«Очеловечивала» холодные цифры
Если бы Флоренс Келли не существовало, ее следовало бы выдумать. Казалось бы, статистика, что может быть скучнее, а Флоренс всю жизнь считала, что, только тщательно документируя реальность, можно изменить положение дел и помочь людям.
Вопреки своему происхождению – она родилась в семье сенатора – Келли открыто выступала против лицемерной филантропии буржуазии. Она критиковала пожертвования элиты, как «подачки», считала, что в этом есть только личный интерес. Понимая, что не могут решить социальные проблемы (или не хотят), и боясь восстаний и беспорядков, богачи просто-напросто откупались от бедняков.
Она не верила словам, полным «лицемерного сочувствия», а верила в цифры и законы, хотела, чтобы элита «очнулась от сладких грез» и сделала наконец что-то реальное для граждан.
Работали, едва научившись ходить
Отец Флоренс, конгрессмен Уильям Келли, был одним из основателей Республиканской партии. Мать, Кэролайн, происходила из семьи квакеров-аболиционистов. Оба выступали против рабства, близким другом семьи был Авраам Линкольн.
Как-то отец взял ее с собой на фабрику, где девочка впервые увидела совсем маленьких детей. Едва научившись ходить, эти малыши уже работали наравне со взрослыми. Жестокие фабричные сцены – как в чаду и смраде надрываются истощенные дети и женщины – врезались ей в память. И она решила, что сделает все, что в ее силах, чтобы это изменить.
На родине Флоренс окончила Корнельский университет, затем переехала в Европу и продолжила образование в области права и экономики в Цюрихе, единственном университете Европы, где женщин уже в конце XIX века принимали в аспирантуру.
Дом для богатых и бедных
Воспитывая троих детей, она между делом переводит книгу Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». Флоренс поражена собранной автором статистикой об условиях жизни рабочих в Манчестере, для нее это «образец кропотливого, точного наблюдения».
Ее брак оказался неудачным, муж унижал и избивал ее. Долго старалась приспособиться, смириться, оправдывая жестокость мужа, но в конечном итоге нашла в себе силы и в декабре 1891 года сбежала с детьми в Чикаго.
Ее приютили в необычном месте – Халл-Хаусе, первом социальном поселении в Чикаго. Обеспеченные люди переселялись в трущобы, надеясь поделиться своими знаниями, культурой с бедными соседями и облегчить им жизнь. Цель – объединить богатых и бедных в дружную общину. Здесь открыли детский сад, преподавали английский язык, проводились занятия по гражданским правам и обязанностям, чтобы улучшить жизнь бедняков.
Карты потогонных мастерских
Келли начала работать в мае 1882 года – агентом по статистике Иллинойского бюро трудовой статистики.
Флоренс поручили собрать данные о том, сколько всего в Чикаго потогонных мастерских, где неквалифицированные рабочие получали самую низкую зарплату, работая в самых тяжелых условиях. Не имея даже приблизительного списка мастерских, Келли и ее коллеги обходили все дома подряд в разных районах города, расширяя поиски во всех направлениях.
Они проверяли каждую догадку о мастерской, скрытой от посторонних глаз, отслеживали сообщения в местной прессе, сводки полиции, наводки соседей, использовали любую информацию.
По каждой мастерской собирали данные о ее конструкции, высоте помещения и его расположении – часто мастерские находились в подвалах с низкими потолками, без окон, а значит, без циркуляции воздуха. Необходимо было определить источник «питания» для швейных машин – пар, газ или ноги человека. Тип изготавливаемой одежды, количество работников с указанием их национальности, пола и возраста, заработной платы, продолжительность рабочего дня.
Одним словом, все, что служило косвенным показателем безопасной или вредной для здоровья мастерской. В пик сезона «лучшие» мастерские требовали от рабочих 10 часов в день, шесть дней в неделю. Худшие – 16 часов в день, семь дней в неделю.
Женщина – фабричный инспектор
Показания Келли перед Объединенным законодательным комитетом – она представила свое расследование о потогонной промышленности, сопроводив уникальными картами, – помогли принять Закон о фабриках и мастерских штата Иллинойс в 1893 году.
Благодаря ей было принято положение о минимальной оплате труда и максимальной продолжительности рабочего дня. Запрещено использовать труд детей до 14 лет. Мастерские были выведены из жилых помещений.
Закон также предусматривал назначение фабричного инспектора для обеспечения соблюдения закона – им-то и стала Келли. Впервые в истории эту должность заняла женщина, со штатом сотрудников из 11 мужчин и женщин.
