Американский драматург Артур Миллер, автор знаменитых пьес «Смерть коммивояжера», «Цена» и других – тонких, пронзительных, превозносивших «яростную веру в ответственность человека перед ближним» – запомнился современникам как «совесть нации».
Он совершал действительно мужественные поступки: активно выступал против войны во Вьетнаме, не участвовал в травле и запугивании коллег по творческому цеху во времена маккартизма – выступая за соблюдение прав человека в те времена вы рисковали быть причисленными к сочувствующим СССР и получить «волчий билет».
Его брак с актрисой Мэрилин Монро обернулся четырьмя годами страданий – эмоционально неустойчивая, жена вынуждала Миллера постоянно быть рядом, опекать и следить, чтобы она не натворила чего-нибудь в порыве отчаяния. В 1961 году они развелись, а вскоре актриса умерла при трагических обстоятельствах. Ее смерть Миллер переживал очень тяжело – чувство вины почти раздавило его. То, как он поступил спустя несколько лет со своим сыном, – результат его тяжелейшего брака с актрисой, считали многие. Миллер был просто не в состоянии больше не о ком заботиться.
«Я захожу туда, и это похоже на страшные картины Иеронима Босха»
В 1962 году Миллер женился на Инге Морат, фотожурналистке австрийского происхождения. Первый ребенок Артура и Инге, Ребекка, родилась в сентябре 1962 года. Родители были без ума от девочки, называли ее «наша драгоценность». Через четыре года родился мальчик с синдромом Дауна. Миллер с ужасом сказал своему другу, что ребенок – «монголоид». Инге умоляла оставить ребенка, но Артур не позволил. Даниэля поместили в детский дом в Нью-Йорке, а, когда ему исполнилось четыре года, перевели в cпециальное учебное заведение Саутбери. Оно считалось лучшим и многие состоятельные родители определяли туда своих особенных детей.
Но в семидесятые годы, когда туда попал сын Миллера, это напоминало кошмар наяву. «Большинство детей-инвалидов лежали на циновках на полу, иногда накрытые только простыней. В палатах они кричали, бились головой о стену и срывали с себя одежду, их привязывали к стульям и дверным ручкам», – вспоминали очевидцы. Знал ли об этом Миллер? Скорее всего, да. Инге навещала сына каждое воскресенье и не могла не знать, что там происходило. Она умела смотреть правде в глаза: «Я захожу туда, и это похоже на картины Иеронима Босха», – говорила она.
К счастью, Даниэль выжил. В 17 лет его перевели в квартиру сопровождаемого проживания», с соседом по комнате. Его навещал социальный работник, у него был банковский счет и работа в супермаркете. Он ходил на вечеринки, концерты и любил танцевать. К тому же был спортсменом – научился кататься на лыжах и участвовал в Специальных Олимпийских играх, а позже присоединился к НКО, которые защищают права людей с ограниченными возможностями.
Он не понимает, что значит отец
В сентябре 1995 года Дэниель и Артур Миллер впервые встретились публично. Миллер приехал в Хартфорд, чтобы произнести речь в защиту Ричарда Лапонте, человека с умственной отсталостью, который был осужден за убийство 88-летней бабушки своей жены – она была найдена зарезанной и изнасилованной в своей квартире. Преступление получило широкую огласку. Миллер и Уильям Стайрон пытались доказать невиновность Лапонте. Даниэль тоже был там. После выступления Миллера он радостно подошел к отцу, тот крепко его обнял. Они сфотографировались и Миллер ушел. Позже он поделился с другом: Даниэль не понимает, что такое отец и что значит быть сыном. Как будто такое внутреннее убеждение давало ему охранную грамоту – то ли от осуждения окружающих, то ли от самого себя.
Когда умерла Инге, Миллер, указал в некрологе, что у нее был один ребенок – дочь Реббека. Даниэль не был упомянут и в мемуарах Артура Миллера. Но за пять недель до смерти, будучи уже 89-летним, он неожиданно переписал завещание, сделав Даниэля полноправным и прямым наследником – равным трем его другим детям. Если бы он сделал это раньше, Даниэль мог бы позволить себе частный уход и хорошее образование – говорили многие, не понимая, почему состоятельный отец не обеспечил сына раньше.
Дочь Ребекка сняла документальный фильм об отце в 2018 году, в нем она показала запись в дневнике отца: «Медсестра перепеленала Даниэля, готовя его к отправке, я повернулся, чтобы посмотреть на него еще раз. Я не сомневался в выводах врача. Вдруг почувствовал такой прилив любви к нему. Я боялся прикоснуться к нему, боялся, что заберу его домой, и заплакал».
Милость Божья
В 2016 году правительство Франсуа Олланда одобрило решение о запрете рекламы, показывающей детей с синдромом Дауна счастливыми и любимыми их родителями – якобы чтобы не наносить травму тем, кто решил избавиться от еще не родившегося ребенка-инвалида. Разразился скандал – и многие вспомнили девочку по имени Анна и ее отца, президента Франции Шарля де Голля.
