«ДДИ – особая духовная территория. Здесь если думаешь о добром, то всё сбывается. Потому что общаешься с особенными детьми…»
С чего всё началось
Как-то у подруги я увидела маленький буклет: «Отказники». Мы решили зайти на сайт и узнать, как можно помогать малышам. Мы почему-то представляли именно грудничков, которые истошно плачут, потому что к их кроваткам никто не подходит. Когда узнали, что есть служба «Милосердие», попросились именно к грудничкам. Но оказалось, что уже достаточно народу, и ездить к ним далековато. Нам предложили детский дом-интернат для умственно отсталых детей. Признаюсь, я испытала некоторое разочарование: это будут уже не младенцы.
Окно в другой мир
Добровольцев посылают в основном в палаты к «лежачкам». В палате из 12 детей, шестеро лежало в кроватях. Никто из них не говорил. На вид им было лет по 6, но сопровождающая сестра сказала, что деткам по 15-16 лет. Надо было их кормить, выносить в игровую комнату, а с некоторыми ходячими – прогуливаться по коридору. Впечатление от первого посещения у моей подруги было тягостным.
|
Она написала мне стихи по электронке, смысл которых был в том, что эти дети как растения, они не мыслят. Моя подруга призналась мне позднее, что не могла вначале разговаривать с детьми. Она гуляла с ними, кормила их, но всё это делала молча. А вот через месяц её прорвало: петь стала, сказки рассказывать.
Потом на территории ДДИ мы открыли и говорящих детей. Как-то, катая в инвалидных колясках лежачков по весне, мы познакомились с Лёшей и Лёней.
Лёша, помню, удивил меня своими познаниями в математике. Он учился в 9-ом классе, но складывал только десятками. Например, сколько будет 11 плюс 2, он сказать не мог. Зато Лёша задал мне вопрос «Сколько лет Иисусу Христу?» и рассказал историю, как помолился, чтобы старая бабушка не умерла, и та посетила его в день рождения. Ещё он добавил, что не хочет курить и слушать песни с нехорошими словами.
Моей подруге попался не менее интересный собеседник. Он сказал ей, что друг, если ему доверишь тайну, никому не расскажет, и Лёне будет трудно расстаться с другом, потому что скоро его переводят во взрослый интернат. Ещё он спросил: с девушкой надо самому знакомиться или надо помолиться, и она подойдёт. Чистота и доверчивость мальчиков впечатляли, и я подумала, что их сверстники за забором часто менее «нормальные». Но тогда я ещё не представляла в полной мере, что стою на пороге иного ещё неведомого мира.
Согласитесь, мы можем много читать житий святых, но ни разу в жизни не встретиться со святым человеком. Мы твёрдо верим, что святость есть и сейчас, потому, что Христос вчера и сегодня один и тот же. Но как нам попасть в это измерение, как потрогать его руками и ощутить сердцем? Тут мы останавливаемся, дабы не впасть в дерзость и прелесть. И всё-таки туда можно заглянуть, и для меня окном в этот мир стал ДДИ.
О Принцессе и Футболисте
Хочется сделать зарисовки о некоторых знакомцах.
Мне очень понравилась шестнадцатилетняя Настя. Красавица с тонкими чертами лица и дивной нежной кожей была слепой от рождения и не могла ходить. Она любила держать в своих тонких руках деревянную погремушку. Настя была кроткой. Стоило поговорить с ней немного, она сразу улыбалась и хранила эту ласку несколько часов. Такая чистая благодарность. Ещё Настя любила спокойную классическую музыку, а когда слышала звук скрипки, начинала беззвучно плакать. Настенька недавно умерла, оставив по себе тихую светлую память. Верю, что Там она видит и ходит. Когда я вспоминаю Настю, то будто слышу нежный шелест дерева, на ветках которого приютилась птица-странница. Иногда я называла Настю Ваше Высочество, Мне она казалась настоящей принцессой со светлыми волосами и голубыми глазами.
Мальчик Никита считался «лежачком». Сёстры заказали ему особую обувь, делали ему массаж, много с ним занимались. И свершилось чудо: Никитка пошёл. И очень полюбил игры с мячом, за что его прозвали Никита-футболист. Сёстры милосердия рассказали, что вначале они помогали в палате, где никто не ходил, но уже через полгода несколько детей пошли ножками. Как-то зашла высокая комиссия вместе с директором, который объявил, что здесь только лежачие больные. Затем последовала немая сцена радости и удивления: половина из «лежачков» уже передвигалась с помощью сестёр. «Бог идеже хощет, побеждается естества чин». Часто посредством сострадающей любви.
Поначалу сестёр-милосердия называли «монашками». Они отзывались на просьбы медперсонала безотказно. Кого послать дежурить к больному ребёнку в другую больницу, кому везти лекарство и памперсы? И «монашки» соглашались, ехали к своим деткам. Очень переживали, когда к тем в других больницах относились небрежно, когда детей по достижении совершеннолетия увозили в ПНИ. И когда дети умирали… Но как утешительно, что уходили они оплаканными и любимыми.
