В предыдущей статье, я обрисовал общую схему, по которой «обычные» люди становятся бомжами. Теперь, как и обещал, опишу, как это происходит с людьми, освободившимися из мест лишения свободы. Думаю, в качестве примера лучше всего привести самого себя.
Итак, летом 1998 года, я освободился из колонии. Тогда уже действовал закон, согласно которому, при освобождении мне обязаны были выдать на руки паспорт. Но, разумеется, не выдали. Более того, документы, хранившиеся в моем личном деле, были заботливо утеряны администрацией. При этом из самого дела не пропало ни листочка. Оно и понятно – ведь личное дело существует для того, чтобы гражданина легче было посадить. А документы ему нужны для того, чтобы, наоборот, где-то как-то на работу устроиться и в тюрьму больше не попадать. Но, если все начнут устраиваться, кто же будет кормить дармоедов из чудовищно раздутого аппарата МВД? Именно поэтому, при освобождении, часто оказывается, что документы освобождающихся «где-то затерялись». Во всяком случае, мне дважды приходилось освобождаться из мест лишения свободы, и дважды все мои документы оказывались утерянными полностью. Поэтому выходил на свободу с одной лишь справкой об освобождении. А эта справка – своего рода метка. МВД как бы предупреждает потенциальных работодателей – мол, этого нигде на работу не принимать, это наш контингент, наша собственность, наша дармовая рабсила. Мы его так, ненадолго погулять выпустили…
Разумеется, без документов нигде на работу не устроишься. Те наивные граждане, лепечущие о трудолюбивых таджиках-узбеках, которые зубами держатся за работу, и о ленивых бомжах, которые нигде работать не хотят, – просто не понимают, что имеющие на руках все необходимые документы гастарбайтеры находятся в неизмеримо лучших условиях, нежели лишенные документов вчерашние зэки. Для того чтобы выправить себе паспорт, человеку нужно где-то устроиться. Но, для того чтобы где-то устроиться, человеку нужен паспорт. Получается заколдованный круг. Причем, этот круг – очерчен вокруг человека искусственно. На работу без документов никто не возьмет. Кушать захочешь – украдешь. Значит, опять посадят. Именно в результате такой «политики», свыше 60% осужденных возвращаются в лагеря. Такие у нас законы. Такая у нас страна. И такое у нас общество, позволяющее открыто издеваться над своими соотечественниками (да еще и поддакивающее тем, кто издевается).
Лишь через полгода, с помощью депутата Бабушкина, я добился выдачи паспорта. Вряд ли каждый освободившийся в состоянии добраться до депутата. И вряд ли каждый сможет полгода нигде не работать и при этом избежать криминала. Кстати, паспорт бездомному выдается «пустой» – без прописки, без регистрации. Толку от такого паспорта тоже немного. Но и такой пришлось вырывать буквально зубами. Нет никаких сомнений в том, что, если бы какая-нибудь фирма (всего лишь отдельно взятая фирма!) вздумала выпустить красочный многостраничный рекламный буклет, отпечатанный на мелованной финской бумаге, то уже через неделю (максимум) этот буклет раздавали бы бесплатно, у всех станций метро навязчивые молодые люди с улыбками до ушей. А здесь целое государство, видите ли, не может снабдить паспортами несколько миллионов бездомных людей. Теми самыми паспортами, которые само это государство и придумало и которые людям приходится выпрашивать, словно подаяние.
Примерно в то же время, по настойчивому совету добрых людей, я сделал ксерокопию со своей справки об освобождении и отдал эту ксерокопию в одну их правозащитных организаций. А то очень уж настойчиво гуляют по Москве слухи о том, что милиция, по негласной указке сверху, рвет эти самые справки, дабы бездомные уж точно, даже гипотетически, не могли нигде никак на работу пристроиться и поскорее вымерли бы от голода, холода и побоев, либо опять попали за решетку.
