Гибель священномученика Иосифа Астраханского произошла во время восстания Степана Разина (конец XVII века), решившего, что казацкая вольница подойдет России куда больше монархии. История Разина чем-то напоминает историю «коллеги» по восстаниям – Ленина, устроившего в октябре 1917 года государственный переворот. Известно, что ненависть того к царской власти во многом была вызвана личными мотивами – старший брат Ленина, Александр, был казнен за участие в террористической организации. А еще Ленин ненавидел священников и призывал к уничтожению «поповского сословия».
Бунт Разина против власти начался с того же: незадолго до восстания царский воевода князь Ю. А. Долгоруков велел казнить старшего брата Разина Ивана, замешанного в бунте донских казаков, хотевших дезертировать с царской службы. По мнению историков, именно с желания отомстить за смерть брата началась «задумка» Разина идти на власть, а позже установить в России казачье правление – на военных началах. И если среди несогласных оказывался иерарх – как митрополит Иосиф Астраханский – Разин безжалостно с ним расправлялся.
В 1670–1671 гг. восстание Разина охватило Поволжье, астраханская епархия стала одним из самых неспокойных регионов в это время. Жители Астрахани были напуганы доходящими до них слухами о зверствах казаков со всеми, кто им не подчиняется, неважно, какого сословия человек. Многие готовы были сдаться разбойнику без боя или войти в его войско. Митрополит Иосиф был одним из немногих, кто пытался напомнить людям об их достоинстве.
Митрополит Астраханский
Митрополит Иосиф (1597–1671) был коренным астраханцем. Как пишет его биограф, священник Иоанн Саввинский, принимавший участие в подготовке канонизации священномученика в 1912 году: «Жил он в злополучные времена нашего отечества, когда Русь беспокоили самозванцы и мятежники, а по Волге гуляли воры и разбойники. В Астрахань сплывало тогда много негодных людей».
В 60 своих лет архимандрит Иосиф был поставлен астраханским архиепископом, а потом митрополитом. Умный, чистосердечный, благожелательный, он пользовался уважением в Русской, Греческой и Антиохийской Церквях, был особенно уважаем царем Алексеем Михайловичем, вызывавшим его в Москву на церковный совет.
Но вот Волга и Каспий захвачены Стенькой Разиным, – как тогда его за глаза называли, – разбойники перекрыли торговые пути с запада на юг и воюют с самим персидским шахом. В Астрахани нет единства – немало горожан готово принять «басурмана».
«Когда разнесся слух, что злодей этот направляется к Астрахани, против него выслано было стрелецкое войско. И что же случилось? Стрельцы, перерезав своих начальников, изменнически перешли на сторону разбойника, – сообщает священник Иоанн Саввинский.
– К этому несчастью присоединилось новое: оставшиеся в городе воины произвели возмущение, требуя себе жалования, а денег у астраханского воеводы не было. Тогда святитель Иосиф собрал все свои деньги, присоединил к ним две тысячи рублей из Троицкого монастыря и отослал воеводе для выдачи стрельцам. Волнение на время успокоилось».
Быть гневу Божию
Митрополит Иосиф убеждал людей постоять за родной город, оставаться верными царю – помазаннику Божию, не менять его на разбойника и ободрял боявшихся. «А бояться, – как свидетельствует биограф митрополита, – было чего. Разин был уже близко, надежда же на успех борьбы с ним была плохая.
К тому же в Астрахани стали примечать разные необычайные явления: то, видят, небо вдруг как бы отверзается, и сыплются оттуда на город искры, точно из печи; то наступает, несмотря на лето, страшный холод, который заставлял жителей одеваться в теплые одежды.
А перед самым прибытием в Астрахань Разина, на рассвете дня все явственно увидели на небе три радужных световых столба, а на верху их были круги, как бы венцы, из радужных же цветов. Знамения эти еще более увеличивали в жителях тревогу. „Быть беде! Быть гневу Божию!« – повторяли вместе с народом митрополит и воевода.
И действительно, Разин скоро и без труда взял Астрахань – помогли свои же, мятежные астраханцы. Вслед за этим началось страшное кровопролитие.
