Елена Тополева-Солдунова родилась в Москве и окончила филфак МГУ. Позже училась в Бостоне в Центре развития образования по специальности «социальный маркетинг».
В 1993 году начала работать в информационном агентстве «Постфактум» – одном из первых независимых агентств наряду с «Интерфаксом». По предложению Нины Беляевой, главы международного фонда «Интерлигал», стала главредом бюллетеня «Третий сектор» и в благотворительности нашла свое призвание.
«Я влюбилась в этих людей, я никогда раньше не знала, что такие люди вообще могут быть, что они могут делать такие потрясающе интересные вещи, – говорит Елена. – Я поняла, что хочу сама этим заниматься. С того момента – а это было уже больше 30 лет назад – я в секторе и никогда не теряла интерес к этой сфере, а главное – к этим людям, они продолжают меня вдохновлять, давать мне силы. Я делаю все, что могу, чтобы им помогать.
Некоторые из них – например, Игорь Доненко и Олег Зыков – стали соучредителями Агентства социальной информации, которое мы создали как раз для того, чтобы рассказывать о таких людях».
Агентство социальной информации появилось в 1994 году и на протяжении всей своей истории – один из главных источников знаний об НКО.
Елена Тополева-Солдунова – его директор, а также председатель Комиссии по развитию некоммерческого сектора и поддержке социально ориентированных НКО Общественной палаты, зампредседателя Совета по вопросам попечительства в социальной сфере при Правительстве РФ, председатель Общественного совета при Минтруде РФ.
«Одним из первых корреспондентов АСИ была моя мама, но я ее быстро „уволила«»
– Когда появилось АСИ, на рынке были другие издания, которые рассказывали о благотворительности?
– Нет, наш ньюслеттер «Третий сектор» был первым. Но у него не было задачи рассказать внешней аудитории про НКО, он был внутрисекторным. А я поняла, что недостаточно просто выпускать бюллетень, нужно делать специализированное информационное агентство, которое будет рассказывать о третьем секторе людям, которые об этом ничего не знают.
Тогда же не было соцсетей, даже интернета еще не было. Мы раз в неделю печатали бюллетени по несколько страничек, размножали на ксероксе и отправляли в СМИ по факсу или относили с курьером.
Так как я тогда работала в «Постфактуме», моя первая команда тоже была оттуда. Агентство нас очень сильно поддержало, официально разрешив использовать его ресурсы, чтобы делать такой новый специализированный продукт.
– А как вы собирали информацию? Звонили?
– В том числе. Одним из первых корреспондентов была моя мама. Она очень прониклась этой историей, я ей дала фамилии, телефоны, она стала звонить. Но потом я ее быстро «уволила», потому что она после каждого разговора рыдала: какие хорошие люди, какие они важные вещи делают!
Еще ногами ходили – на те немногие мероприятия, которые тогда были, просто в квартиры к этим людям. Интересно, что СМИ нам не пришлось сильно уговаривать, сразу самые крупные издания (например, мы очень дружили с «Общей газетой») стали брать с удовольствием информацию, публиковать со ссылкой на нас и даже платить небольшие деньги за подписку. Потому что тогда про это вообще никто ничего не знал.
Основная аудитория АСИ – это сами НКО
– Сейчас АСИ тоже рассчитано на внешнюю публику?
– Мы периодически анализировали, кто наш основной читатель. Когда не было интернета, мы могли информировать о том, что делают НКО, только через посредников, через СМИ. А когда появились сайты, соцсети, это стало возможно сделать напрямую.
И постепенно основной аудиторией наших новостных лент стали не СМИ, а сами некоммерческие организации – еще и потому, что им больше всех важно друг про друга узнавать.
Понятно, что нас еще много кто читает – студенты, педагоги, чиновники, отвечающие за взаимодействие с НКО. Но в количественном выражении в какой-то момент произошел перелом, и мы увидели, что основная аудитория АСИ – это сами НКО.
И мы стали работать прежде всего для того, чтобы НКО рассказать о том, что делают их коллеги в разных регионах, что делается в целом в стране: какие законы принимаются, какие происходят важные события, какие есть гранты и другие меры поддержки.
По опросам мы видим, что АСИ – ключевой источник информации о происходящем в секторе или за его пределами в том, что касается нас.
