификаты, которые уже успели стать серьезным камнем преткновения между беженцами и местными властями. Только что назначенный врио губернатора Курской области Александр Хинштейн заявил, что средств, выделенных из федерального бюджета, должно хватить для непрерывной выдачи сертификатов на жилье до середины января 2025 года. Хинштейн пообещал, что этот процесс не прервется даже в выходные и новогодние праздники.
Как работают жилищные сертификаты
Сертификаты на жилье жителям Курской области выдают, опираясь на постановление правительства Курской области от 07.08.2024 № 635-пп «О реализации в 2024 году мер социальной поддержки граждан, жилые помещения которых утрачены в результате обстрелов со стороны вооруженных формирований Украины, и граждан, проживающих в населенных пунктах, которые подверглись или подвергаются таким обстрелам, на территории Курской области». Документ и два последующих постановления о внесении изменений опубликованы на сайте губернатора и правительства Курской области, они доступны по ссылке.
Сертификаты на жилье – это целевая выплата. Указанную в нем сумму можно потратить только на приобретение недвижимости, причем есть ряд условий. Квартира или дом могут располагаться в любом регионе России, но не в приграничной с Украиной зоне – такие сделки запрещены. Нельзя приобретать непригодное для проживания, аварийное жилье, а также домики на территории садовых товариществ.
Сертификат действует 6 месяцев – за этот срок необходимо найти подходящее жилье и оформить сделку, но в случае болезни или иных обстоятельств непреодолимой силы действие сертификата могут продлить.
Важно понимать: сертификат могут получить не только собственники жилья, но и те, кто использовал его по договору социального найма. При этом жилье, утраченное из-за обстрелов и оккупации, отчуждается, то есть, попросту говоря, забирается у владельца – это происходит в течение 10 дней с момента реализации сертификата и перечисления с него средств на счет продавца новой недвижимости.
Корреспондент «Милосердия.ru» отправилась в Курск, чтобы узнать, как получают новое жилье эвакуированные жители приграничья. Оказалось, что истории тех, кто благополучно переселился в новую квартиру, беженцы рассказывают друг другу как сказки, которые способны успокоить и подарить надежду, но самих счастливчиков мало кто видел. В реальности же средств, которые выделяют на сертификаты, может не хватить на то, чтобы обустроиться на новом месте, но главное – может не хватить самого жилья.
Купили квартиру, но живут в ПВР: нет денег на обстановку
К концу ноября 2024 года заявки на жилищные сертификаты подали уже более 28 000 человек. При этом, по официальным данным, на сегодняшний день в Курской области в наличии всего 6000 жилых помещений на продажу, включая 1500 – в новостройках. При этом в кандидатах на получение жилищных сертификатов не только жители Суджанского и соседних районов, чьи дома оказались под оккупацией четыре месяца назад, но и те, чье жилье пострадало от боевых действий с начала СВО. Например, поселок городского типа Теткино Глушковского района жители начали массово покидать после 16 марта 2024 года. В нем и сейчас стоит российская армия, вот только жить там нельзя.
«Прилеты начались с февраля 2022 года, а с марта этого года они и не прекращались», – рассказывает 42-летняя сотрудница почты из Теткина Юлия Жихарева. Она не хотела уезжать из родных мест, терпела до последнего. «Кто-то должен был выдавать пенсию людям, к пенсионерам, которые далеко живут, у нас на велосипеде и под обстрелами ездила 75-летняя бабушка-почтальон», – вспоминает женщина.
Весной этого года Юлия скрепя сердце написала заявление на получение сертификата. Она была одной из первых, кто на это пошел. Поступила так после того, как к ним в крышу попал БПЛА, но такое решение далось непросто: «Мне казалось, если я напишу заявление на сертификат, это будет означать, что я смирилась с потерей своего дома».
Смириться действительно придется, потому что с получением жилья по сертификату есть нюансы. «Для того чтобы получить квартиру, мне нужно было отказаться от своего старого жилья, его забрало государство. Я все подписала, – вздыхает Юлия Жихарева. – Но, скажу честно, если так случится, что можно будет вернуться, я готова отдать новую жилплощадь обратно, только чтобы уехать к себе, в Теткино. Не могу привыкнуть к Курску, все здесь чужое, хочу домой». Квартиру Юлия пока выбирает – на заявленную в сертификате сумму можно купить не всякое жилье.
