Вчера состоялись похороны Юлии Ануфриевой, санитарки, вынесшей из горящего интерната 23 человека. Около десяти лет Юля ухаживала за своими пациентами, как за родными людьми, хотя сама она выросла в детдоме.
Весть о том, что отпевание Юли Ануфриевой пройдет в воскресенье, пришла только вечером в субботу. Несмотря на это деревянная церковка деревни Бурга, соседняя с Боровичами, где живет семья Юли, не смогла вместить всех, кто хотел с ней попрощаться. Совершать литургию, а затем и отпевать Юлю приехал митрополит Новгородский Лев.
Сгоревший интернат в деревне Лука был с историей. Социальное учреждение в старинном усадебном доме устроили сразу после Революции. В начале 1930-х годов прошлого века в усадьбе-интернате, где тогда размещался детский дом, работал лекпомом священномученник Викторин Добронравов. В соседних Боровичах, в родной деревне Юли, он принял мученическую кончину, его расстреляли.
Галина Ивановна, свешница храма в Малых Вишерах, настоятелем которого является протоиерей Дмитрий Шкодник, взявший шефство над интернатом, сокрушается: «Юленька одна на 60 человек в ночь осталась! Ведь это очень тяжело. Там такой есть пациент – дядя Ваня, он сразу поднял тревогу, как увидел горящий линолеум. Слава Богу, он выжил». Сама она много лет проработала в интернате, всех знает. По статусу интернат не тюрьма и не психлечебница, пациенты могут закрывать двери своих палат. «Конечно, если бы это была психиатрическая больница, где двери в палатах не положены, дым заметили бы быстрее», – говорит Галина Ивановна. Планировка здания рассчитана не на коридорную систему медицинского учреждения, а на жизнь помещика: дом с флигелями и многочисленными переходами с барской половины в комнаты прислуги.
Юля работала в мужском отделении интерната. Остается загадкой, как хрупкая женщина смогла по всем этим переходам вынести из огня более 20 здоровых мужчин. «На нее упала балка. Она не сгорела заживо», – с надеждой говорят те, кто ее знал.
Несколько деревень вокруг Малых Вишер живут по-соседски. Все знают друг друга и у всех одни и те же беды: маленькая зарплата, нет рабочих мет. Дом Юли всегда был на виду: муж не пьет, работает на железной дороге машинистом. В день похорон вспоминали об этом особенно. Юля и ее муж старались вывести детей в люди. Старшая дочь закончила институт в Новгороде, младшей, Кристине, семья оплачивала обучение. Сейчас она на втором курсе. В качестве помощи семье Кристину переведут на бюджетное отделение института. Так обещал новгородский губернатор Сергей Митин. Он приехал на отпевание и пробыл до самого конца похорон, со всеми вместе бросал на крышку гроба комья земли.
«Юленька не была человеком воцерковленным. Но верила в Бога и была православной христианкой», – рассказывает протоиерей Дмитрий Шкодник, настоятель Никольского храма в Малых Вишерах. Он окормлял интернат, приезжал туда, чтобы совершить требы. Несколько работниц интерната – прихожанки храмов, которые по его инициативе построены в ближайших деревнях. Лена встречала Юлю каждый раз, когда та шла на работу. Сначала здоровались. Потом стали спрашивать о детях, в деревне известно семейное положение каждого, так постепенно завязались приятельские отношения «Юленька была такая трудяга! – Вспоминает она. – Подумайте только, как тяжело поднять четверых детей. Два сына непьющие, оба работают. Так и крутилась всегда: работа – дом, работа – дом. У нее еще и корова была. В церковь ходить некогда». Но деньги на храм она всегда давала. Когда церковь в Бурге только строилась, прихожане по благословению отца Дмитрия ходили по домам в деревне и собирали пожертвования. «От Юли мы никогда с пустыми руками не уходили», – вспоминает Лена. Даже дети Юлины были так воспитаны: «Однажды ее младшенькую, Кристиночку, на улице встретили. Она сама спросила не на церковь ли мы собираем, узнав что на церковь тут же дала и от себя. А ведь Кристина тогда только в школе училась».
Особого героизма или смелости за Юлей никто не замечал. Тихая, простая, спокойная – вот слова, с которыми все вспоминают ее характер. Соседки и работницы интерната, пришедшие на отпевание и похороны, рассуждают: «Ну не стала бы она их выносить, спаслась бы, а жить потом не смогла, зная, что все они погибли». Юля была детдомовская. В деревню Боровичи вышла замуж, когда ей было 18 лет. За это время никто никогда не замечал, чтобы она в разговорах о работе говорила о своих пациентах с пренебрежением, или относилась к их недугам, как к каким-то уродствам. «Юленька всегда их жалела, приезжала всех мыть в банный день, сами-то они не могут», – рассказывают Юлины подруги. У нее была мечта, Юля хотела найти своих родственников и уже начинала делать запросы в нужные инстанции. Но пожар оборвал ее земные планы.
В день похорон было солнечно. С кладбищенских берез сыпались листья. Их подхватывал ветер, и они кружились вокруг белых облачений певчих, черных траурных повязок, яркой бархатной обивки гроба. На душе было спокойно. Митрополит Лев Новгородский говорил проповедь. Он вспоминал слова Патриарха о том, как нам сейчас нужны такие герои, о том, что положить «душу за други своя» и есть высшее проявление христианской любви. А Юля к тому времени, может быть, уже встретилась со своими родными и все-все узнала о том, как и для чего она приходила в этот мир.
Дом Юли и ее семьи в деревне Боровичи. Муж и дети устали от интервью, поэтому мы решили не спрашивать их о Юле, а просто вместе с ними помолиться об упокоении ее души
Первыми в церковь деревни Бурга пришли бабушки. Это баба Маня и баба Тоня, которые знали Юлю еще тогда, когда она вышла замуж в деревню Боровичи
Вход в храм украсили к приезду митрополита Новгородского Льва
Митрополит Новгородский Лев
Протоиерей Димитрий Шкодник, настоятель храма святителя Николая в Малых Вишерах и храма целителя Пантелеимона в деревне Бурга, в котором отпевали Юлю
Юлю похоронили в закрытом гробу, так как тело сильно обгорело. Людей было много, около 50-ти человек. Те, кто не могли подойти к гробу, прощались с Юлей на фотографии
Третий слева – губернатор Новгородской области Сергей Митин
Сидит – муж Юли. Они прожили вместе почти 30 лет
