Женщина-воин

В последнее время все чаще и чаще приходится слышать о том, что мужчины становятся все более слабыми, а женщины все более сильными. Это превращается в замкнутый круг. Женщина не хочет, а в определенных обстоятельствах и не может замыкаться на семье и уборке квартиры; она идет работать, и чаще всего достигает успеха.

Принимаем огонь на себя

В целом этот успех запрограммирован – общество уже воспринимает его как само собой разумеющееся, потому что у мужчин могут быть падения и взлеты, а женщине стоит только начать, карьера выстраивается сама собой. Вот открываешь глянцевый журнал. На развороте реклама самоклеющихся этикеток. Перед нами картинка – на заднем плане большой стеллаж, весь уставленный металлическими коробками и коробочками. На каждой – рекламируемый продукт – цветная этикетка с подписью, что хранится, когда и кем положено. Все в высшей степени аккуратно, четко, ясно. На переднем плане симпатичная, хорошо одетая молодая женщина, лет 30-35. Она олицетворяет собой порядок, она не знает, что такое потерять документ или забыть важную бумагу. Эта реклама отражает реальность.

Часто мужчина, который живет рядом с ней, начинает либо постепенно становиться домработницей и из-за этого комплексовать, либо, не беря на себя женские обязанности по дому принципиально, навешивает все это на и без того замотанную жену, и она вынуждена справляться со всем: «Я застал мою Мэри храбро сражающейся с бурей. Вокруг нее свирепствовали ветры, плыли по волнам обломки крушений, а она, в туфельках и белой нейлоновой комбинации, управляла разбушевавшейся стихией, сохраняя выдержку и мужество. Только что вымытая голова, вся в навернутых на бигуди локонах, очень напоминала большой выводок колбасок-сосунков… Вихрь, закруживший Мэри, прихватил стороной и детей. Она кормила их, умывала, отдавала распоряжения, заменяла эти распоряжения другими. Посреди кухни стояла гладильная доска, и весь мой драгоценный гардероб, тщательно отутюженный, был развешан на спинках стульев. Мэри делала все дела сразу, поминутно подбегала к доске, чтобы провести утюгом по разложенному на ней платью. Дети от возбуждения почти не могли есть, но не смели ослушаться» (Джон Стейнбек «Зима тревоги нашей»).

Не правда ли, знакомая ситуация? И неважно, что герои книги просто позволили себе один раз за многие годы пойти в ресторан, и этим была вызвана описанная автором суета. Мы – женщины – все время, так или иначе, вынуждены «управлять разбушевавшейся стихией», и как не стать тут воином. Действительно, ответственность за тех, кто рядом, собранность, как во время боевых действий, надежда на успех, присутствие духа – это ведь хорошие качества, правильный жизненный настрой. Ведь в самом состоянии войны нет ничего предосудительного, и для женщины в том числе, потому что каждый призван в самом высоком смысле быть войном Христовом, призван бороться с врагом и защищать слабых.

Тропа войны

Беда случается тогда, когда, становясь бойцом, расценивая каждое действие как покорение огневой точки, военной локации, мы все больше и больше лишаем наших близких этих самых качеств, будь то наши дети или мужья, или даже престарелые родители. Однажды замечаешь, что родственники все чаще перестают выдерживать то состояния бури и натиска, в котором ты их постоянно держишь. Родители обижаются, дети огрызаются, мужья уходят. К счастью, чаще все-таки в себя, у них срабатывает защитный механизм – хотела сама, так действуй. Мы остаемся один на один с детьми, с сыновьями. И начинаем их воспитывать так, как это пристало настоящему боевому генералу. И они подчиняются, они ходят строем и отдают честь. А потом мы удивляемся, почему мужчины теперь такие слабые – читаешь «Войну и мир» Толстого и ждешь, когда же, наконец, и на твоем горизонте появится Андрей Болконский или Николай Ростов. А их нет.

И быть не может, рядом с нами, такими успешными руководителями проектов. Говорят сейчас у всех проектное мышление – закончили один, начали другой. Вот и семья – это теперь всего лишь один из проектов. Он длится определенное количество времени или параллелен другим, не менее важным, а иногда более прибыльным. В этом разрезе отныне семья начинает восприниматься как компания. И тогда женщине нужно всего лишь правильно выстроить жизнь компании внутри и снаружи. Конечно, ей приходится искать спонсоров или становиться инвестором, приходится осваивать строительный и туристический бизнесы, заключать договоры, осуществлять бартерные сделки, заниматься образованием масс, создавать библиотеки, находить врачей, словом, привлекать разного рода специалистов.

Современная женщина также ресторатор, владелец зоопарка и дрессировщик в одном лице, кинокритик, бильд-редактор, пиар-менеджер, художник-декоратор, театральный режиссер, концептуальный дизайнер, главный дирижер и художественный руководитель оркестра, литературный обозреватель и собиратель фольклора. Но быть таким успешным руководителем невозможно без авторитарности. И женщина становится диктатором, панически боящимся переворотов. И все замыкается отныне на ней – армия, образование, наука, медицина и так далее. И она справляется. Возможно где-то, в глубине души, она понимает, что это неумение делегировать полномочия, эта власть, которой она не может или не хочет делиться, делает ее уже не женщиной, а спецназовцем. Она также понимает, как тяжело жить с ней рядом родным и близким – ведь не все готовы разделять и упиваться романтикой нахождения в горячей точке. Но ей кажется, что пути назад нет. Ей кажется, что опереться не на кого, и никто не подставит плечо.

Быть воином, но не морпехом

Важно отказаться от проектного мышления. Нельзя воспринимать свою жизнь как череду успехов и стремиться их множить. Семья – нормальное существование человека. И эту семью надо оберегать, но не доказывать круглосуточно другим, что проект «Школа» удачен, а в проекте «Поступление в вуз» надо поменять менеджера. Надо быть воином в высоком смысле слова, но не десантником и не морским пехотинцем – в буквальном. Надо вновь вспомнить о том, что имеешь право на ошибку и усталость, вспомнить о том, что ты – просто обычный, заурядный, ничем не выделяющийся человек. Состоявшейся воительнице стоит попробовать дать себе слабину хоть в какой-нибудь мелочишке. Скажем, смириться с выбором одежды, который ежедневно совершают дети, может, стоит хоть раз не обратить на это внимание. Пусть сами подумают, что надеть, пусть сами обнаружат, что пуговица оторвалась, а там, глядишь, и пришьют. На ум приходит тот же Стейнбек: «У меня пять так называемых выходных костюмов совсем недурно для продавца бакалейной лавки. Я по очереди потрогал пиджаки на спинках стульев. Каждый костюм имел у нас свое название: синий – Старый, коричневый – Джордж Браун, серый – Дориан Грей, черный – Похоронный и темно-серый – Сивый мерин.
– Какой мне надеть, мой ночничок?
– Ночничок? О-о!.. Погоди, обед не парадный, и сегодня понедельник. По-моему, Джорджа Брауна или Дориана, да, пожалуй, Дориана, это будет не парадно и в то же время достаточно парадно.
– И бабочку в горошек, да?
– Конечно».

Будем учиться пускать свои организаторские способности в мирное русло – займемся организацией театрального кружка или благотворительной школьной ярмаркой, станем добровольцами и поможем старушкам, живущим по-соседству, или знакомым многодетным семьям. Но сделаем это сами, а не скомандуем всем членам семьи, всем этим, как кажется порой, рядовым-необученным, занять цитадель, и ни шагу назад.

Анастасия ОТРОЩЕНКО