Спустя примерно год после выдачи паспорта, у меня его украли. Ничего удивительного, если учесть, что ночевать приходилось где попало, включая электрички и вокзалы. Шесть лет после этого я жил без паспорта. А что такое жизнь без паспорта в стране, где без документов даже билет на поезд купить невозможно? Это при кровожадной коммунистической диктатуре можно было проехать от Москвы до Хабаровска и обратно, не доставая паспорта из кармана. Нынче – свобода и демократия. Видимо поэтому на каждом углу проверка документов. А уж если где-либо теракт произошел, так стражи порядка по такому случаю аж шеренгами выстраиваются – паспорта проверяют. Интересно, что они в тех паспортах могут углядеть? Может, у террористов паспорта какие-то особенные, к примеру, желтые или в полоску? Или у кого-нибудь в паспорте указано, что его владелец – террорист?
Впрочем, чего я так на проверяющих взъелся? Они, в принципе, ребята неплохие. Заплатишь, без всякого паспорта отпустят. Хоть всю жизнь его не имей (правда, накладно, но это уже другой разговор). Они и сами не скрывают, что проверкой документов детишкам на молочишко подрабатывают. Так что терактам, в принципе, даже рады, после них самые хлебные дни. Анекдот о том, что в Москве был задержан Бен Ладен и отпущен за 50 рублей может оказаться вовсе и не анекдотом. Другое дело, что 50 рублей по нынешним временам маловато. А вот за 500 вполне могли бы отпустить. Меня и за 50 рублей отпускали. А однажды – за кусок сала.
А потом случилось нечто вроде чуда: редакция одной из центральных газет, докричалась, достучалась до администрации Нургалиева по поводу моей скромной персоны. В паспортном столе одного из райцентров Московской области взялись выправить мне паспорт. Особо, правда, не торопились. Год, ровно год потребовался на это! Причем, под непрерывным давлением той самой редакции.
Хочу подчеркнуть: я не просил какого-то пособия, регистрации, или трудоустройства (хотя, наверное имею и на это какое-то человеческое право, например, как гражданин Российской Федерации). Я лишь просил выдать мне несчастную красную паспортинку, которая ни гроша не стоила тем, кто мне ее выдавал.
Получив, наконец, паспорт на руки, я сделал серию попыток устроиться на работу. Как раз незадолго до того над Москвой висел дым от горящих подмосковных лесов и торфяников. Руководители лесхозов и районные власти, со всех телеэкранов горько жаловались на отсутствие рабочих рук. Не хотят, дескать, люди идти работать в лес, в глушь, за мизерные деньги. Ну, хоть ты плачь!.. Ну что ж, вот он я – здоровый, молодой, непьющий, восемь лет как освободился (то есть, по сути, уже и судимости сняты). Хочу работать в лесу, в глуши, за небольшие деньги. Принимайте!.. Сейчас, ага, разбежался. Куда бы я ни заглядывал от ближнего Подмосковья, до самых глухих его уголков, где бы ни был – в Шаховской, Румянцеве, Талдоме, Туголесье, Истре, везде слышал решительно-категорическое: «Рабочие не нужны, жилья нет, директор уехал в Москву, когда приедет – не знаем».
Но, может быть, стоит попытаться обратиться в какую-нибудь центральную контору, заведующую лесом? Что ж, телефонно-адресный справочник в зубы и вперед. Где наша не пропадала!.. Итак, Федеральное Агентство Лесного Хозяйства, или попросту – Рослесхоз, расположено на улице Пятницкой. Тут-то уж, наверное, не мелкая шарашка?.. Приехал, поглядел. Да, не мелкая. Народ прет туда, как на демонстрацию. Здание солидное. Прихожая помпезная. На вахте – телефон. Позвонил. Поинтересовался: не нужны ли где люди на работу в лесу? Был готов поехать куда угодно, на любой край необъятной России, только бы гарантировали трудоустройство и жилье, хоть какую-нибудь таежную сторожку.
– Ой, вы знаете, мы этим не занимаемся!
– А где этим занимаются?
Посоветовали – поезжайте, мол, в какое-нибудь лесничество, «на места». Круг замкнулся.
Вышел я, оглянулся на сие заведение. Да, впечатляет. Бедный лес! Тех, кто им заведует, пожалуй, не меньше, чем в том самом лесу дубов.
