Для многих людей война страшна не смертью, а невозможностью больше увидеть любимого человека. Эти истории о том, как каждый переживал разлуку с близкими в то время, когда неизвестно – прощаетесь вы на месяц, на год или навсегда. Некоторых героев пережитая разлука скрепила на всю жизнь и до самой смерти, другие – учились жить заново, вновь обретая семью и близких, объединенных общим горем.
Первое письмо спустя три года
– Мой дедушка Михаил Федорович Лощиц родился в 1917 году в Одессе и рос в селе Мардаровка Одесской области. Он работал телеграфистом на почте и в местных газетах. В 1939 году, когда его призвали в армию, он служил в артиллерийском полку и был наводчиком. Но после того, как в полку узнали о его гражданской профессии журналиста, Михаил снова начал писать. В итоге бóльшую часть войны дедушка прослужил военным журналистом и даже занимал должность редактора дивизионной газеты «На боевом посту».
После начала Великой Отечественной Михаил почти три года не мог переписываться с семьей – женой Тамарой и маленьким сыном Юрой, и даже не знал, остались ли они дома, в Одесской области, или им удалось куда-то эвакуироваться. На самом деле семья оставалась под Одессой и была в оккупации. Только в 1944 году, когда Причерноморье освободили от немцев, Михаил и Тамара стали переписываться. Вот одно из первых писем, которое Михаил присылает в начале 1944 года, когда уже понимает, что вот-вот родные места освободят.
«Здравствуйте, дорогие Тамара и Юра… <…> – пишет он. – <…> Я беседовал со многими освобожденными людьми и расспрашивал их бесконечно. Я пытался представить вашу жизнь. Я встречал жен, сохранивших память о своих мужьях, и тех, забывших о чести и порядочности. Я видел патриотов и предателей, людей и негодяев.
С тревогой и волнением пишу я вам, мои дорогие, эти строки. Перо дрожит в моей руке, и, быть может, от этого так изменился мой почерк. Сохранила ли вас судьба? К живым или мертвым обращен мой голос?
Пишите же скорее! Пишите одно письмо за другим. Пишите все, кто знает меня и кому я дорог. Пишите подробно, пишите правду, какой бы горькой и тяжелой она ни была. На этом заканчиваю. Собрав волю в кулак, буду ждать ответа. Весна 1944 года».
Юнкерсы налетели
– Дядя Леня в самом начале войны пошел служить, в июле, так как был кадровым военным. Он тогда в Латвии в Лиепае жил с женой и годовалой дочкой. Стоит, провожает своих на судно для эвакуации, машет с причала, а на пристани еще сотня таких же солдат, как он, с семьями все прощаются. Не успело судно толком от берега отчалить, как начался немецкий обстрел. Все с криками побежали с пристани, а корабль тут же потопили – взорвался. Под адский грохот и крики дядя Леня стоял и смотрел на тонущие обломки корабля.
«… этот ручей нас разделил на много лет, на всю войну»
«Здравствуй, милая Тамара! Сегодня обстановка позволила писать вот этой дрянной ручкой. Продолжаю находиться во фронтовой обстановке. <…> Все чаще и чаще я вспоминаю о тебе, но вот уже пятая весна нашей разлуки. Пять лет мы не видим и не знаем друг друга, но тем не менее мы остаемся вместе. Тысячи духовных нитей связывают нас с тобой. <…> Но в этом временном и продолжительном одиночестве наша сила, наша вера и уверенность, наша любовь и наша дружба, прошедшие столько суровых испытаний, показали, что они явление не случайное, а прочное и неколебимое, как сталь. <…> Я иду к нашей встрече с открытым и чистым сердцем, расположенным только к тебе. Твой Михаил. 30 марта 1945 года».
В этой истории есть одна важная деталь: Михаил должен был служить по призыву до осени 1941 года, а потом – вернуться домой к жене и сыну. Но не вышло.
«Почти перед самой войной я приезжал домой на побывку. Жена должна была меня провожать до Мардаровки на поезд, – вспоминал Михаил Лощиц. – В одном месте в селе Федоровка дорогу перегородил ручей, и так она и не смогла этот ручей перешагнуть. Мы с ней тут расстались, и так вышло, что очень надолго. Уже снег таял, весна наступала, и этот ручей нас разделил на много лет, на всю войну».
Фотокарточка из Москвы
Им по 41 и 46 лет. С началом войны моя прабабушка Любовь уезжает с тремя детьми в Рязанскую область, а ее муж, мой прадедушка Михаил Метелицын, остается в столице защищать Москву в рядах народного ополчения.
