| Меня зовут Алексей, я учусь в 9-м классе. Я угнал машину, меня задержали и через некоторое время направили в центр. После этого моя жизнь изменилась в другую сторону. Я в церковь стал ходить. А раньше даже не знал, что можно жить церковной жизнью. Я покрестился в центре, и мне стало легче жить.
|
Чуть больше года назад мы уже писали о Санкт-Петербургском Центре социальной адаптации святителя Василия Великого для условно осужденных подростков. О том, как обстаят там дела сегодня, мы попросили узнать нашего петербургского корреспондента Жанну Сизову.
Центр социальной адаптации Святителя Василия Великого существует в Петербурге с 2001 года. Первоначально он был организован как социальный проект братства св. Анастасии Узорешительницы и развивался до 2004 года как одна из социальных программ, а затем стал самостоятельной организацией. Это единственное в России социальное учреждение, которое специализируется на условно осужденных несовершеннолетних. Занимаются здесь и теми, кто находится под следствием. Подробнее о работе центра рассказывает его директор, Юлиана Никитина.
– Наш центр находится в трехкомнатной квартире (90 квадратных метров) на Васильевском острове. Одна из комнат – трапезная, она же гостиная. Другая – спальня, где ребята отдыхают и маленькая комната для воспитателей.
Сейчас немало реабилитационных центров, в которых работают с людьми, имеющими зависимость – алкогольную, наркотическую. Но не много таких, которые работают с криминальной молодежью. Наш центр очень маленький и он рассчитан на одновременное пребывание шести человек. Это единственный центр не только в городе, но и в стране. Наши шесть человек – это молодые люди в возрасте до 16 лет, совершившие правонарушения. Они могут находиться под следствием или быть осуждены условно.
-Какие правонарушения были совершены Вашими подопечными?
– Как правило, это кражи, грабежи, угоны автомобилей. Но в последнее время стали появляться ребята с тяжелыми статьями – попытка убийства, изнасилования, разбойные нападения. Сейчас судьи, видя, что ребенка можно как-то исправить вне колонии, стараются помочь ему сделать это, не допустив попадания в колонию. Но, к сожалению, не существует специальных узконаправленных программ на группу условно осужденных. Поэтому если молодому человеку дали условный срок, он относится к этому с некоторой легкостью – мол, вызвали, погрозили пальцем… Очень часто это ведет к повторному, более серьезному преступлению.
– Как долго находятся дети в вашем центре?
– Три с половиной месяца. Мы считаем, что для эффективной работы необходимо все-таки стационарные реабилитационные работы, потому что амбулаторные формы менее эффективны, так как ребенок вновь попадает под влияние своей среды, своего окружения. Для того, чтобы произвести качественную диагностику, дать возможность ребенку самостоятельно увидеть проблему, создать условия для такого понимания, необходимо пребывания в стационаре.
– На каком этапе вы отбираете детей?
– По-разному. У каждого своя история. У нас есть дети, которые приходили к нам, находясь под следствием, самостоятельно. Были дети, которых к нам отправляли инспектора отделов по делам несовершеннолетних. У нас есть молодые люди, которым судьи рекомендовали пройти курс реабилитации в нашем центре.
– Как вы воцерковляете своих воспитанников?
– Мы не ставим такой цели напрямую. Нам кажется неэтичным пользоваться зависимым положением ребенка для того, чтобы заставлять его ходить в церковь или давать ему понять, что если он будет ходить в церковь, мы начнем к нему относиться как-то по-другому. Воцерковление происходит личным примером. Все воспитатели – воцерковленные люди, и ребята видят, что есть нечто, что нас объединяет, это наша ценностная система, взаимоотношения между нами. Это самое убедительное. Но в комнатах есть иконы, перед едой читаются молитвы, присоединяться к ним или нет – личное дело каждого. Мы стараемся находить общий язык с детьми без давления и авторитаризма, который так характерен для нашей страны в управлении, в любом процессе работы. У нас в центре – принцип команды. Если мы выстроим иерархическую лестницу, то самый крайний в ней, самый незащищенный будет ребенок. И здесь мы, условно говоря, держась за руки, встаем в круг, и в центре круга у нас находится ребенок.