Цена на недвижимость в Курске
Согласно данным издания Realtymag.ru, цены на недвижимость в Курске росли на протяжении всего 2024 года, причем после небольшого снижения в июле вновь наметился тренд на подъем – как раз в связи с августовскими событиями.
Средняя цена за квадратный метр в январе месяце составляла 81 038 рублей, к концу декабря – 96 071 рублей. Наибольшим спросом пользуются однокомнатные квартиры – они дорожают быстрее всего, в то время как двушки и трешки более стабильны.
По данным сервиса ЦИАН, средняя цена за однокомнатную квартиру в Курске составляет от 3 млн до 5 млн рублей на вторичном рынке и может превышать эти показатели в новостройках.
Новая двухкомнатная квартира обойдется в среднем в 7-8 млн рублей, на вторичном рынке – чуть дешевле.
Еще одна семья из Теткина также получила сертификат и даже успела купить квартиру. Но пока живет в ПВР – чтобы обустроиться на новом месте, нужны средства, а их нет, хватило только на стены. Глава семьи Вера Викторовна рассказывает, что выжили они чудом: возвращаясь домой, опоздали на маршрутку, а в это время их многоэтажку атаковал дрон. Это было в мае 2024 года, с тех пор люди в Курске, в пункте временного размещения, вместе с другими беженцами.
Пересказывая свою жилищную эпопею, Вера Викторовна признается, что сумма в сертификате оказалась очень маленькая, пришлось добавлять собственные средства. «Купили новостройку, но переехать пока не можем, так как нужно на чем-то спать и что-то есть. На это денег уже нет».
«Многие не понимают, куда с этим сертификатом идти»
Курский юрист Ольга Дмитриева оказывала бесплатную консультацию беженцам, оставшимся без жилья, в пункте раздачи гуманитарной помощи на улице Павлуновского, 73 в рамках проекта «Северный десант».
Она и поведала нам, с какими конкретно проблемами и бедами приходит народ.
Жилищный сертификат действует в течение шести месяцев, за это время требуется найти подходящую жилплощадь и оформить ее в собственность.
«Многие не понимают алгоритм действий после получения сертификата: что с ним делать, куда идти. Программа еще не отрегулирована, и некоторые пункты уточняются. Не успевают люди привыкнуть к одним правилам, как выходят новые изменения, – говорит юрист. – На сегодняшний момент сертификат действует полгода. Некоторые боятся, например, вложиться в долевое строительство: вдруг, когда стройка закончится, шесть месяцев уже пройдет? Им никто не объяснил, что реализация сертификата происходит в момент его передачи на долевое строительство, так что они ничего в итоге не потеряют».
На сегодняшний день в Курской области уже выдано порядка 3500 жилищных сертификатов. То есть, по самым простым подсчетам, если в регион вдруг рекой потекут деньги и число обладателей сертификатов увеличится хотя бы еще в два раза, то свободные для продажи квартиры во всей Курской области (напомним, что их всего порядка 6000) просто… закончатся. Это тоже большая проблема.
«Сначала беженцам хотели разрешать приобретать жилье только в Курской области, но теперь пострадавшим предлагают переехать с сертификатом в любой другой регион. Беда в том, что никто из них не хочет уезжать отсюда», – разводит руками юрист Ольга Дмитриева.
На сегодняшний день затраты компенсируются 1:1. Если семья потеряла 50 метров жилья, то ей возместят стоимость этих метров в соответствии с утвержденными расценками: цена одного квадрата, установленная Минстроем России, составляет 85 416 рублей. С 1 января 2025 года показатель скорректируют в соответствии с инфляцией. Но при этом из-за дефицита квартир растет и спрос на них, и, соответственно, расценки. Так что сертификаты не всегда успевают за рынком недвижимости.
С оформлением сертификатов масса проблем: у многих пострадавших сельские дома только достраивались, и по техплану зарегистрированный официально метраж мог быть меньше, чем он был на самом деле. То есть площадь имелась, но по документам ее оформить не успели. «Эти метры никак не учитываются при оформлении сертификата, доказать их существование невозможно, поэтому эвакуированные семьи теряют крупные суммы», – продолжает Дмитриева.