Перебиты были злодеем и воеводы, и дворяне, и дети боярские, и все чиновные люди. Кровь человеческая ручьями лилась по земле. Чтобы угодить своим, Разин осуждал на смерть всякого, на кого они жаловались ему. Подаст знак, и тотчас одному отрубают голову, другому руки и ноги, иного вешают на крюк, того бросают в воду».
По словам священника Иоанна Саввинского, хотя в Астрахани Разин пробыл около трех недель, но убийства продолжались и после его ухода. Помощники добивали тех, кто спасся от смерти в первые дни резни.
А митрополит Иосиф открывал для несчастных двери своего дома и монастыря, чтобы там они смогли укрыться. Мятежники же, разыскивая их, врывались к митрополиту в покои, набрасывались на него самого и слуг, грозили перебить всех.
Они ругали его скверными словами. «Ты угождаешь боярам, а не нам! – кричали они. – Коли так, то и тебе не уцелеть, и людей твоих домовых всех перебьем!»
Митрополит с самого начала наотрез отказался от соглашения с разинцами и от какого-либо участия в их делах. Людей он призывал опомниться, покаяться, не поддаваться на уговоры мятежников, сманивавших в свои войска бороться «за волю», а на деле грабить и убивать.
«Пришел час мой»
И все же митрополита до времени терпели. Но он знал, что будет впереди, – накануне ему приснился знаковый сон. 11 мая 1671 года, когда он служил литургию в Успенском соборе Астрахани, к нему прямо в храм пришли представители разинцев с требованием явиться на казачий круг. Митрополит Иосиф велел благовестить в большой колокол и сам в сопровождении духовенства вышел к ним в полном облачении с крестом в руках.
Митрополита обвинили в сношении с казаками, перебежавшими от Разина, что было ложью, и в контактах с царскими людьми, что было правдой: митрополит зачитывал народу присланные из Москвы царские грамоты с воззванием не ходить с Разиным.
В ответ на обвинения митрополит призвал казаков вспомнить о Христе и покаяться.
Один из разинцев, Мирон, попытался вступиться за митрополита, говоря – разве можно поднять руку на человека с крестом? Несколько казаков тут же бросились на Мирона и зарубили.
И все же слова Мирона не пропали даром. Как пишет отец Иоанн Саввинский, «в злодеях заговорила совесть и овладела ими боязнь, так что сами они не решились дотронуться до митрополита, пока он стоял в святительском облачении. Они подступили к соборному протопопу и священникам, стали толкать и ругаться, кричали: „Снимайте с митрополита сан!«
Чтобы не озлоблять еще больше врагов и избавить преданных людей от беды, митрополит сам стал разоблачаться: крест, который был у него в руках, он передал своему крестовому иеромонаху; потом снял с себя митру и панагию и отдал иеродиакону, который и начал было разоблачать его, но растерялся и не знал, что делать.
Тогда митрополит обратился к нему: „Что же ты стоишь, не разоблачаешь; уже пришел час мой«. Иеродиакон, не смея ослушаться своего владыки, с трепетом приступил к разоблачению и передал одежды священникам. Когда владыка остался в черном подряснике, злодеи выгнали всех клириков из толпы, говоря: „до вас теперь дела нет «, а митрополита повели на пороховой двор, пытать.
Здесь они развели огонь. Палач снял с митрополита подрясник и оставил его в одной черной власянице. Митрополиту связали руки и ноги и, продев между ними шест, повесили над разведенным огнем. Когда на владыке загорелась власяница, палач разорвал ее и стал жечь его тело: а один из солдат наступал ногою то на живот, то на горло страдальца.
Святитель как бы не чувствовал поруганий злодеев, а только громко возносил к Богу молитву. Такое терпение ожесточило мучителей, и они стали подвергать митрополита новым страданиям: повернули вверх спиной, а солдат начал мять ему ноги…
Потом все в один голос стали кричать: „На раскат его!« И тотчас повели страдальца на раскат, на смерть. Проходя мимо трупа убитого Мирона, митрополит Иосиф благословил его и поклонился. Когда вели его мимо соборной церкви, все городские священники плакали.
„Не помяни им, Господи, греха сего!« – молился митрополит за карателей. Наконец, поднялись со страдальцем в башню, где был устроен раскат или покатый спуск, наподобие желоба; посадили его на край, взяли за руки, и с высоты столкнули вниз. Митрополит расшибся о землю до смерти».
