«В 2012 году мы переехали в новый и незнакомый нам район и стали в нем обживаться, – рассказывает Ксения, модератор и создатель группы района в социальной сети. – Быстро обнаружилось, что у района такой группы нет. И я решила ее сделать. Я с удовольствием знакомлюсь с людьми, люблю общаться, кроме того, мне нравится, когда я хорошо знакома с местным сообществом, знаю, что в нем происходит. Сначала в моей группе было буквально несколько человек. Сегодня нас около 12 тысяч».
Дарья Радченко, старший научный сотрудник Лаборатории теоретической фольклористики РАНХиГС, говорит о том, что любое локальное сообщество в сети – будь то группа района, села, дачный чат, чат нового жилого комплекса – это сообщество по интересам.
«Мы живем в определенном районе, мы очень разные, но у нас есть общий интерес, связанный с жизнью в этом районе, с его историей, сервисами, проблемами и так далее, – говорит Дарья. – И в этом смысле локальное сообщество не отличается от других подобных объединений: групп молодых мам, сообщества любителей ретроавтомобилей, форума зоозащитников и так далее. Единственное отличие в том, что участников локальных сообществ объединяет не только общий интерес, но и проживание в одной географической точке».
Что нас объединяет
«Среди постов в нашей группе, которые вызывают интерес, – личные истории, связанные с районом, исторические факты о нем, подборки старых фотографий и так далее», – говорит модератор Ксения.
Дарья Радченко подтверждает: людей консолидирует то, что связано с памятью, с краеведческими исследованиями. Интересно, что в группах, ориентированных на такое содержание, как правило, половина и даже больше участников в этом месте уже не живет – это их ностальгическая площадка, чтобы вспоминать о том, как здесь было классно. Люди уехали жить в другое место и возвращаться не собираются, и для них такая группа – способ прикасаться к приятным моментам в прошлом.
Люди с удовольствием смотрят старые фотографии своего города, возвращаясь в свое детство или молодость. Вспоминают каток, который раньше всегда заливали зимой, а теперь там магазин, пишут, что на углу было кафе, где продавали очень вкусные пирожки.
При этом, как правило, краеведческая повестка вызывает массу позитивной реакции в виде лайков, но ее не комментируют, она не вызывает дискуссии.
А сообщество живет тогда, когда между людьми этого сообщества происходит коммуникация – люди не только лайкают посты, но и комментируют их, вступают в обсуждение, даже споры, и приходят к консенсусу. Краеведческая повестка это не стимулирует.
Человек, который всегда против
В группах такого типа может состоять очень разное количество людей, но процент тех, кто постоянно участвует в обсуждениях, везде примерно одинаковый.
«Всегда выделяется узкая группа, ядро, которая часто комментирует, высказывает свое мнение почти по любому вопросу, вступает в дискуссии и так далее, – говорит Дарья. – Нет исследований, какой это процент, но исходя из общей теории сетей можно говорить о том, что это максимум 10% участников, а скорее 5%. Чем ниже уровень общего интереса – тем ниже процент активных участников. Если нет протеста, например, против сноса старого дома или вырубки деревьев, если жители района не видят общих важных проблем, то комментариев к постам почти не появляется, есть только краеведческая повестка, и высказывается примерно полпроцента, потому что это меньше затрагивает чувства людей».
«Довольно скоро я начала узнавать своих соседей, к кому-то испытывать симпатию, ощущая схожесть взглядов и интересов, – рассказывает Ксения. – Таким образом сбылась моя мечта – у меня появились в районе знакомые и друзья. Мы начали общаться уже и помимо группы. Сейчас у меня есть близкая подруга, которая жила в соседнем доме, но подружились мы – защищая районную библиотеку от закрытия. Есть еще несколько человек, с которыми мы продолжили общение «в реале», встречаемся вместе с детьми, ездим в совместные поездки.
Были и те, кто был мне непонятен и даже несимпатичен, но пока человек не начинал оскорблять других и вести себя деструктивно, я не применяла к нему никаких мер сетевого дисциплинарного воздействия. Я старалась быть объективной. Мне кажется это очень важным в такого рода группе».
Дарья говорит, что в процессе общения между участниками группы у них появляются стабильные роли, как и в любой такого рода человеческой коммуникации:
«Выделяется человек, который всегда против; человек, который всегда рассказывает пошлые анекдоты; тот, кто в ответ на любой пост пишет что-то про собак, потому что кроме собак его ничего не волнует; человек, который везде находит политическую подоплеку; тот, кто всегда всех поздравляет с праздниками и вешает открытки, и так далее».
В каждом отдельном случае свои причины, почему человек это делает. Например, у постоянного «протестанта» против всего, возможно, просто нет другой площадки, чтобы высказать свои соображения, и к нему прислушиваются. «В этом сообществе он зарабатывает свой символический и социальный капитал, и ему по большому счету все равно, против чего выступать, главное, чтобы выслушали. Это отдельный запрос, очень серьезный, свидетельствующий не о конкретной спорной ситуации в этом районе, а о проблеме, лежащей в другой плоскости, проблеме разобщенности, одиночества», – делится Дарья.
«И тогда мы сделали флудопятницу». Как правильно модерировать
«В локальных сообществах критически важна роль модератора, – говорит Дарья Радченко. – Без него группа часто вырождается либо в поток мусорных сообщений, либо в доску объявлений, или просто вымирает».