Эта фотография, как следует из подписи, пришла в 42-м году. Они на службе тогда фотографировались в форме, он прабабушке отпечатал и отправил письмом. И она оставляет на обратной стороне не просто подпись, а вот такую дневниковую запись:
«42 г. В 3 ч. дня получила письмо и в нем эти фотокарточки моего дорогого любимого мужа. Очень тяжело и горько было на сердце, я читала от него письмо, смотрела на карточки и плакала. Эта противная война разлучила меня с моим милым, дорогим и любимым мужем. Люба Метелицына».
Родные имена
Почти всю войну дядя Леня пробыл в концлагерях. Когда война кончилась, он даже не пытался разыскать семью, ведь жена с дочкой буквально на его глазах погибли. Позже он приехал в Лиепая. Недалеко от места крушения судна он увидел мемориальный камень, а на нем – свою фамилию рядом с именами любимой жены и дочки. И список других погибших.
С тех пор дядя Леня точно знал, что прежняя семья погибла. Вскоре женился – тоже родилась дочка. Спустя почти 20 лет дяде Лене приходит приглашение на празднование Дня победы из артиллерийского училища в Ленинграде, где он учился.
Наконец-то и мне счастье улыбнулось
Вот Тамара пишет мужу 1 июня 1945 года. Они еще не встретились: одна война только закончилась, а другая, с Японией, вот-вот начнется.
«Дорогой Миша, вчера получила письмо за 16 мая, в котором извещаешь о своем благополучии и скорой нашей встрече. От этой радости я не могу и сейчас успокоиться. Я и сейчас просто не знаю, с чего начать писать и как писать. Вчера от радости такого письма я не выдержала и прочла его своей подруге Наде <…>, а сегодня мое и твое имя явились темой для разговоров по всей Мардаровке. Одни говорят: «Какая ты счастливая!», другие требуют пол-литру, поздравляют меня, желают самых лучших нам успехов. Наконец-то и мне счастье улыбнулось. И все это потому, что просто я умела ждать как никто другой!»
Получив письмо, Михаил со свойственным ему юмором проставляет «оценки». Жене, поскольку она была преподавательницей украинского языка и русский язык знала не так хорошо, как он, ставит «тройку», а маленькому сыну, который приписал к письму несколько слов, – «пятерку».
Всего несколько часов вместе
Прабабушка Люба в какой-то момент смогла вырваться в Москву в 1942 году, когда стало попроще. Она приехала на один день, детей оставила в деревне на чьем-то попечении. Прадедушку отпустили в увольнение, и они провели несколько часов вместе, даже не целый день. Тогда они сфотографировались. Простая довольно фотография была: обычные такие, но очень взрослые, зрелые, много повидавшие мужчина и женщина.
Наверное, особые слова здесь и не нужны – все можно понять по каким-то маленьким деталям. Что единственное, что ты можешь узнать о своем муже, – это фотография. Что единственное, сколько вы можете побыть вместе, – это несколько часов, поэтому надо сходить сфотографироваться, чтобы сохранить какие-то воспоминания об этих минутах, которые неизвестно, повторятся или нет.
В 1943 году они соединились и жили до самой смерти в том же самом доме в Замоскворечье.
«Аня!»
Встреча с одногруппниками и фронтовиками прошла очень душевно в ресторане. После, поднимаясь по лестнице, перед дядей Леней шел знакомый женский силуэт.
– Аня! – окликнул он.
Девушка обернулась, увидела дядю Леню и упала в обморок. Это была она.
Анну с дочерью спасли во время спасательной операции после бомбежки судна. После войны она пыталась найти дядю Леню, но он считался без вести пропавшим. Анна получила извещение, где говорилось, что он погиб. После этого она уехала с дочкой в Свердловск, где вышла замуж. Найти их стало невозможно – Анна с дочерью жила под фамилией нового мужа.
Так и получилось, что прожили два человека порознь столько лет, а ведь все могло быть совсем по-другому.
***
Это интимная, лирическая переписка двух бесконечно любящих друг друга людей. С облегчением узнав, что близкие живы и здоровы, они со свойственной тому времени сдержанностью узнают друг у друга, как складывалась жизнь во время войны, не появилось ли новых сердечных привязанностей, и с радостью понимают, что искушение разлукой преодолено.
Летом 1945 года Михаил наконец встретился с семьей. У него с женой Тамарой родился еще один сын, который скончался в возрасте двух недель, и дочь. Через два года после войны супруги переехали в Москву и прожили вместе почти 69 лет.
Фотографии предоставлены родственниками героев из семейных архивов
