В 2015 году хирургу-онкологу Лиз О’Риордан впервые поставили диагноз «рак груди». Ей было 40 лет, она была в прекрасной физической форме, и в ее семье не было случаев этого заболевания. С тех пор рак возвращался три раза.
Очень быстро Лиз осознала, что у нее никогда не было времени и желания по-настоящему почувствовать, что чувствуют больные. Она работала хирургом-онкологом, и в ее обязанности входило сообщать примерно 10 женщинам в неделю, что у них рак. Это было просто частью работы, пока она не заболела сама.
Испуганная, раздавленная пациентка
Смешно, но она действительно никогда не думала, что может заболеть. Она была хирургом, которая сообщает плохие новости, назначает операции и химиотерапию. Она часто видела своих пациенток плачущими, беззащитными и тут в одночасье тоже превратилась в испуганную, раздавленную пациентку… Это было жестоко.
Теперь она знала, что такое химиотерапия «в быту»: запоры, плач в туалете, потому что кровоточат геморроидальные узлы и желудок больно сводит от спазмов. Туман в голове, парализующая боль, муж, который чувствует себя бесполезным, потому что не может ничем помочь, а ты испытываешь чувство вины от того, что из-за тебя он вынужден через это проходить.
Она всегда говорила своим пациенткам, что делать биопсию не больно, но так ли это? Все, что ей казалось легко преодолимым – страхи, последствия химиотерапии, побочные эффекты приема лекарств, – все вдруг оказалось личным кошмаром.
Будучи врачом, Лиз старалась излишне не травмировать своих пациенток и с осторожностью сообщала подробности – только те, с которыми они могли справиться в данный момент. На нее же все обрушилось сразу, она отлично знала, что ее ждет, и в ее случае знания не были силой, скорее, наоборот. Когда она увидела результаты УЗИ на экране, то все сразу поняла. А еще она поняла, насколько бесполезны фразы, которые произносят врачи (и она в том числе) в таких случаях: «Это просто небольшой рак» или «Вам повезло, что у вас Х, а не У». Никакой рак не бывает «хорошим». Никому не повезло, если этот диагноз входит в жизнь.
По ту сторону
Лиз сделали операцию, рак отступил. В 2017 году она вышла на работу. Ей было нелегко стать пациентом, но еще тяжелее оказалось вернуться к работе, оперировать, зная теперь, какую боль она может причинить. Учитывая собственный опыт, продолжить сообщать женщинам, иногда по несколько раз в день, что у них рак груди. Она часто плакала в туалете после таких разговоров. Никто не учит нас искусству сообщать страшные новости – это просто часть работы… пока это не случится с вами.
В июле 2018 года рак вернулся. Снова операция, после которой правая рука перестала функционировать должным образом, и Лиз пришлось уйти на пенсию по состоянию здоровья. Она больше не могла оперировать. Ей также сказали, что из-за лечения она никогда не сможет иметь детей. Ей было 43 года.
Новая жизнь
Хирургия была ее призванием, частью ее личности. Она родилась в семье врачей, и ее муж тоже был хирургом. Жизнью всегда была работа. Казалось, у нее больше нет причин просыпаться по утрам и вставать с постели. Но ей пришлось справиться. Она включила режим самосохранения, чтобы защитить себя и, что еще важнее, защитить своих родных, она не хотел их пугать.
Лиз начала ходить в спортзал. Кто-то сказал – не знаешь, что делать со своей жизнью, займись телом. Тем более что она изучила исследования, в которых говорилось, что физические упражнения могут снизить риск рака груди на 20% и уменьшить риск его рецидива на 30%.
Лиз решила рассказать свою историю в соцсетях, связалась с группой врачей, тоже переживших рак, и начала вести блог. Это общение оказалось бесценным. Лиз вступила в клуб, к которому никто не хочет принадлежать, клуб онкобольных, которые говорят правду о болезни.
Теперь она пишет, читает лекции, ведет подкаст и использует социальные сети для повышения осведомленности и распространения информации – нельзя прятать голову в песок, женщинам крайне важно знать всю неудобную правду о лечении и реабилитации, как бы дискомфортно это ни было.
Она нашла способ помогать, используя свой печальный опыт во благо. Только сама став пациенткой, Лиз поняла, насколько тяжела эта участь. Мало тебе болезни, тебя еще и обвиняют в том, что ты сама виновата – слишком много и неправильно ела, слишком много пила, а еще нервничала, работала по ночам и пользовалась дезодорантами.
Рак и выпивка
Лиз честно рассказала все о своих взаимоотношениях с алкоголем, и это оказалось одной из самых резонансных тем. Ее завалили вопросами и гневными комментариями. Она часто задавала себе вопрос, не повлияло ли на ее диагноз в возрасте 40 лет чрезмерное употребление алкоголя, когда она была студенткой и молодым врачом? Как многие врачи, Лиз часто выпивала после работы, чтобы снять стресс, и, когда слышала, что алкоголь повышает риск развития рака груди, кишечника, полости рта, горла и печени, не придавала этому значения.