«Группа росла, – вспоминает модератор группы района Ксения. – В какой-то момент возникла необходимость ввести правила. Часть из них лично мне казалась очевидными, но мы их прописали. Поскольку мне был очень важен комфорт тех, кто общается на этой площадке, одно из первых правил касалось соблюдения норм общения. Также было важно, чтобы в группе обсуждались темы, так или иначе связанные с районом.
Правила локального сообщества:
1. Все посты должны иметь географическую привязку к району или касаться деятельности его жителей.
2. В группе принято уважительное общение, несогласие с собеседником должно быть выражено без оскорблений, не допускаются оскорбительные намеки, резкие оценки и необоснованные подозрения.
3. Не допускаются репосты без поясняющих текстов (важно, чтобы каждый участник группы мог, видя перепощенное откуда-то сообщение, сразу понять, про что оно и нужно ли.
4. Запрещены дубли одних и тех же репостов.
5. Сбор денег – с одобрения модераторов.
6. Реклама – только по понедельникам.
7. Право модераторов на удаление постов.
8. Запрет на публичное обсуждение действий модераторов.
9. День, когда можно было высказываться на любые темы (кроме политики), – пятница (флудопятница).
Дальше мы долго спорили, надо ли прописывать в правилах запрет на обсуждение политики, потому что это, конечно, одна из самых холиварных тем, но не стали это делать. Мы считали важным сохранить возможность обсуждать внутрирайонную политическую повестку – выборы местных депутатов и их деятельность. Следующее правило появилось для ограничения потока одинаковых и малопонятных постов. А затем мы ограничили сбор денег и рекламу. Остальные правила в нашем сообществе были техническими: право модераторов на удаление постов и так далее.
Позднее мы ввели еще одно – не правило, а скорее традицию: флудопятницу – день, когда можно было высказываться на любые темы (кроме политики).
Мы думали, что это приведет к замусориванию группы, но оказалось, что это хорошая идея, способствовавшая знакомству и дружбе соседей. Хотя, конечно, кто-то пытается с помощью этой традиции решать свои, обычно коммерческие задачи.
Например, до сих пор забавно наблюдать, как некоторые рекламодатели, особенно репетиторы, пытаются маскировать посты, продвигающие их услуги, под приглашение к дискуссии: «А как вы думаете, можно ли в обычной школе хорошо выучить иностранный язык?» Заходишь в профиль – а в нем написано, что автор репетитор. Как правило, такие посты не вызывают интереса, потому что люди чувствуют, что за этим стоит.
Людей объединяет протест
«Взрыв дискуссий в нашей группе пришелся на период, когда появилась информация о строительстве в районе метро открытым способом – когда строится линия мелкого заложения (в 10-15 метрах от поверхности земли), и все работы выполняются в открытых котлованах, – вспоминает Ксения. – Это предполагало не только шум и грязь на протяжении нескольких лет, но и другие ухудшения условий жизни, например вырубку деревьев и изменение движения транспорта: район, и так часто парализованный в час пик, получил на годы вперед гарантированную пробку в любое время суток из-за сужения проезжей части.
Как только появилась первая информация о том, что нас ждет, группа превратилась в площадку для обсуждения, информирования и координации протестных действий (например, против вырубки сквера). Я была только рада тому, что она нужна и полезна».
«Активность пользователей – важнейший фактор успешного существования такого сообщества, – говорит Дарья. – Обычно очень активными бывают группы, в которых есть ярко выраженная протестная повестка. Например, если возникает ситуация, когда в районе вырубается парк и там планируется новая дорога или строится торговый центр там, где все ждали школу. Если есть такая яркая тема, она консолидирует людей и стимулирует их присоединяться к сообществу и писать в нем».
Обратная связь с государством
«Когда в Москве развернулась программа «Моя улица» в 2015–2018 годах, в социальных медиа было огромное количество обсуждений, связанных с тем, чем она плоха, – говорит Дарья Радченко. – И проблема здесь не в том, что городская администрация не выполняет свои функции, а в том, что с ним нет обратной связи».
Но самое интересное заключается в том, что, выражая несогласие с одним и тем же изменением, люди часто протестуют против разного!
Дарья рассказывает, как ее коллеги анализировали реакции на программу «Моя улица» и обнаружили интересную закономерность: «Была заметная гендерная разница протеста. На что жаловались женщины? На бытовые неудобства, связанные с ремонтом и его последствиями: «Я не могу проехать с коляской, потому что все перекопано», «Невозможно пройти на каблуках», «Вы кладете плитку, и она зимой будет скользкая», «Весь день режут плитку, из-за этого пыль и грохот».
На что жаловались мужчины? Они существенно чаще, чем женщины, были недовольны тем, что их не спросили, не поинтересовались их мнением, а они лучше знают, что класть, как класть и как это сделать за более вменяемые деньги: «Почему не обратились ко мне, когда сажали липы за 150 тысяч каждую – ведь я знаю питомник под Калугой, где выращивают точно такие же деревья за 20 тысяч рублей?»
«Я не могу припомнить ни одного события, связанного с инициативой «сверху», – говорит модератор Ксения, – которое вызвало бы однозначную одобрительную или негативную реакцию, каким бы оно ни было одиозным или прекрасным. Казалось бы, хорошее дело: меняют старые детские площадки на новые. Но нет: «пилят деньги», «не так все делают», «старые были лучше», «теперь малышам негде играть» и так далее. Для меня это было удивительным открытием».
Коллажи Дмитрия Петрова
