«Пролайферы врут, они только якобы „за жизнь«, а на самом деле на жизнь женщины им наплевать!» «Они давят морально и психически, настаивают на родах любой ценой!» «Они не дают женщине выбора, они просто садисты!» – так пишут о противниках аборта его сторонники. Действительно ли пролайф такой?
Пролайф (от англ. pro-life) – это движение в защиту жизни, пролайферы – те, кто выступает за запрет абортов.
«Это люди, осознающие ценность человеческой жизни, у которых в голове не укладывается, как в цивилизованном обществе разрешено убийство человека до достижения им определенного возраста. Они – неравнодушные», – так пролайферы говорят о себе.
Пролайферы устраивают акции и пикеты, собирают подписи против абортов, распространяют брошюры, в которых рассказывается о развитии младенца в утробе матери.
1150 зажженных свечей в форме креста – по одной за каждого ребенка, который не родился, потому что женщина сделала аборт, – российская статистика всего за один день.
Эти свечи зажгли в одном из московских храмов в день памяти Вифлеемских младенцев. Тоже акция пролайферов.
Но одно дело написать на асфальте «аборт-убийство» и совсем другое – сказать беременной женщине: «Ты – убийца, если сделаешь аборт!» В чем же разница? Разбираемся вместе с психологом, директором центра защиты материнства «Колыбель-Шуя» Мариной Романенко.
Слова под запретом
– Пролайф бывает разный, бывает адекватный, а бывает жесткий. Все зависит от формы – если это уличная акция, то может быть какой-то баннер, возможно, с резкими словами. Иногда это тоже нужно.
А когда мы беседуем с женщинами, которые приходят на психологическую консультацию, то, конечно, мы не пугаем, не угрожаем, а только сострадаем и сочувствуем и ищем пути решения, как ей выйти из этого кошмара, в котором она оказалась. Как сохранить жизнь малыша, ее здоровье и вообще всю ее дальнейшую жизнь, – говорит Марина Романенко.
Центр помогает беременным женщинам в трудной жизненной ситуации, поддерживает одиноких и многодетных мам. В центре работают мини-ясли для детей от полугода, курсы переквалификации для мам (можно освоить новую профессию и начать зарабатывать), склад гуманитарной помощи.
– Ни в коем случае нельзя говорить женщине: «Ты будешь убийцей, если это сделаешь!» «Ты такая грешница!» Нельзя с этого начинать, так ты только обидишь человека. Это как начнут тебя прогонять из храма, раз юбка выше колена, уйдешь и не придешь больше никогда.
Может быть, есть среди неофитов такие пролайферы, которые, как вурдалаки, нападают на людей, но мы так не работаем. Пугать не надо, обличать не надо, нельзя так.
Человек, который понимает проблему поглубже и понимает, что с этой женщиной будет потом, после аборта, только сочувствует ей и сострадает.
Я поначалу привлекала священников к консультированию, к беседе с женщинами. И почти всегда не было хорошего результата. Был такой случай: девочке, которая пришла на аборт, было 16 лет. И с ней говорил наш батюшка. И вот он ей говорит: «Ну, в ад же попадешь!» Знаете, что она ему в ответ сказала? Это даже невозможно передать. Послала его просто прямым текстом. Этим не напугаешь, если человек совсем далек от Церкви, в другом мире живет. Ну что там, пугать его адом, в котором он и так живет?
Всегда надо понимать, с кем разговариваешь. Иногда помогает материальная поддержка: «Пойдем, сейчас тебе покажу, что мы тебе передадим, вот у нас новые кроватки стоят. Какой у тебя размер одежды, сейчас подберем удобные вещи…» Иногда надо просто поговорить по душам, поинтересоваться ее жизнью неформально. С ней, может быть, никто в жизни не говорил так.
Найти в себе силы принять его
Надо давать женщине шанс укрепиться, полюбить этого ребенка, независимо от обстоятельств. Найти в себе силы принять его.