Есть и другие трудности. Например, ипотечники, лишившиеся квартиры в результате вторжения ВСУ, тоже ничего не получат. Убытки возвращаются по страховке, но только самому банку, в котором был взят кредит. При этом владельцы квартиры на возмещение ее стоимости претендовать не могут. Значит, чтобы не остаться на улице, они должны будут взять новый ипотечный кредит.
«Говорят, мы специально покупали жилье под пулями. Сами подумайте, как это можно предугадать?»
Еще одна правовая коллизия возникла вокруг квартир и домов, купленных за последние два года на приграничных территориях Курской области. Формально выходило распоряжение о том, что такие операции с недвижимостью незаконны. Вот только речь шла о населенных пунктах, расположенных непосредственно на границе либо в 5-километровой зоне. Та же Суджа от Украины на расстоянии 9 километрах. Есть и другие более отдаленные населенные пункты, которые захвачены или уничтожены, и жители которых пока остаются без компенсации.
Проживающие в еще одном ПВР Курска Алла Лазарева вместе с мужем показывают мне кучу документов. Осенью 2023 года они приобрели небольшой домик в селе Русское Поречное, примерно в 17 км от российско-украинской границы. «Мы сначала снимали это жилье, а потом его выкупили. 250 000 рублей дом стоил, все, что у нас было, отдали и еще долги потом раздавали, – жалуется Алла Лазарева. – Ремонт собирались делать. Откуда же мы знали, что такое начнется… Недавно нам позвонили из банка и сказали, что надо приходить и открывать счет, чтобы получить компенсацию, а потом вдруг выдали официальный отказ. Якобы мы не имели права там ничего покупать. Хотя так многие делали и это было разрешено официально, иначе бы нам сделку через МФЦ не зарегистрировали».
«И таких, как мы, очень много. У нас даже многодетные мамы дома покупали и сейчас остались в таком же положении, – вздыхает и муж Аллы Александр. – Говорят, якобы народ специально приобретал приграничное жилье под пулями, чтобы потом оформить сертификат. Сами подумайте, наше село было далеко от границы, до него не долетало. Дом мы купили в октябре 2023 года, а украинские войска вошли только в августе 2024-го. Как мы такое могли предугадать?»
До Курска пара добиралась пешком. Алла понимает, что из ПВР их пока не выгонят, тем более что сама женщина – инвалид второй группы. Но жить тут годами безо всякой надежды на улучшение жилищных условий, сил нет, да и обидно это. «В чем же мы виноваты, что так получилось?» – задает она риторический вопрос, ответа на который нет.
«Теперь понимаю: это нам еще повезло»
Пока что сертификаты выдают только тем, кто оформлял их еще весной, в первую очередь рассматриваются льготные категории населения – многодетные, матери-одиночки, инвалиды. До жителей Суджанского и Большесолдатского районов очередь еще не дошла.
В курских ПВР очень много рассказывают о тех счастливчиках, знакомых своих знакомых, которые уже выбрали квартиры и даже переехали туда. Это выглядит как невероятные сказочные истории, которыми потерявшие надежду суджанцы утешают друг друга. Мол, будет и на нашей улице праздник. Когда начинаешь спрашивать: «Как найти новоселов?» – пожимают плечами. Задумываешься, а правда ли так много тех, кто уже пакует чемоданы?
Нина Копылова вместе с дочерью Вероникой тоже проживали в Теткине. Девочке девять лет. Ее мама работала в коррекционной школе логопедом. Им повезло уехать одними из первых после 16 марта 2024 года. Два года семья привыкала жить под обстрелами, но все же пришлось срываться с насиженного места. «Собираю чемодан, только отвернусь, Ника все свои игрушки туда прячет. «Как же я своих друзей брошу и предам?» Я ей объясняю, что это ненадолго, что скоро мы вернемся и они ее подождут», – вспоминает мать. Но вот уже девять месяцев как они не были дома. В каком состоянии жилье, Нина Копылова не знает.