«Я вижу, что раскола, слава Богу, не произошло»
– Чувствуете ли вы раскол в некоммерческом секторе?
– Третий сектор никогда не был однородным. Он состоит из очень разных организаций, в которых работают люди с разными позициями и взглядами.
Эта несхожесть очень ярко проявилась сейчас, после начала спецоперации. В первое время я была очень обеспокоена, что в секторе может начаться раскол, многие станут относиться к окружающим с недоверием или даже агрессией.
Поэтому я инициировала письмо, призывающее организации не ссориться и продолжать выполнять свою миссию, сотрудничать ради общих целей, помогать тем, кто нуждается в помощи, тем более, что их сейчас становится больше.
Я вижу, что раскола, слава Богу, не произошло. Видимо, сектор уже стал достаточно взрослым и мудрым, чтобы признавать различия внутри него и просто продолжать работать.
Так и надо вести себя – работать не покладая сил ради благополучия наших граждан. А новые вызовы, как известно, рождают новые возможности.
«Не стоит ждать послаблений закона об иноагентах. Думаю, могут последовать послабления в экономической сфере. Что-то вроде нового НЭПа»
– В нынешней ситуации сектор может рассчитывать на новые меры поддержки?
– Тема звучит со всех сторон. Нам постоянно приходят бумаги: «рассмотреть список предложенных мер поддержки НКО». В Госдуме создана рабочая группа по совершенствованию законодательства об НКО, там обсуждают меры поддержки, готовят их и в Минэкономразвития. Но пока существенных мер не предложено. Мы ждем, что они все-таки будут.
Не стоит ждать послаблений в части закона об иноагентах. Тут все будет жестче и уже становится из-за того, что у нас очень напряглись отношения с разными странами и с какими-то стали просто враждебными.
Зато могут последовать послабления в экономической сфере. Что-то вроде нового НЭПа. На это правительство пойдет, я думаю, и надеюсь, что это и к НКО будет относиться.
Если бы я была в правительстве, я бы предложила снижать налоговую нагрузку, уровень контроля и бюрократии в отношении любых юридических лиц. Нужно восстанавливаться после санкций, не допустить снижения качества жизни людей и для этого развивать любую предпринимательскую активность.
НКО тоже имеют право заниматься деятельностью, приносящей доход. Надо их к этому подтолкнуть и обеспечить условия, чтобы они могли это делать легко.
«Закон об иноагентах плохо работает, и было много попыток его усовершенствовать – но особо не преуспели в этом»
– Когда вас впервые пригласили на встречу с первым лицом государства и кто это был?
– Это был Дмитрий Медведев, и очень большую роль тут сыграла его пресс-секретарь Наталья Тимакова. Она сама была очень неравнодушна к теме благотворительности и много сделала, чтобы с сектором работали на самом высоком уровне. С Владимиром Путиным мне тоже довелось много раз встречаться и общаться на разных площадках.
– Что его интересовало?
– Разные темы. Еще с Дмитрием Анатольевичем Медведевым мы начали диалог о том, как менять социальную рекламу, чтобы она больше работала в интересах НКО. Для них это всегда был важный инструмент коммуникации, но с ним было много проблем.
С Путиным я тоже эту тему обсуждала, он очень удивлялся, что есть квота на социальную рекламу и никто не следит за ее исполнением. Нет никаких прозрачных правил размещения социальной рекламы в СМИ, особенно на телевидении.
Еще мы обсуждали выход НКО на рынок социальных услуг. Тоже тема важная – чтобы НКО дали больше возможностей становиться поставщиками социальных услуг и получать на это финансирование из бюджета наряду с бюджетными организациями. Мы эту тему поднимали много раз на всяких высоких уровнях. И был неплохой результат: появились соответствующие поручения.
Про закон об иноагентах тоже много было разговоров, когда я была членом Совета по правам человека. Даже удалось каким-то организациям помочь, чтобы их не включили в перечень. Например, экологическую организацию «Муравьевский парк устойчивого природопользования» пытались записать в иноагенты, потому что у них были иностранные деньги. Но никакой политической деятельностью они даже близко не занимались.
