Принятию во втором чтении законопроекта «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» предшествовала серьезная общественная дискуссия. Общественностью предлагался широкий спектр поправок. Однако из 300 предложенных группой экспертов (в которую входили и православные) поправок, в текст документа включили только 109.
Теперь по всей России будут действовать единые стандарты медицинской помощи, и право на бесплатную медицину закреплено за каждым живущим на территории страны, независимо от его гражданства. Один из самых ярых противников законопроекта Леонид Рошаль считает, впрочем, что все эти права за россиянами и так закреплены конституционно. В принятый во втором чтении законопроект вошла треть поправок, предложенных экспертами.
– У нас не было лета, не было отдыха. – Заявил Леонид Михайлович на прошедшей сегодня пресс-конференции. – Мы работали по 24 часа в сутки, а в Госдуме у нас была тяжелая борьба. Иногда опускались руки, но мы их все-таки не опускали. Думаю, что и после принятия закона будут поправки. Нельзя плевать на профессиональные организации и видеть в них врагов.
Рошаль и новый вариант законопроекта считает неидеальным и недоработанным. В основном он критикует 76 главу, посвященную саморегулированию здравоохранения, но и все остальные его «не вполне устраивают». А православная общественность тем временем возмущена тремя пунктами документа, касающимися абортов, суррогатного материнства и трансплантологии. Их «Милосердию» прокомментировал вице-президент Российской Академии медицинских наук, директор центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения Минздрава Владимир Стародубов:
– В законе четко прописано: женщине на размышления дается 48 часов с 4 по 6 неделю беременности, между 7-10 неделями – 7 дней.
Аргументировано такое решение тем, что перед так называемыми мини-абортами женщинам требуется меньше времени на принятие решения. Владимир Иванович рассказал, что прослушивать сердцебиение плода никто заставлять не будет: «Как можно заставить женщину слушать сердце?» Относительно законодательного регулирования трансплантологии Стародубов пояснил, что если раньше была презумпция несогласия – то есть, органы не изымали без особого разрешения умирающего или его родственников, теперь она меняется на презумпцию согласия – органы изымаются, если не было заявления об обратном. В случае с недееспособными детьми или взрослыми изъятие проводится с разрешения опекуна, например, директора психоневрологического интерната. Академик заверяет, что всплеска черной трансплантологии это не повлечет: «Ну, например, в каком-нибудь детдоме изъяли органы у пяти, скажем, детей подряд. Прокуратура сразу же заинтересуется и придет туда, вы чего?!»
– Очень много было противников положений о суррогатном материнстве. Почему их пожелания не учли?
– Почему не учли? Мы все-таки цивилизованная страна и предоставили такую возможность. Мы же не призываем всех этим заниматься. Есть семьи, где других вариантов нет.
– А что, это действительно такая востребованная и полезная «услуга»?
– Нет, это в сериалах она востребованная, а в жизни не так много случаев. И в законе четко прописаны обязательства принимающей пары и самой суррогатной матери.
Впрочем, Стародубов отметил, что новый закон «рамочный», подразумевающий большое количество подзаконных актов, которыми он может несколько дополняться и корректироваться. Окончательное чтение законопроекта намечено на начало ноября.
Анна ЗАХАРЧЕНКО
