Чем отличаются телевизионный документальный фильм от фильма для интернета? За каким форматом будущее вебдокументалистики? В чем секрет вирусного видео? На эти и другие вопросы нам ответила Юлия Меламед, режиссер документального кино, автор проекта «Москвичи», призер фестиваля Miloserdie.DOC.
– Проект «Москвичи» – это интернет-проект. Он создан с прицелом на интернет-аудиторию. В чем ее существенное отличие от аудитории телевизионной?
– Начну с главного: телевидение – вещь авторитарная, а интернет – интерактивная. Такая же у них и аудитория. Телезритель готов сидеть перед телевизором и смотреть часовой документальный фильм. Он готов слушать закадровый голос, готов воспринимать все то, что ему говорят, смотреть длинный репортаж и ему не будет скучно. Перед телевизионным автором не стоит проблемы как удержать внимание зрителя. Потому что зритель сам заранее готов смотреть все то, что ему покажут, и еще рекламу в придачу. В интернете это невозможно.
Документальное кино на телевидении может и не отличаться от документального кино, снятого для интернета, но, как многие заметили, телевизионный продукт в целом сейчас очень низкого качества. Формат на ТВ – очень жесткий: шаг вправо, шаг влево невозможны. Утверждено все: от хронометража плана, до тембра закадрового голоса и до конкретных слов и выражений, которые нужно использовать, чтобы удержать внимание зрителя.
У аудитории интернета другой подход к просмотру. Они смотрят видео, пролистывая френдленту в соцсетях и одновременно смотря еще несколько других сайтов. Если с самого начала их не зацепило то, что ты им пытаешься показать, они не задержатся надолго. Золотой хронометраж документального кино для интернета – 7 минут. Мои фильмы от 7 до 9, чаще 9, меньше не получалось, потому что у моих фильмов есть сюжет, развитие характера. В интернете плохо работает традиционный телевизионный подход, когда автор в своем закадровом тексте объясняет, разжевывает, внушает зрителю, что тот должен думать и чувствовать. Закадровый текст в Интернете вообще довольно нелепо смотрится. Хронометраж по сравнению с ТВ должен быть значительно сокращен.
– Каков, на ваш взгляд, самый удачный формат видео для интернета?
– Для интернета интересны проекты с элементами интерактива, элементами игры, элементами разных медиа, каких-то авторских шалостей. Например, с фотографией, анимацией, графикой, текстом одновременно. В интернете невозможно смотреть формальные планы по 5 секунд, без панорам и жизни. Нужен элемент легкости, элемент игры. В проекте «Москвичи» я использую все эти приемы. Фильм «Без движения» – призер фестиваля Милосердие.DOC – в этом смысле наиболее традиционный. А всего в проекте 8 фильмов. (Их можно посмотреть в сети). И я планирую «Москвичей» продолжать, потому что мне это интересно. Есть много героев, много задумок. Не буду сейчас раскрывать все тайны. Главное в этой работе – свобода.
Новое направление вебдокументалистики так и называется – вебдок. Это фильмы, снятые специально для интернета и оформленные особым образом на сайте. Когда зритель имеет возможность сам выбирать развитие сюжета или какой вопрос он хочет задать эксперту. Технически это делается очень просто: я прихожу к эксперту, задаю ему 10 вопросов, записываю 10 ответов и выкладываю их в виде ссылок отдельными файлами. Тогда пользователь (зритель) сам выбирает слушать ему всю тягомотину или сразу перейти к тому, что его больше интересует. Ключевой момент – интерактив. Зритель сам выбирает. И даже если это не подлинный интерактив, но имитация интерактива, имитация того, что зритель самостоятельно построил сюжет фильма или сам задал вопросы эксперту – они необходимы. Пользователь должен чувствовать, что это он сам…
Один из жанров в игровом кино – роад-муви (road movie), когда главный герой едет откуда-то куда-то, и в дороге с ним что-то случается, развивается его характер, герой познает себя. В документальном кино, в кино для интернета, в вебдокументалистике, тоже такое есть. Например, известный фильм в формате вебдока «Трафик в Мумбаи». Героиня рассказывает, как каждый день она тащится из дома на работу и обратно. Путь очень нелегкий и очень некороткий. Но сюжет фильма не линейный. Он разделен на несколько эпизодов.