– Дети, которые совершают правонарушения, это трудные дети?
– Я не видела легких детей в возрасте от 14 до 18 лет. Я сама мама, моему старшему сыну 18, поэтому многие проблемы мне хорошо знакомы. Возраст этот сам по себе тяжелый, и беда может случиться с каждым. Как ее предотвратить, как с ней справиться, если она случилась – вот об этом мы должны думать.
Многие воспитанники Центра, оказавшиеся в нем за то, что хотели всю свою жизнь превратить в сплошной праздник, только здесь и узнают что такое – настоящий праздник
О том, как справиться с бедой, настигшей подростка, о программе для условно осужденных рассказывает канд. соц. наук, зам. директора центра Святителя Василия Великого Зинаида Николаевна Григорова:
– Наши воспитатели имеют большой опыт педагогической работы – по 10, 20 лет. Как мы работаем? Главное наше отличие в том, что мы не пытаемся работать с воспитанниками методом их изоляции от общества. Они уже каким-то образом выпали из него и наша задача сказать что они – члены нашей семьи, что бы с ними не произошло.
Наша программа была разработана методом проб и ошибок всех сотрудников центра. Мы пробовали разные направления и методы, и нашли наиболее эффективный вариант для тех подростков, с которыми мы работаем. Программа рассчитана на 3,5 месяца.
Ее смысл в том, чтобы активно, интенсивно включить воспитанника в реализацию этой программы. На каждого ребенка приходится как минимум один сотрудник. В течение первых трех дней мы проводим социально-психологические тренинги, в которых участвуют и воспитанники, и сотрудники. Здесь быстро, в игровой форме, происходит знакомство. К третьему дню уже ясно, какие проблемы у каждого из ребят. После тренинга начинается первый этап курса – карантин. Он длится около месяца. Во время карантина подростки не имеют права покинуть центр без сопровождения кого-либо из сотрудников, с ними постоянно занимаются специалисты – психологи, социальные педагоги. Те из детей, кто привык вести ночной образ жизни, переходят на нормальный режим.
К концу карантина подросток должен сформулировать свои проблемы и цели, он знает, куда пойдет учиться. Большинство из ребят не ходили в школу в течение нескольких лет и практически не могут вписаться в обычный школьный класс. Однако в Санкт-Петербурге есть школа № 633, которая специализируется на подростках из неблагополучных семей. Здесь дети приобщаются к труду в специальных мастерских и проходят школьную программу. Из нашего центра некоторых детей мы направляем в эту школу, и они чувствуют там себя комфортно. Пребывание в центре – это мотивация к обучению.
Последний важный этап – возвращение домой. За первых два этапа мы вкладываем в их головы много разной информации. И теперь важна переработка этой информации. Они приходят домой, бывают в городе и имеют возможность оценить, возможно ли применять то, чему мы их учим, в жизни.
– Что происходит дальше с детьми, которые прожили в вашем центре? Отслеживаете ли вы их судьбы?
– Когда наши воспитанники уходят, у нас остаются самые теплые, пронзительные воспоминания, хочется вновь и вновь увидеться. Каждую неделю мы созваниваемся с ребятами и их родителями, мы узнаем, какие у них проблемы и они в любую минуту могут к нам обратиться.
| Я – Слава. Я отобрал телефон. Потом в школу пришли незнакомые дяденьки, которые сказали, чтобы я пошел с ними. Думал, бить будут, но не били. Через некоторое время судья посоветовал центр. Честно говоря, я боялся идти в центр, думал, здесь будут заядлые преступники, которых я не пойму, или воспитатели будут наказывать. А оказалось все очень даже хорошо. Наказание, конечно, есть. В виде швабры, для того, чтобы убираться. А будят нас, если не просыпаемся, прыскалкой такой, очень метко. Я в центре поменялся, курить бросил. |
Обратиться в центр социальной адаптации Святителя Василия Великого можно по адресу: 199034, Санкт-Петербург, 16-линия, дом 1/33, помещение 12Н.