В качестве инспектора Келли пыталась заставить потогонные предприятия следовать закону, но столкнулась с сопротивлением некоторых работодателей. Она даже подала в суд на несколько предприятий. К сожалению, суды она проиграла. Поняв, что ей не хватает знаний в юриспруденции, Флоренс поступила в Северо-Западный университет и получила еще одну специальность, став юристом.
Выставка оспы
Вместо того чтобы «руководить в кабинете», она, со свойственной ей дотошностью, создала еще и карты трущоб, которые вошли в историю как важнейший документ эпохи.
Ее открытия в области сбора информации назвали «снежным комом». Принцип в том, что первые участники опроса-выборки предлагают других, с кем следует поговорить, и по мере того, как выборка растет, в нее включается все больше и больше людей, точно так же, как снежный ком увеличивается в размере, когда катится вниз по склону.
Этот метод помог разобраться с потогонными предприятиями, создать карты трущоб, отслеживать контакты для выявления случаев заболевания оспой, а в наше время использовался во время пандемии COVID-19.
В июле 1893 года Всемирная Колумбийская выставка в Чикаго привлекала почти 28 млн посетителей со всего мира. Флоренс, побывавшая на выставке с сыном, пишет: «…кто видел эти чудесные достижения искусства, архитектуры и предприимчивости, объединенные для общей благородной цели, никогда не сможет их забыть».
Но во время выставки был выявлен случай заражения оспы, и болезнь начала распространяться по швейному району. В Чикаго 95% населения было вакцинировано еще в 1868 году, но, очевидно, к 1893 году коллективный иммунитет ослаб.
Когда появилась информация, что оспа может передаваться через ткань, Келли действовала жестко и быстро. Организовала отслеживание цепочек контактов, используя составленные ее офисом списки оптовых фирм, подрядчиков, нанятых ими в других мастерских, и отделочников, нанятых подрядчиками. Ее офис получал от городского совета здравоохранения ежедневный список случаев заражения, сравнивал эти адреса с офисными списками и производил немедленную инспекцию зараженных мастерских и тех, кто находился с ними по соседству.
Так ее команда обнаружила множество случаев заражения, не включенных в списки департамента здравоохранения, и продемонстрировала низкое качество статистики, которую вел городской уполномоченный по здравоохранению.
Это не понравилось многим чиновникам.
Кроме того, Келли уполномочили отбраковывать и уничтожать зараженный товар. И она безжалостно делала это, невзирая на недовольство владельцев предприятий. В конце концов в 1897 году новоизбранный губернатор Джон Райли Таннер уволил строптивого и неподкупного инспектора.
Белая этикетка
По приглашению властей Келли переезжает в Нью-Йорк, где ее просят возглавить только зародившуюся Национальную лигу потребителей.
Благодаря усилиям Келли и ее коллег вскоре принимается «Закон о чистых продуктах питания и лекарствах», который предотвращал «производство, продажу или транспортировку фальсифицированных или неправильно маркированных, ядовитых или вредных продуктов питания, лекарств и спиртных напитков».
Кроме того, Флоренс придумала кампанию «Белая этикетка» – прототип социальной корпоративной ответственности компаний в наше время. Яркий ярлычок присваивался предприятию, которое выполняло все требования закона и справедливо относилось к сотрудникам, а гражданам предлагалось поддержать права рабочих, делая покупки только у этих предприятий.
Главной болью и делом жизни для Келли оставались дети. В 1905 году на съезде Национальной американской ассоциации избирательного права женщин в Филадельфии она сказала:
«Сегодня ночью, пока мы будем спать в своих постелях, несколько тысяч маленьких девочек будут работать на текстильных фабриках всю ночь напролет под оглушительный грохот веретен и ткацких станков, они будут прясть и ткать хлопок и шерсть, шелк и ленты, чтобы мы могли купить их.
Девочка шести-семи лет, ростом едва достающая до коклюшек, может работать по 11 часов днем и ночью. Они носят на себе тюки с одеждой, маленькие вьючные животные, лишенные детства и школьной жизни, чтобы работать на нас… никто из нас не сможет освободить свою совесть от участия в этом великом зле».
Флоренс Келли не была излишне жалостливой и сентиментальной, но у нее болела душа за тех, кому повезло в жизни меньше, чем ей. И она выполнила обещание данное себе в детстве, – всю жизнь работала над тем, чтобы хотя бы немного изменить к лучшему несправедливое мироустройство.