Нужно помочь женщине. Нужно развернуть перед ней всю картину ее жизни, как она попала в эту ситуацию и что будет потом, когда она сделает аборт, откажется от ребенка, откажется от этого спасительного круга, который Господь ей кинул, потому что в большинстве случаев именно так бывает. Сколько женщин прошло через мои руки, ничего нового я не услышала.
Близкую подругу мама повела на аборт в 16 лет, после этого детей не было, было два брака, в итоге рассеянный склероз. И всю жизнь только рыдает над детьми.
Постабортный синдром, конечно, существует, хотя сторонники абортов его отрицают. Даже при воспоминаниях о детях, при виде детей, женщины плачут и винят себя. И заболевают. А что это, если не синдром? И сколько таких случаев в моей практике.
Женщине, в первую очередь, нужна поддержка. Если есть мама, тетя, старшая сестра, подруга, и она делится с ними наболевшим, нужно поддержать, чтобы пропали сомнения. Что именно говорить, не так важно. Что-нибудь хорошее, пожалеть ее, обнять, сказать, что поможете во всем. Что будет малыш и ты, такая молодая и красивая, будешь еще красивее. А если она уже как-то так настроена, ожесточилась на что-то, на кого-то, то тогда помогут специалисты, но поддержка родных в любом случае очень нужна. Что вы ее не бросите, будете рядом, со всем справитесь вместе.
Многие женщины оценивают этот поступок как ошибку, который их реально мучает. Многие говорят, что теперь не сделали бы так.
Муж так и не простил
У Анны уже было трое детей, младшей дочке всего полтора года, когда она поняла, что снова беременна.
«Муж был против аборта, но со стороны моей мамы посыпались упреки, оскорбления, чего только не было, она кричала: „Ты пойдешь на аборт!« Она считала, что на моего мужа нельзя положиться, что он нас не прокормит и бросит, как мой первый муж. А у меня еще старший сын с инвалидностью, – рассказывает Анна.
– Я в женскую консультацию шла в замешательстве, в слезах. Пришла на прием к гинекологу, рассказала о своих сомнениях. И они без отлагательства, чуть ли не насильно посадили меня в это кресло, сказали, сейчас мы тебе мини-аборт сделаем, а я даже не знала, что это такое.
Отпустили очень быстро, я посидела на скамейке около кабинета, пришла домой в слезах. И все, ни тошноты, ничего. Пустота и в душе, и в теле, раз – все и кончилось.
Зачем мне надо было в это кресло садиться? Если бы дали время подумать, я думаю, этот ребенок был жив сейчас, 12 лет было бы уже.
Муж меня до сих пор корит, что убила его сына, он так считает, у него же две дочки, а он мечтал о мальчике. С мамой сейчас не общаемся, как дочка четвертая родилась, полгода уже трубку не берет».
Шанс на счастье
– Вот в этом месяце была у меня на приеме девочка, студентка колледжа, 17 лет, – говорит Марина Романенко. – Просто не хотела ребенка, была связь с однокурсником.
Поговорили, как-то достучалась. Сидели, пили чай, я и не помню, что сказала, я не могу пересказать. Говорили по душам, за руку взяла, по голове погладила, расспросила, как учится, как с парнем.
Конечно, не всегда я всех по голове глажу, иногда и по-другому надо разговаривать, часто говорю правду о последствиях аборта: физических, психологических и духовных. Последствий целый список, я его подробно разбираю.
Все обсудили. Девушка сама в итоге сказала: «Ну да, это же все-таки уже мой ребенок».
Это ведь шанс на счастье! Вот так и напишите: шанс на счастье. Это абсолютная правда. Все они приходят несчастные-несчастные. Но эти проблемы – такие мелочи по сравнению с тем, что рядом будет расти любимый человек, твой сын или дочь.
Иллюстрации Екатерины Ватель