Мамы
Почти все «лежачки» были отказниками. Но изредка попадались и родительские. Обычно родители забирают своих детей из ДДИ домой вечером в пятницу, а в понедельник утром привозят обратно. Мне рассказали случай, когда один интернат закрыли на карантин и детей не пустили домой в пятницу. И вот одна домашняя девочка перестала есть. Наверно, её сердечко заныло от тоски, может она переживала за родителей, а, может, закралась мысль, что не нужна больше… В общем, как ни старались её накормить, еду она не принимала. Тогда одна из помощниц подошла и сказала, что родители девочку очень любят, скучают по ней и обязательно придут, когда карантин закончится. И девочка ожила, стала кушать.
Ещё одна история. Мама отдала своего очень больного ребёнка в отделение для лежачих, а сама устроилась на работу уборщицей. Во время обеда она бежала в палату накормить своего любимого сыночка. Мама спасала своего старшенького, а дома ждали ёщё двое младших. Сын ее умер, пробыв в ДДИ примерно год. А та женщина до сих пор там работает, и множество других детей называют её мамой.
Пятнадцатилетний Миша из блока, где дети обучаются по специальной системе, дал мне почитать свои рассказы. Один из них был о маме. Мама оставила его в роддоме. Миша просыпается, потому что мама молится на коленях перед иконой. Мальчик просит взять его на руки, и они молятся вместе. Затем мама закрывает глаза, и сын спрашивает её, почему она так сделала. Мама отвечает, что так она лучше чувствует Бога. Миша очень печалился, что мама его оставила. Когда предположили, что она, может быть, болела или умерла, он виновато сказал, что как-то не подумал об этом.
«Как тебя зовут?»
Когда я пришла помогать в ДДИ, сразу обратила внимание на голубоглазого мальчугана с приветливой улыбкой. У меня мелькнула мысль, что он здесь по ошибке. И вот недавно узнала, что его забирает в семью одна из волонтёров. У супругов нет своих детей, они верят в природную сообразительность мальчика, надеются на дружный союз и успешную социализацию ребёнка.
Один раз, когда шла по коридору интерната, услышала вопрос от девочки лет десяти: «Как тебя зовут?» Я сказала, а она мне в ответ: «Будешь моей мамой».
Первое, что меня поразило: здесь всех женщин называют мамами, а мужчин – папами. Тебя теребят, целуют и обнимают. Говорят, что ты очень красивая и добрая. Держат за руки и не отпускают. Очень переживают, если болеешь или долго не приходишь. Только тут я слышала: «Бедная, ты моя мамка, тяжело тебе. Я за тебя ночью молюсь. Я, правда, молился. Я люблю тебя, мама».
Первая любовь
Недолго поработав волонтёром, я попала в организаторы воскресной школы, таинств Крещения, Причастия. Мне открылся мир взрослеющих детей. Некоторые просили помолиться, чтобы нашлись для них мама и папа. Другие очень боялись перехода во взрослый интернат. А кого-то уже посетило чувство первой любви. О последнем я боюсь рассуждать, так как понимаю всю сложность и неразрешимость этой коллизии. Но им всем нужно было лишь немного нашей любви, чтобы смириться. В основном, дети быстро утешались. Если не можешь подарить сотовый телефон, были рады и кубику Рубика. Не можешь усыновить, просят фотографию на память. А про возлюбленного могут сказать, что вечно будут любить его в Царствии Небесном.
Помню, на первом уроке Закона Божия говорили о сотворении мира. К нам заглянула новая директриса с вопросом, что мы делаем. А мы рисовали большой плакат о днях творения. Один мальчик ответил: «Мы, как Бог творим мир». Он же как-то подошёл ко мне и сказал: «Не беспокойся, мамка, я всегда буду в церковь ходить. Вот устроюсь во взрослом интернате и напишу расписку, что 24 часа буду в церкви помогать».
Другую девочку очень беспокоило, что она не может перестать обзываться, она всегда очень ждала исповеди. Как-то сказала мне: «Ты покайся, и будешь со мною в Царствии Небесном». Вообще, если эта девочка чего-то сильно хотела, то это сбывалось. Конечно, желания её были небольшими: например, она хотела добираться до храма на метро, так как не любила автобусы. И как ни планировали ехать на машине или автобусом, выходило так, что попадали в метро. Она очень любит богослужение, молится, чтоб в ДДИ был свой храм, чтоб когда вырастет, стать сестрой милосердия. Мне кажется, храм откроют по её молитвам.
Ведь ДДИ – особая духовная территория. Здесь если думаешь о добром, то всё сбывается. Потому что общаешься с особенными детьми…