Сейчас ей стыдно признаться, но она часто напивалась так, что с трудом могла вспомнить, что было накануне. Будучи студенткой, она первой из однокурсников попала в больницу с алкогольным отравлением и почти гордилась собой, это было так необычно…
Повзрослев, вы становитесь менее безрассудной, но выпивка остается частью повседневной жизни. День рождения? Давайте выпьем. Просто расслабиться после работы? Давайте выпьем. Стала бы она в 25 лет слушать лекцию сорокалетнего врача, пережившего рак, о вреде алкоголя? Честно говоря, вряд ли. Но это не повод не поделиться своим опытом, решила Лиз.
Многие обвинили ее в том, что она сеет панику, пугает людей, что необходимо указывать, что фактором риска является только «чрезмерное» употребление алкоголя. Но на самом деле безопасной дозы алкоголя не существует. Даже одна порция в день, рюмка крепкого алкоголя или полбокала вина увеличивает риск рака груди.
Когда алкоголь расщепляется в организме, выделяется канцерогенное вещество под названием ацетальдегид. Постоянное, регулярное употребление алкоголя может привести к накоплению ацетальдегида в организме, а это приводит к повреждению клеток. Поврежденные клетки могут стать раковыми. Потребление алкоголя также повышает уровень некоторых гормонов, включая эстроген, который стимулирует некоторые типы рака груди у женщин.
Это трудная тема для обсуждения. Некоторые чувствуют себя оскорбленными, как будто вы намекаете, что, если у выпивающей женщины (а таких, давайте посмотрим правде в глаза, много) развивается рак груди, это ее вина. Одна женщина написала: «Зачем вы публикуете то, что заставляет нас, переживших рак груди, чувствовать себя еще хуже?»
Волонтер в приюте для ежей
Лиз ни в коем случае не хотела, чтобы женщины почувствовали вину. Она знает, насколько разрушительными могут быть такие слова. Например, известно, что женщина с ожирением реже посещает врача, когда находит у себя уплотнение в груди, потому что она почти уверена – врач обвинит ее в том, что она «наела» свой рак, будет осуждать за лишний вес.
Нужно научиться лучше вести эти сложные разговоры – не винить себя за то, что мы делали в прошлом, когда у нас не было этой информации, а использовать ее для изменения нашего образа жизни сейчас, если мы этого хотим, и для обучения наших детей, призывает Лиз.
Для себя она нашла то, что наполняет ее уверенностью и радостью лучше, чем алкоголь. Она занимается спортом, шьет, работает волонтером в приюте для ежей. И активно работает в сообществе женщин, которые поддерживают и воодушевляют друг друга.
Черный юмор и розовые ленточки
В 2022 году у Лиз умерла мать. Она была рядом во время всех курсов лечения, вселяла надежду и веселила. У Лиз появилось сильное чувство «вины выжившего», ведь она была уверена, что умрет раньше мамы. Лиз не могла представить, что безобидная шишка на руке обернется ужасным заболеванием. После рентгена и сканирования у мамы диагностировали остеосаркому – рак кости.
Через четыре недели после этого маме ампутировали правую руку. Однако было уже поздно. Болезнь распространилась на легкие и была неизлечима.
У мамы был маленький блог в соцсетях с 2019 года, она гордо называла себя «мамой Лиз О’Риордан», но с тех пор, как она начала публиковать посты о своей болезни, у нее появился свой огромный, поддерживающий фан-клуб. За день до ампутации она сообщила своим подписчикам, что скоро станет «одноруким бандитом», называла себя «лихой бабушкой, проходящей химиотерапию».
Дать своему раку имя, чтобы было не так страшно
Мама познакомилась с женщиной, которая решила дать имя своему раку – «Этель». Она сделала это для того, чтобы друзьям было легче поднимать эту тему и не впадать в панику и уныние: «Как там Этель?» – спрашивали они, и женщина отвечала: «Этель нас сегодня не слишком беспокоит».
Когда они с папой вернулись из больницы после постановки диагноза, мама не могла готовить, и они съели чипсы и мороженое. Конечно, она написала об этом в своем блоге. Подписчики оценили ее несгибаемый характер.
Когда будущее неопределенно, очень важно ценить эти маленькие радости. Мама не отказывалась от вещей, которые делали ее счастливой, несмотря на то, что это сложно. Она красила губы, надевала серьги и пекла булочки и банановый хлеб. Шутила, что самое сложное теперь – вытащить тесто из миски…
В тяжелые времена смех помогает лучше, чем слезы. Черный юмор очень распространен среди людей, живущих с раком. Юмор, но не самообман. Поэтому Лиз О’Риордан призывает подумать о пациентах с раком груди, которые не ассоциируют себя с розовым октябрем, ежегодным месяцем осведомленности о раке груди. «Мы все ненавидим розовый месяц, потому что рак – это некрасиво. Рак – не розовый и не пушистый, это не розовые красивые бюстгальтеры на обложке журнала». Деньги, которые тратятся на всю эту розовую атрибутику, лучше бы вложить в исследования, чтобы помочь людям, которые умирают от этой болезни.
Да, говорит Лиз, рак груди может заставить вас почувствовать, что мир рухнул, но вы справитесь с этим. Жизнь продолжается.
Источники
I didn’t know what my cancer patients actually went through until I was diagnosed
