Жестокое обращение со стариками распространено как в России, так и во всем мире. Причем чаще всего пожилые люди страдают не от мошенников, бессердечных госслужащих или равнодушных медиков, а от собственных детей или других членов семьи.
ООН назвала жестокое обращение с пожилыми людьми «глобальной социальной проблемой». В США ежегодно подвергаются насилию 5 млн пожилых людей, причем 90% из них страдают от жестокого обращения со стороны членов семьи, 50% – со стороны собственных детей.
В России точной статистики нет, но, по мнению экспертов, ситуация не лучше.
«Для российского общества очень характерен эйджизм – дискриминация людей на основании пожилого возраста, пренебрежительное отношение к людям из-за возраста, – пояснила Александра Имашева, руководитель Центра психологической помощи «Свеча». – Мнение о том, что старики – это «балласт» для общества, отразилось даже в термине «возраст дожития», фигурирующем при расчете пенсии».
«Лучше жить с тараканами, чем с дочерью»
«Одну женщину дочь попросила продать квартиру: мама, ты будешь жить с нами. Но когда они начали жить вместе – мать, дочь и внучка – стала сказываться неустроенность личной жизни дочери, небольшие размеры квартиры, неприязнь к возрастным изменениям, свойственным пожилому возрасту.
Дочь говорила: «Ты мне мешаешь». Внучка: «Баба, от тебя плохо пахнет». В конце концов мать сняла гостинку (дешевое жилье гостиничного типа – прим.Ред.) и вынуждена была переехать. Гостинка в ужасном состоянии, но она говорит: «Лучше я буду жить с тараканами, чем с дочерью»», – такой пример привела Ксения Боженкова, руководитель психологической группы самопомощи для пожилых людей из Томска.
«Самое болезненное для пожилых людей – это отсутствие уважения к ним, – рассказала Александра Имашева. – В возрасте после 65 лет человек смотрит на прожитую жизнь и оценивает ее. Это все делают, это свойство возраста. Человек подводит итоги – доволен ли я жизнью, была ли она достойной, или я хотел бы многое изменить. У тех пожилых людей, которые могут сказать себе: «Да, я доволен, я прожил достойную жизнь», – появляется ощущение благополучия. Но если семья принижает пожилого человека, ему очень сложно думать о себе с самоуважением.
Особенно тяжело для пожилого человека попасть в изоляцию. Когда с ним в семье никто не разговаривает. Не то, что бойкот ему объявляют, а просто: покушал – иди.
Или исключение из принятия решений, когда семья что-то обсуждает, выбирает, а пожилому человеку это объявляют, как данность».
Даже в самой благополучной семье могут игнорировать пожилого человека. «Так ведь он уже мало что понимает», – обычно говорят в таких случаях.
Страдая от невнимания, одна из пациенток Светланы Тараскиной, психолога Благотворительного фонда «София», по своей воле ушла из семьи в дом престарелых. Пожилая женщина считала, что там за ней будут лучше ухаживать, однако в мыслях она все равно с детьми, «всегда за них молится, переживает, почему они к ней не приходят, что с ними случилось».
Другую пожилую женщину отвезли в дом престарелых дети, якобы на время. «Она уже пять лет там сидит в постоянном ожидании, что они должны приехать и ее забрать», – сказала Ксения Боженкова.
Мама-пенсионер кормит сына, который «сидит дома»
«Пожилая мама, моя пациентка, пришла по поводу отношений с сыном, – рассказала Александра Имашева. – Она старше 65 лет, продолжает работать бухгалтером, заботится о папе-долгожителе, ему 90 лет. Муж умер очень рано, и воспитание сына легло на ее плечи. Сын поздний, ему всего 23 года, других детей нет.
Конечно, вся ее жизнь была сосредоточена на благополучии этого мальчика. Мальчик вырос, его устроили в хороший университет, а он ушел со 2 курса и сидит дома. Работать не хочет, гуляет с друзьями, играет в компьютерные игры. Не наркоман, не алкоголик. Требует у мамы деньги, она ему дает.
Сын считает, что это нормально. Я, говорит, думаю, что дальше делать.