Я пыталась показать, что закон плохо работает, и приводила в пример эту организацию. Их оставили в покое. Было много попыток менять этот закон, в том числе с моей подачи. Создавались рабочие группы, пытались усовершенствовать закон, но особо не преуспели в этом.
«Наступает время „Ч«, и из всех, условно, 30 представителей бизнеса не приходит ни один. Это был такой шок, я запомнила на всю жизнь»
– Про вас саму часто говорят, что вы посредник между НКО, властью и бизнесом. Как и когда вы пришли к этой роли?
– Идея организовать диалог между НКО и властью пришла в голову Нине Беляевой, главе фонда «Интерлигал». Фонд много делал в этом направлении, но достучаться до власти было очень сложно.
Я помню, как писала письма в правительство, просила обратить внимание на некоммерческий сектор, убеждала, что никакие экономические преобразования не могут быть успешными без диалога с гражданским обществом. Однако добиться внимания к себе не получалось.
Только спустя много лет Евгений Григорьевич Ясин, в свое время бывший министром экономики РФ, сказал, что реформаторы тогда недооценили влияние гражданского общества и его институтов на развитие страны.
Нашим общим успехом стал первый Гражданский форум, на котором выступали представители высшего эшелона всех ветвей власти, включая президента, и крупнейшие лидеры НКО, например Людмила Алексеева (1927–2018, легендарная советская и российская правозащитница, одна из основательниц старейшей правозащитной организации России, Московской Хельсинкской группы – прим. ред.).
Впервые диалог между обществом и властью состоялся на таком уровне. После этого власти перестали игнорировать НКО. Не всегда все было гладко, было много критики, спорных законов, но момент признания уже не стоял на повестке. Тогда основной задачей стало построение конструктивного и взаимовыгодного диалога.
С бизнесом отношения наладились позже. Мы изучали международный опыт и видели, что с бизнесом тоже очень важно работать, но это было непросто.
Помню, как пригласили представителей крупнейших компаний на встречу, у нас было финансирование на это, мы еду заказали, очень много времени потратили на приглашения, вроде все согласились. Наступает время «Ч», и из всех, условно, 30 представителей бизнеса не приходит ни один. Это был такой шок, я запомнила на всю жизнь эти столы с едой, которую некому есть.
Сейчас все сильно поменялось. Бизнес активно работает с НКО, никого не надо убеждать. Больше говорим о том, как правильно взаимодействовать.
«Многие регионы, которые раньше почти не занимались поддержкой НКО, поднялись в рейтинге на много позиций»
– Вы ведь ушли из СПЧ, потому что нельзя было совмещать работу там с Общественной палатой?
– Да, я выбрала Общественную палату, она давала мне больше возможностей помогать НКО. В СПЧ я продолжаю взаимодействовать с коллегами, которые занимаются этой темой: сейчас это Светлана Маковецкая, до этого была Наталья Евдокимова. Мы всегда работали в партнерстве, никогда не было задачи конкурировать.
– Что назовете в числе главных трех заслуг во время работы в ОП?
– Первое, мы добились принятия меморандума, который подписали все крупнейшие медиахолдинги, многие фонды и представители рекламной индустрии. Он о том, что мы все стараемся руководствоваться едиными принципами, когда имеем дело с социальной рекламой фандрайзингового характера.
А еще (это не наша прямая заслуга, но работа координационного совета ОП по социальной рекламе послужила стимулом) появилась 5%-ная квота на социальную рекламу в интернете. Есть оператор, который следит за ее исполнением, а реклама размещается бесплатно.
Третье – уже второй год мы вместе с коллегами из аналитического агентства РАЭКС делаем региональный рейтинг третьего сектора «Регион-НКО». Это мощный драйвер изменений в регионах.
На огромных массивах данных мы сравниваем регионы по качеству и уровню развития некоммерческого сектора. Каждый может там себя увидеть, как в зеркале, понять, где слабые и сильные стороны, и что нужно сделать, чтобы улучшить свою позицию и в целом чтобы некоммерческий сектор стал сильнее.
Этот рейтинг – часть одноименного проекта «Регион-НКО», который и до появления рейтинга был значимым и успешным. Все вместе мы добились того, что многие регионы, которые раньше почти не занимались поддержкой НКО, изменились и в рейтинге поднялись на много позиций.