Помню, наведался в райцентр Петушки, Владимирской области. Может быть здесь, за пределами Московской области, попроще? Куда там! В несчастных Петушках аж две компании сразу (государственная и коммерческая) «рулят» лесом. Как услышали, что нет местной прописки, руками замахали: что вы, что вы, как можно! Это ж не хухры-мухры, это – Петушки!.. Потом умные люди мне объяснили, не дали дураком помереть: ну куда, дескать, ты прешься? Лес – это же живые деньги. На лесе сейчас бабки зашибаются немеряные, пока он, лес этот, еще есть. Многие лесные пожары возникают от того, что его искусственно поджигают, чтобы следы незаконных вырубок скрыть. Туда на работу только своих берут, по блату. А ты захотел просто так на работу в лес попасть.
Но, может быть, стоит попытать счастья в каких-нибудь совхозах-колхозах?.. Блажен, кто верует! Помню, как сразу после освобождения, кочевал по колхозам Тульской области. И везде получал отказ. Поближе к Туле (а значит, к цивилизации) отказ был сравнительно вежливым: «Извините, у нас жилья нет, и вообще, мы рабочих сейчас не набираем». Подальше от Тулы, какой-нибудь растрепанный с похмелья председатель, поглядев на справку об освобождении, брезгливо рявкал: «Нам такие не нужны!»
В конце концов, забрел я в самой Туле в бюро по трудоустройству. Здание большое, посетителей нет, персонал явно скучает. Мое появление воспринимается как возможность позубоскалить. Посыпались дебильные шуточки, типа: «Ты там председателя на вилы не поднимешь?» Говорю: «Только за отдельную плату. Деньги – вперед». Немного отвлекаясь, хочу сказать: когда при мне ругают москвичей, я эту ругань не поддерживаю. Хоть сам и не москвич, но многократно имел возможность убедиться, за пределами Москвы уровень хамства возрастает многократно. Да и в столице носителями хамства являются, как правило, приезжие, недавно заделавшиеся москвичами. Это так, между прочим…
Ладно, дали мне в Туле направление в колхоз. Предупредили, правда, что оно обязательной силы не имеет. Просто, мол, поставили меня в известность, что в этом колхозе требуются рабочие. А там, как с председателем договоришься. Давно уж нет советской власти, и коллективизация осуждена как вопиющее преступление, повлекшее за собой катастрофические последствия. А вот, поди ж ты, до сих пор: «как с председателем договоришься».
Для того чтобы в тот колхоз попасть, надо было сначало от Тулы 70 километров на автобусе до райцентра пиликать. От райцентра – еще 35. Приехал в райцентр вечером. Надо где-то ночевать. Райцентр – занюханный поселок, железной дороги там нет, значит, нет и вокзала. Автовокзальчик на ночь закрывается. Есть ли в этой дыре гостиница? И если есть, пустят ли меня туда по одной справке, без паспорта? А если пустят, сколько сдерут?.. Но ведь лето на дворе! Я, в конце концов, не сахарный, авось за ночь не растаю. Дошел до ближайшей лесополосы, там и расположился на ночевку. Да всего ведь не предусмотришь. Ночью от протекавшей неподалеку речушки наполз холодный туман. Простыл я тогда капитально… Но дождался нужного автобуса, куда я денусь! Доехал, наконец, до колхоза. Вышел и обомлел. Вонь такая, что кажется, еще несколько вздохов и замертво упаду. Будто какие-то коварные агрессоры бомбу-вонючку сбросили. Так благоухать могут только многолетние залежи навоза, перепревшие-перебродившие под солнцем, дождями и снегами.
Ну да кое-как притерпелся (человек – самая выносливая тварь), с людьми на остановке поговорил. Оказывается, из этого колхоза сбежали все, кто только мог. Два года никому никакой зарплаты не платят… Почесал я в затылке. Хм, заехал… Местные-то огородами, да скотиной живут, небось, в колхозе комбикорм подворовывают. А я-то чем жить буду?.. Все же решил пойти, так сказать, для очистки совести. Не зря же, в конце-то концов, столько ехал, на дорогу тратился.
Пришел. И услышал стандартно-хамский ответ: «Нам такие не нужны!» Честное слово, я даже обрадовался! Успел на обратный автобус заскочить, и давай Бог ноги из этого царства навозной вони. Пусть председатель еще лет сто ждет, когда к нему «нормальные» люди приедут, бросив свои городские квартиры. А то ведь его коровам не все равно, кто из-под них навоз выгребать будет – бывший зэк, или профессор с тремя дипломами.