Это уже года два-три продолжается. Мама человек не очень здоровый, работает из последних сил». По словам психолога, подобных примеров в ее практике очень много.
Она советует таким мамам выводить детей из «зоны комфорта» и ограничивать их в средствах. «Как правило, в данном случае жестокость другого вида не провоцируется, потому что они сильно зависят от матерей».
«Я сегодня ударила свою пожилую маму»
В случае со стариками физическим насилием можно считать не только рукоприкладство, но и различные ограничения, например, ограничение передвижения.
«Это когда старика просто запирают в комнате, или он не может выйти погулять, ему сложно, но никто ему не помогает», – пояснила Александра Имашева.
Вот пример, который привела психолог: «Бабушка, у которой начала развиваться деменция. Дочь абсолютно ее игнорировала. Эта несчастная женщина сидела дома все время, ее еще и в комнате запирали: мало ли, выйдет, на кухне спички схватит». Бабушку взяла к себе внучка и организовала ей хороший уход – оказалось, что это вовсе не непосильная задача.
Жестокость близких неразрывно связана с тем, что пожилой человек не ожидает от них таких действий, относится с полным доверием.
Например, когда речь идет о неоказании медицинской помощи. «Если дочь дает лекарства, матери даже в голову не придет, что это могут быть не те лекарства», – пояснила Ксения Боженкова, упомянув случаи, когда родственники намеренно использовали препараты, неспособные помочь больному.
Самый очевидный пример физического насилия – это побои. К сожалению, старикам приходится их терпеть не только от деклассированных родственников или детей, ставших алкоголиками и наркоманами.
На телефон доверия, где раньше работала Боженкова, однажды позвонила женщина лет сорока и призналась: «Знаете, я сегодня ударила свою пожилую маму, я очень переживаю, не знаю, как это произошло». По мнению психолога, в данном случае причиной рукоприкладства стал стресс, в котором иногда находятся женщины средних лет:
«Дочь должна нести на себе несколько поколений. Детям внимание, мужу внимание, и еще пожилая мама, которой надо в несколько раз больше внимания».
Чтобы избежать подобных инцидентов, нужно делить заботу о пожилых родителях с братьями и сестрами, если они есть, или же нанимать сиделку, считает она.
Иногда насилие по отношению к пожилым людям может исходить от лица, которое и само нуждается в защите. «Отец с матерью, обоим за 70, живут вместе с дочерью-инвалидом. Дочь не только обзывает их, она может толкнуть, применить физическое насилие. Мать, страдает, спрашивает, как на это реагировать», – привела пример Боженкова.
Чаще оправдывают, чем обвиняют
Что думают старики, испытавшие жестокость близких? «То же самое, что и другие люди – обиду, горечь, беспомощность. Но когда жестокость проявляют сын или дочь, то это еще больнее, так как им было отдано здоровье, время и практически всё, что есть у пожилого человека.
Некоторые старики озлобляются на своих родных, замыкаются в себе. Начинают ненавидеть всех вокруг. Как правило, это негативно сказывается на их психологическом состоянии и самочувствии. Злость отнимает много сил, у них практически нет друзей и близких. Если такие люди не попали в дом престарелых, они умирают в одиночестве.
Но чаще всего пожилые люди прощают жестокость и пытаются оправдать близких, войти в их положение: у сыночка много работы, дочка занята, я прошу Бога, чтобы у них было все хорошо. Денежки, копейки собирают, вдруг, кому-то из детей понадобятся. Не обвинения, а любовь к своим нерадивым детям», – поделилась наблюдением Светлана Тараскина.
Пациенты Ксении Боженковой чаще всего думают, что были гиперответственными и склонными к гиперопеке, воспитывая детей.
«Эти родители все время что-то делали за своих сыновей и дочерей, решали за них. Они лишили их самостоятельности, и в дальнейшем, уже во взрослом состоянии, такие дети не способны принимать решения: «Ты меня такого воспитала, и у меня теперь жизнь не складывается».
Плюс, алкоголизм, наркомания, неустроенная жизнь, сложное социально-экономическое положение. В основном, эти факторы называют».
По опыту Александры Имашевой, старики редко обвиняют себя. Чаще всего причиной того, что они становятся жертвами насилия, – ригидность (отсутствие гибкости), медлительность, раздражающая окружающих, забывчивость, рассеянность.