Сертификат на новую квартиру они с дочкой получили в начале осени. Жилье в Курске долго не выбирали, купили то, на которое хватило денег: государство компенсировало меньше 5 миллионов рублей. «Дома был свой дворик, летняя кухня, сарай, подвал, речка рядом, вода чистейшая… А здесь мы приобрели двушку на вторичном рынке с муниципальным ремонтом. 17 этажей в доме: страшно вниз глянуть», – сетует Нина.
Сейчас они обживаются на новом месте, окончательно переехать планируют ближе к весне, а пока ночуют в ПВР. В квартире сами клеили обои, посуду получили в качестве гуманитарной помощи. Встречая в ПВР беженцев из Сужди, бежавших в Курск в августе, Нина Копылова думает о том, что они с дочкой не в самом плохом положении. «Теперь я понимаю, как мы вовремя успели и уехать, и сертификат получить. Это нам еще повезло».
Нина говорит, что иногда ей снится, как она возвращается в свой настоящий дом, в родные стены. И тогда она просыпается счастливая.
Как прежде уже никогда не будет
У тех, кто еще не получил сертификат, часто единственный выход – снимать квартиру. С начала вторжения ВСУ в Курскую область стоимость аренды жилья в Курске взлетела на 50–100%, цены почти московские.
Местный риелтор Анна рассказывает, что в августе стоимость самой плохонькой однушки в областном центре увеличилась до 40 000 рублей в месяц, при том что в июле составляла максимум 15 000–20 000. «Первые ночи некоторые хозяева брали посуточную аренду, потому что гостиницы были забиты, – вспоминает риелтор. – Цена стартовала от 5000ч рублей, в месяц около 150 000. Просто какие-то запредельные цены были. Как говорится, кому война, а кому мать родна».
В очереди на получение гуманитарной помощи нам встретились супруги Кирилл и Людмила. Они эвакуировались из села Казачья Локня Суджанского района 7 августа вместе с четырьмя детьми, старшему из которых 15 лет, а младшему – два годика. Говорят, что времени на сборы не оставалось, поэтому бежали в чем были. Ровно через 20 минут после отъезда в село вошли украинцы.
Кирилл – охранник в детском саду. Раньше занимался фермерством, имел большое хозяйство. Село Казачья Локня, по его словам, до сих пор остается под оккупацией ВСУ. Уцелел ли его дом, мужчина сказать не может. Знает только, что всю обстановку оттуда вынесли: об этом мужчине рассказал шурин, который вернулся по обмену из украинского плена.
Семья Кирилла жилье снимает. Первое время оплачивать квартиру было тяжело, но и находиться с четырьмя детьми в ПВР они не могли. Сейчас аренду полностью или частично компенсирует государство, но местные говорят, что это не выход: подобные выплаты могут спровоцировать очередной бум на рынке недвижимости и вызвать новый рост цен.
Многие курские беженцы всю свою жизнь прожили в маленьких населенных пунктах, в глубинной России, они не знали, что там за рекой, в соседней деревушке, поездка в далекий Курск для них была целым событием, и вдруг все так резко и страшно переменилось…
Для большинства это огромный стресс, они пока не знают, как с ним можно справиться, где найти почву под ногами. Для них долгожданный сертификат на жилье, с одной стороны – спасение, а с другой – осознание того, что как прежде уже никогда не будет. И как жить дальше? Удастся ли начать все заново?
«Они просто боятся, многие подходили на консультации по жилью и так прямо и говорили, что мы боимся, не знаем, что нам делать, их буквально надо брать за руки и везде водить, все объяснять, так как сами они в силу своего состояния могут не справиться», – считает юрист Ольга Дмитриева.
Эксперт говорит, что было бы правильно, если бы беженцам сразу выдавали памятку, где были бы четко прописаны наиболее важные моменты, связанные с получением и реализацией сертификата на жилье и по пунктам объясняли все нюансы и изменения в законодательстве, которых очень много. Но даже такой памятки в Курской области до сих пор нет.
Помощь в Курске можно получить в Церковном центре комплексной социальной помощи пострадавшим по адресу: ул. Горького, 13/2, Свято-Троицкий монастырь.
Помочь беженцам и пострадавшим мирным жителям, а также поддержать церковные социальные проекты можно на онлайн-платформе Синодального отдела по благотворительности «Поможем» – mirom.help.
Коллажи Дмитрия ПЕТРОВА