Но, может быть, за прошедшие годы что-то изменилось? Вон как уверяют по телеящику, что жить стало лучше, жить стало веселее. Россия по числу миллиардеров Саудовскую Аравию обогнала. У власти – чуть ли не херувимы с крылышками.
Нет, я конечно не вчера родился, понимаю, что: существует просто вранье, вранье наглое, и статистика (то бишь пропаганда). И все же, все же… Отчего не попытаться? Есть, например, в Шаховском районе Судисловский колхоз. Там вполне готовы взять на работу хоть таджика, хоть бомжа. Но работать нужно, почему-то обязательно в две смены. И самое интересное, что председатель откровенно и даже весело рассказывает о том, что провинившихся в чем-либо работяг он сдает в милицию и заработанные деньги они не получают. С участковым у него все тип-топ, жаловаться куда-либо бесполезно.
Пробовал и на предприятия соваться. Но на любом московском заводе отвечали примерно одинаково: «Мы тебя взять не имеем права – у тебя ведь нет прописки».
Ездил и подальше от Москвы. Неоднократно. Бывал в Коми, в Мурманской области, на Урале, в Поволжье, в различных областях Центральной России.
Помню, в Коми увидел такую картину: в поселке остановилось все, что вообще способно останавливаться. Отключен водопровод. Люди таскают воду из болот и ручьев, как в первобытные времена. Завидуют редким счастливцам, которым удалось устроиться в лагерную охрану (неподалеку – зона).
В пригородном поезде, идущем по Рязанской области, слышу, как пожилой мужичок делится опытом выживания: «А я собачку запримечу, попрошу разрешения у ее хозяина, и на мясо. Я один живу, мне одного песика надолго хватает. А что делать, на работу ведь каждый день ходить нужно, силы нужны…»
Так что за пределами Москвы и отдельных благополучных районов, особо не разбежишься.
Кстати, однажды господин Починок, тогда еще заведовавший социалкой, рассказал журналистам сказку о том, что нищие, дескать, сами не хотят ничего менять в своей жизни, им, мол, так жить нравится. Мы, говорит, приглашаем их, обещаем помочь с решением проблем, но они почему-то не приходят, предпочитают попрошайничать. Я, конечно, цену подобным сказкам знаю. Но как-то в свободное время решил пойти посмотреть, как хотя бы выглядит та контора, в которую Починок нищих приглашал. Итак, Федеральная Служба по Труду и Занятости (Роструд), Биржевая площадь, дом один. Зашел, огляделся. В вестибюле аж два амбала-секьюрити маячат. Стоят, почесываются, оглядывая посетителей с выражением проголодавшихся людоедов. Хорошо, что я сносно одет был!
Там же, на стене, висит телефон. Только почему-то ни на один мой звонок, не ответил ни один из набранных мной номеров, список коих висит тут же. Чего, собственно, и следовало ожидать. Москва большая, мало ли кто с улицы припрется, всем отвечать, что ли?
Вышел я на улицу и засмеялся. Нашел, куда ходить!
Впрочем, я на подъем легкий. В свое время (еще при Ельцине) дошел аж до Президентской Приемной, ну куда выше может обратиться бомж! Как ни странно, меня там вежливо выслушали. А потом дали совет, который я сам мог бы им дать: «Поищите какой-нибудь колхоз, может быть там вас примут…» А то без них я бы до такого не додумался.
И вот решил заглянуть в эту самую приемную вторично. Все-таки у нас теперь другой президент, может что-то изменилось? И вправду, изменилось. Нынче в эту приемную любой желающий уже не пройдет. Кончилась лавочка.
Я думаю, у читателей накопился ко мне ряд вопросов. Может быть, мой пример – исключение из правил? А почему я не попробовал взять землю в одном из пустующих сел? Почему не прибился к какой-нибудь одинокой женщине, которых так много по России и которые хором мечтают найти непьющего мужчину? И за что вообще сидел? Что конкретно предлагаю?..
На эти и другие вопросы, я отвечу обязательно, но в следующих своих статьях.
Олег БОРОВСКИХ