«Кроме того, в старости происходит так называемая акцентуация черт характера. То есть те черты характера, которые были у человека, становятся очень выраженными. Например, бережливость может перерасти в скупость, раздражительность – в злобность, щедрость – в транжирство, грусть – в депрессивность и сплошные жалобы», – продолжила она. Плюс, свой отпечаток накладывают болезни, особенно снижение деятельности мозга, так называемая деменция.
«Участковый придет в форме…»
В каждом округе Москвы есть подразделения городской службы психологической помощи. Там работает телефон неотложной психологической помощи 051 (с мобильного – 8-495-051). Консультации могут быть анонимными. Впрочем, по мнению Александры Имашевой, общий телефон доверия не слишком эффективен для пожилых людей, с ними должен работать человек, подготовленный в области геронтологии.
Старушки также могут обращаться в городской Кризисный центр для женщин (8 (499) 977-17-05). «Они разбираются с такими ситуациями, могут дать временный приют», – посоветовали в одном из московских ЦСО.
В другом ЦСО порекомендовали обратиться к бесплатному юристу, сообщив сразу же телефон и адрес, по которому принимает этот специалист. «Она со стороны закона вам все подскажет, в зависимости от того, какого толка вы хотите добиться», – пояснили сотрудники учреждения.
В третьем московском ЦСО считают, что для подобных случаев лучший выход – пригласить участкового.
Особенно, если речь идет о рукоприкладстве. «Участковый придет в форме, поговорит с сыном или дочерью, приструнит», – объяснили сотрудники. Конечно, если человека бьют, надо вызывать полицию, согласна Светлана Тараскина. «Но надо также понимать, что после этого старика могут забрать и поместить в дом престарелых», – отметила она.
Старики «не выносят сор из избы»
Пожилые люди крайне редко обращаются за помощью. Они боятся усугубить психологические проблемы, которые есть в семье, боятся, что с ними станут еще хуже обходиться, боятся оказаться в доме престарелых. Они не верят в действенность помощи со стороны.
Кроме того, есть и такая причина, как «не позорить семью», «не выносить сор из избы». А если возраст совсем преклонный, то человек может просто не иметь телефона или номера, по которому звонить.
Многое зависит и от того, считает ли человек себя жертвой жестокого обращения.
Кого-то родственники могут оскорблять целыми днями, но пожилой человек не поймет, что это психологическое насилие. А другой, наоборот, окажется ранимым и чувствительным к грубым словам.
По мнению Александры Имашевой, в случае жестокого обращения со стариком в семье эффективной была бы помощь не индивидуального, а семейного психолога, который поговорил бы с младшими членами семьи и показал бы, в чем заключаются их ошибки.
«Они уходят, взявшись за руки»
Ксения Боженкова рассказала о группе самопомощи, организованной в Томске специально для пожилых людей, столкнувшихся с насилием того или иного рода: «Когда мы в первый раз все собрались и начали рассказывать свои истории, они говорят: «Слушайте, у меня ведь точно так же происходит!». У них сразу же нашлись общие моменты и точки соприкосновения».
«Когда человек в кризисной ситуации находится, у него есть потребность в групповой поддержке, в солидарности, – продолжила она. – Допустим, человек боится сказать какие-то слова своим близким. А в группе его поддерживают: а ты попробуй, скажи. И на следующем занятии он рассказывает, как все прошло».
Одна из целей психолога в группе – настроить стариков на позитивный лад. В результате они уходят с хорошим настроением, некоторые – даже взявшись за руки, а потом продолжают общаться между собой.
«Пожилой человек может быть одиноким даже среди близких, даже если проживает с ними в квартире. А кто-то, может быть, живет один, но зато придерживается активной жизненной позиции, посещает какие-то мероприятия, и он не так одинок», – сказал Боженкова. Информация о группе самопомощи была опубликована в тех местных газетах, которые читают пожилые люди.
Почему уход за пожилыми родственниками – это проблема? Как ухаживать и не выгорать? Читайте на сайте Милосердие.ру.
Возможность вырваться из дома: как вытянуть того, кто тянет больного