Сначала героиня едет в поезде, потом в трамвае, потом на такси и так далее. В конце каждого эпизода есть развилка действия, и пользователь сам может решить, что он хочет: ехать ли с героиней дальше или свернуть в сторону и поговорить с людьми из трущоб, которые живут в картонных коробках на обочине железной дороги, по которой едет героиня. Также в конце второго эпизода зритель может продолжить путь с героиней, а может поговорить с таксистом или сходить к нему в гости. А можно вернуться обратно, присоединиться к героине или оказаться в любой точке пути. Это документальный фильм, но он сделан специально для интернета.
Вебдок – это новый жанр. Он особенно подходит для просветительских проектов, когда вместо того, чтобы читать скучную энциклопедическую статью, скажем, про Карибский, кризис пользователю предлагается вебдокументори, где он может ходить-бродить – узнать события с точки зрения Советского союза, Америки, Кубы, посмотреть карту, полистать старые газеты, послушать выступления Кеннеди или телефонный разговор глав государства и так далее.
На телевидении пока нет ни технической возможности, ни моральной готовности делать такие интерактивные фильмы. Мне предлагали этим заниматься, мы встречались, думали, но пока не придумали, как воплотить это технически. Сам факт такой встречи интересен тем, что на телевидении тоже понимают, что привычный телеформат уже иссякает, агонизирует.
– В чем особенности работы над таким интернет-фильмом – над вебдокументари, о котором вы рассказали?
– Нужно суметь удержать внимание зрителя в новых условиях. Одно дело в кинотеатре, когда человек пришел, купил билет, он хочет посмотреть какой-то фильм. Первые пять минут можно вообще ничего не делать – никакого действия нагнетать не нужно. Познакомите пока зрителя с героем, не торопитесь. Зритель купил билет, первые пять минут он никуда не убежит, и можно спокойно, линейно и небыстро начинать рассказ. Чуть позже уже озаботиться каким-то действием. Это написано во всех учебниках по сценарному мастерству.
Действие в кино должно обрушиваться на тебя не с первой секунды. Сначала оно вас завораживает, а потом уже начинается экшн. А на на ТВ надо начинать действие и интригу сразу, с первой секунды – иначе переключат канал. Из кинозала сразу не убегут. А пультом перещелкнут тут же, если не заинтригуешь с первого слова. Тизер (дразнилку) или интригу надо давать сразу – схватил зрителя – потом уже можешь начинать рассказывать историю.
На телевидении наоборот, все самое интересное, всю динамику нужно вынести в самое начало, потом резко оборвать и дальше рассказывать медленно. Зритель будет смотреть, пока заявленную в начале тайну не раскроют.
А в интернете нужно ввести элемент «бродилки», элемент свободы, так чтобы, даже если сюжет развивается линейно, зритель сам мог бы составить свое собственное мнение о герое. В интернете со зрителем нужно взаимодействовать.
– В интернете существуют вирусные ролики, которыми пользователи делятся друг с другом – «расшаривают». В чем секрет вируса, как вы думаете?
– Я думаю, что 100% вирусный эффект заложить невозможно. На него можно надеяться, но я уверена, что нет такого режиссера или рекламного агентства, который может научить закладывать в видео вирусный эффект. Понятно, что это должно быть какое-то чудачество, какая-то невероятность, какой-то прикол – скажем, человек простоял на голове сто тысяч часов или прыгал на голове, а потом завис в воздухе. Тогда это видео будут расшаривать. А в конце появится между прочим какая-то реклама.
И, конечно, смотря что называть вирусным эффектом. Например, фильм Тарковского «Зеркало» – тоже имеет вирусный эффект. Раз его все смотрят и будут смотреть. И все будут им делиться. Коммерчески классические артхаусные фильмы даже более успешны, чем блокбастеры – их покупали и всегда будут потихоньку покупать все киношколы мира, обучая все новых и новых студентов.
Мне бы не хотелось, чтобы мои фильмы и ролики были в буквальном смысле слова вирусными. Я не против, чтобы они были успешными. Но в сверхуспехе – всегда какой-то подвох. Зритель любит не фильм, не ролик – а прикол, а вот зачем я фильм снимала, он не подумает. Как бы: «он любит не меня, а мои миллионы»… Мне хочется более глубокого разговора. Вирусный эффект – что-то мимолетное, какая-то бесконечная истерическая передача по сетям – это не то, о чем режиссер хочет говорить со зрителем.
Сверхпопулярность – очень невыгодный и сомнительный товар. Попробуйте вспомнить, что рекламировали в последнем вирусном ролике, которым вы поделились? Прикол вы помните. А что рекламировали – это вспоминается с трудом.