12 мая после панихиды в Успенском соборе гроб митрополита Иосифа был поставлен в приделе святителей Афанасия и Кирилла, патриархов Александрийских, на 10-й день могила была заложена досками и камнем.
27 ноября 1671 года царское войско во главе с боярином И. Б. Милославским заняло Астрахань. Летом 1672 г. Астраханский митрополит Парфений «со всем освященным собором» свидетельствовал нетленные мощи митрополита Иосифа. По повелению Парфения гроб был поставлен в Успенском соборе, жители Астрахани в течение 3 дней прикладывались к нему и просили прощения у священномученика.
Нетленность мощей митрополита Иосифа была подтверждена в 1801 году, когда в ходе строительных работ гробница святого оказалась открыта. Канонизация святителя совершена на Поместном соборе Русской Православной Церкви в апреле 1918 года.
А Степана Разина выдали царю свои же братья-казаки. Выдали после первого серьезного поражения войск «разбойника» царским воеводой, страшась карательных мер для всей казацкой земли.
Святой услышит
На могиле священномученика исцеления людей стали происходить сразу, и записывать их начали без промедления. «16 августа 1672 г. в Астрахани производился по сему делу розыск, – пишет священник Иоанн Саввинский. – В тот день пришел в Приказную палату отставной стрелец Ивашко Глухой и заявил письменно следующее:
– В прошлом 1671 г. 11 мая, как воровские казаки бросили с раската митрополита Иосифа, я, Ивашко, в то время был скорбен ногою, грыжною болезнью. Того же дня в первую ночь, во втором часу, невесть кто меня за больную ногу дернул, и я тогда встал в ужасе. Взглянув случайно в окошко на соборную церковь, я увидел на раскате: стоят три зажженных свечи; от средней свечи аки искры и пламя великое, а над нею аки кубец. И такое чудо мне было не за обычай. Размышлял всяко, и в ту первую ночь вставал смотреть девять раз, а те свечи горели неугасимо. И про такое чудо никому и домашним не поведал, а скорбною ногою, по утру встав, здрав стал.
Астраханская мещанка письмом от 8 августа 1868 года сообщила:
– У меня болела нога два года. Я хромала, и сильная боль по ночам выводила меня из терпения. Сколько я ни лечилась, что ни делала, ничто не помогало. Но после поминовения на панихиде митрополита Иосифа убиенного нога моя совершенно исцелилась. Несколько раз был болен у меня малютка, при смерти; тоже молитвами святителя и теперь здоров.
В крайних нуждах жизни я получала скорую помощь от людей при помощи Иосифа убиенного. Не исчислю я его милосердия, сказанного мне. Нужно, думаю я себе, об этом сказать кому-нибудь из соборных священников; но, не зная, будет ли угодно это святителю, я грешная, помолилась. У меня в это время болела голова уже две недели.
Я стала молиться и просить Иосифа убиенного: „если тебе угодно будет, чтобы я писала про твою милость ко мне, то пусть болезнь моя пройдет«. Это было вечером. Наутро встаю, боль совершенно миновала. Вот почему я и решилась заявить обо всем письменно.
Псаломщик градской Иоанно-3латоустовской церкви Илья Юштин 8 апреля 1893 года, в самый день Св. Пасхи заболел душевною болезнью. Никакие врачебные средства местных докторов, равно четырехмесячное пребывание и лечение в больнице Приказа общественного призрения, не облегчали болезни страдальца, и он вынужден был оставить псаломническую должность.
Целых четыре года он просидел дома, не получая никакого облегчения. Наконец, по примеру многих других астраханцев, жена больного, по его просьбе и желанию, отслужила две панихиды на могиле святителя Иосифа yбиенного. Это было в сентябре 1897 года.
„И с этого времени, – как пишет сам исцеленный, – я сразу почувствовал в себе большую перемену и сделался здоров, как был и прежде, что приписываю исключительно молитвам за меня грешного святителя Иосифа«.