Генерал де Голль, которого весь мир знает, как «последнего великого француза», производил впечатление сурового и замкнутого – он как будто сознательно дистанцировался от людей. При этом обладал несгибаемым характером и чувством юмора – чего стоит его ответ на вопрос, что он думает о президенте США Джоне Кеннеди: «Я думаю, у этого молодого человека хороший парикмахер», – небрежно сказал генерал.
Дочь Анна, родившаяся с синдромом Дауна в 1928 году, не могла говорить и ходить без посторонней помощи, но и де Голль, и его жена Ивонн, оба католики, сосредоточили на ней всю свою любовь. «Для меня это дитя – милость Божья, она – моя радость и помогает мне быть выше всех неудач и почестей, она помогает мне смотреть вперед»,- признался генерал в 1940 году.
Ребенок с синдромом Дауна в те годы был позором для семьи. Люди верили, что этот недуг – результат алкоголизма или другой «формы неприличия со стороны родителей». Во Франции таких детей обычно помещали в интернат. Ни Шарль, ни Ивонн никогда не думали об этом. Как это, отдать Анну чужим? «Бог дал ее нам. Мы должны взять на себя ответственность за нее, пусть это не просто»,- сказал де Голль.
Великий акт сопротивления
Когда нацисты пришли к власти в Германии, начиная с сентября 1939 года, они стали «изымать» детей с синдромом Дауна и другими физическими недостатками у родителей. Судьба детей была чудовищна – гитлеровцы убивали их с помощью смертельных инъекций или травили газом. С сентября 1939 года до конца войны около 300 000 человек были убиты в психиатрических больницах Германии и Австрии…
В июне 1940 года Франция, под руководством правительства Петэна, подписала с Германией договор о капитуляции. Де Голль, тогда заместитель военного министра, улетел в Лондон. Его обвинили в государственной измене и заочно приговорили к смертной казни. Как сказал Черчилль, «на этом самолете де Голль увозил с собой честь Франции». А уже 18 июня один, в сущности, никому неизвестный офицер, взял на себя ответственность за судьбу Франции, призвав французов продолжить борьбу с фашистами во что бы то ни стало.
Знаменитое обращение де Голля BBC транслировало по радио. Все, кто знал генерала, говорили, что он сделал это не только во имя Франции – за этим отчаянным поступком, «великим актом сопротивления», стояла беспомощная девочка Анна, которую он любил больше всех на свете и всеми силами хотел защитить от тех, кто считал ее «недочеловеком», даже ценой собственной жизни.
Сама нежность
Генерал де Голль, известный своим тяжелым характером, превращался в саму нежность рядом с девочкой. В тяжелейшие моменты жизни, когда напряжение достигало предела, генерал вдруг исчезал. Близкие и друзья знали – он сейчас со своей девочкой, Анной. Де Голль признавался, что сам не подозревал, что способен на такое. Он как будто освобождался от всего наносного. Становился смешливым, пел песенки. Возможно, только она принимала его таким, каким он был. А по вечерам они вместе молились, Анна старательно повторяла каждое слово вслед за отцом. «Видите, – с гордостью говорил он родным, – она знает молитвы!». Анна, которая с трудом могла говорить, очень четко произносила одно слово, «папа».
«Без Анны я бы никогда не сделал то, что сделал», – сказал он своему биографу Жану Лакутюру. На вопрос, что придавало ему силы жить, он без колебания ответил – любовь моей дочери Анны де Голль. В 21 год она умерла на руках отца от пневмонии. Шарль сказал жене: «Ее душа наконец-то освободилась. Теперь она такая же, как все». Они остались вдвоем в большом пустом доме. Боль, отчаяние. Спасли молитва и работа, которую они должны были выполнить.
Фонд и приют имени Анны
Когда родилась Анна, никто, включая врачей, толком не знал, как обращаться с такими людьми. Их скорее опасались и хотели убрать «с глаз долой». Шарль и Ивонн сдвинули дело с мертвой точки. Своим примером они дали надежду другим родителям. В 1945 году Ивонн и Шарль де Голль основали благотворительный Фонд Анны де Голль (Foundation Anne de Golle) для помощи людям с ментальными нарушениями. Фонд работал на их собственные средства и пожертвования. Ивонн руководила фондом вплоть до своей смерти, потом ее сменила старшая сестра Анны, Элизабет. Фонд существует по сей день.
Тогда же, в октябре 1945 года, Шарль и Ивонн купили на частные пожертвования замок Вер-Кёр, недалеко от Парижа. Через несколько месяцев после смерти Анны они открыли там приют для молодых девушек с ограниченными возможностями, оставшихся без поддержки и помощи. Приют финансировался за счет гонораров, получаемых от публикаций мемуаров генерала де Голля. Наставницами были монахини. Как писали журналисты, Анна стала «секретным оружием» генерала, который нашел свою силу в хрупкой дочери и показал миру, что ничего более могущественного, чем самоотверженная любовь.