У жены астраханского мещанина Параскевы Ив. Романовой сын Алексий, 14 лет, сильно страдал головной болью. 15 июня 1898 года она была с ним в соборе у обедни и молилась на могиле святителя Иосифа за больного сына. Когда после панихиды была возложена на голову больного отрока сорочка святителя, то больной вдруг воскликнул: „Мама! как мне стало хорошо; голова моя как бы вовсе не болела!« Это чудесное исцеление благочестивая мать всецело приписывает помощи святителя Иосифа убиенного.
Астраханская мещанка Олимпиада Вас. Пушкарева, 43 лет, заявила:
– Мой сын Николай, будучи трех лет, без видимой причины стал сохнуть. Никакие средства не помогали. Чрез год болезни ребенок представлял из себя живой скелет, обтянутый кожей. Доведенные до крайности его болезнью и непрестанным плачем, мы молили у Бога смерти своему сыну. Узнав о помощи у могилы Иосифа убиенного, мы с больным пришли в собор, где усердно и со слезами просили помощи несчастному сыну. И что же? После панихиды больной крепко заснул и спал целую ночь совершенно спокойно, и вскоре сын наш был уже на ногах, здоровье быстро возвращалось к нему, и злой недуг наконец исчез бесследно. Теперь ему 8 лет.
Жена чиновника астраханской духовной консистории Анна Турчинович заявила:
– Три недели тому назад со мной приключился ужасный геморрой: потеря крови была столь велика, что я вскоре не могла поднять головы от ослабления. Приглашенные врачи нашли еще две весьма опасных болезни: катар желудка и острое воспаление кишок с сильным ослаблением кровеносных сосудов.
Эти болезни за короткий срок окончательно истощили меня. Надежды на выздоровление не оставалось почти никакой. Тогда по совету добрых людей я обратилась мысленно с усердной молитвой к святителю Иосифу убиенному, прося его помощи. Вскоре я вдруг почувствовала себя настолько хорошо, что сама поднялась с постели, прошла в столовую и попросила кушать. С того времени я быстро стала исправляться и теперь совершенно здорова.
Псаломщик с. Верхокосинского, Вятской губернии Иван Тимоф. Свечников письменно сообщил:
– Дочь моя Александра была больна душевно. Я обращался к Вам (как к протоиерею) письмом от 1-го марта 1899 года с просьбой отслужить панихиды при гробе митроп. Иосифа, усердного молитвенника пред Господом Богом и подателя небесной помощи, и, как видно из ответного письма Вашего, панихиды были отслужены 17, 18 и 19-го марта. В 17-е число болезнь мгновенно оставила дочь мою Александру – как будто болезнь рукой была снята, и по cиe время она была совершенно здорова.
Крестьянин с. Куньи-Леняги, Тамбовской губернии, Яков Маркин заявил:
– Моя свояченица Mapия Ив. Комарова хворала припадками беснования шесть лет. То начнет она петь непристойные песни, то отпевать детей, которых у ней не было и нет, то станет говорить, что в
ней сидит лев, кошка и др. животные. Во время припадков больная принимала ужасный вид: ее било, лицо страшно искажалось; она скрежетала зубами, рвала на себе волосы, кусала пальцы на руках, никого не допускала к себе; она не могла слышать звона колоколов, не выносила вида священников и вообще лиц духовного звания.
Обращались мы к местным врачам, но они решительно заявили, что таких больных не лечат. Бессильны мы были помочь несчастной и домашними средствами. Оставалась одна надежда на Бога и святителя Иосифа y6иенного. Поэтому мы решили испытать это последнее средство, для чего и повезли больную в собор в октябре 1911 года. С большим трудом мы ввели ее в храм, или вернее почти внесли на руках, так как у дверей собора больная впала в глубокий обморок, который продолжался до самой Херувимской песни.
Очнувшись, больная испытывала такую слабость, что сама не могла перекреститься, а попросила перекрестить себя свою сестру, которая стояла тут же. После того мы отстояли до конца обедню, служили панихиду и возлагали на голову больной сорочку святителя Иосифа.
С этого же времени больная изменилась совершенно: стала сама посещать собор, где со слезами радости и благодарности подолгу молилась у могилы святителя Иосифа. Девять дней она сама ходила в собор ко всем церковным службам и на последний день причащалась святых Таин. С тех пор вот уже пять месяцев припадки с исцеленной не повторяются и она стала совершенно здоровой.
