Приемный сын Юлии, первоклассник Денис, ни в какую не хотел учиться, прогуливал школу. Учителя сказали Юле, что она «плохая мать», а в опеке, куда та обратилась за помощью, развели руками – не знаем, чем помочь.
Оставшись один на один с проблемой, Юлия оказалась на грани того, чтобы отказаться от ребенка, пока кто-то из знакомых не предложил ей обратиться к нейропсихологу – Юля о таких специалистах раньше даже не слышала. Результат оказался поразительным.
Кто же такие нейропсихологи и в каких случаях они нужны?
Ребенок бастует
Денис – любимый ребенок, долгожданный сын. Юля с мужем забрали его из детдома в два года. И даже после развода продолжают воспитывать сына вместе. На каждые каникулы мальчик едет к папе, где обязательно будут спортивные занятия, множество совместных прогулок и другие Важные Мужские дела.
В детдоме Юлию предупреждали, что ребенок отстает в развитии, но она решила, что справится – для помощи были и деньги, и возможности. В семь лет Денис пошел в обычную школу. Читать и считать он умел; мама посчитала, что сын к школе готов, но уже к октябрю начались проблемы.
Не заладилось с письмом, да и трудно было высиживать время урока. Первоклассникам оценки не ставят, но ставят смайлики. В тетрадях Дениса все смайлики были грустными. Сын сказал маме: «Зачем мне делать уроки, если оценки будут все равно плохие?»
«Я тогда еще не понимала, что происходит, и просила сына „стараться, поднажать«, – признается Юлия. – Но вскоре он откровенно забастовал. На уроках сидел под партой, мог отпроситься в туалет и весь урок гулять по школе. Приходил домой в восемь вечера. Весь день я не могла до него дозвониться – потом выяснилось, что он отключал телефон, как только выходил из дома».
Сама Юлия на работе не могла сосредоточиться, все валилось из рук – попробуй-ка работать, если неизвестно, где сын и что с ним. Несколько раз первоклассника Дениса искали с полицией.
Парень не хулиганил, не грубил. Дома он легко шел на разговоры и обещал, что все будет по-другому. «Да, мамочка. Конечно, мамочка». Он делал все домашние задания. Но стоило выйти за порог дома, ребенка будто подменяли.
Юлия пошла к психологам. Психологи смотрели на ребенка и говорили: «Все у вас в порядке, подождите, перерастет». Юлия повела сына к неврологам. Неврологи выписывали уколы, становилось чуть легче, а потом все повторялось. За два года Юлия обошла многих специалистов в своем городе и республиканском центре, но безрезультатно.
«Вы – плохая мать»
Так начали говорить Юле в школе. Она уволилась с работы, сидела вместе с Денисом на уроках. Ее вызывали на комиссию в кабинет директора, где восемь человек хором кричали ей: «Вы не занимаетесь ребенком, вы не разговариваете с ним, где изменения?» Юлия решила перевести сына в другую школу, его не брали: «С такой характеристикой ребенок нам не нужен».
В опеку стали приходить письма из школы о том, что мама не справляется со своими обязанностями. Сотрудники опеки звонили, спрашивали: «Что там у вас происходит?» – и приглашали к себе на долгие беседы.
Когда силы и терпение иссякли, Юлия опеке сказала: «Если вы нам не поможете, я сама напишу отказ от ребенка». Тогда кто-то дал ей телефон никогда ранее не слыханного специалиста – нейропсихолога: «Вот, попробуйте…»
«Откуда вы все это знаете?»
Диагностика у нейропсихолога длилась сорок минут – картинки, рисунки, упражнения. Потом мальчику было предложено пойти погулять, и специалист повернулась к маме.
– Почему вы переучили сына держать предметы правой рукой, когда он у вас полностью левосторонний? Многие его проблемы отсюда. Нервной системе при ваших диагнозах и так сложно, а тут еще такой стресс.
Юлия посмотрела на таинственного специалиста, как на гадалку-предсказательницу. Никакого разговора перед диагностикой у Юлии с нейропсихологом не было, карту ребенка та пока не смотрела, узнать подробности было неоткуда.
– Да, было, переучивали, – пробормотала Юлия. – А откуда вы знаете?
– Ребенок не может сосредоточиться на чем-то одном более пяти минут, постоянно «улетает», – не вопросом, а ответом продолжила нейропсихолог.
– Да.
– Ребенок постоянно нервничает, иногда срывается, постоянно потеет.
– Да!!
– Ему сложно много писать: начнет, но быстро устает и бросает.
– Да!!! Но как?
И тогда нейропсихолог начала объяснять.
– Ваш ребенок – абсолютный левша. У него не только рука, у него и ведущая нога – левая. А вы его переучили.
И только тогда она открыла карту Дениса:
– Ага, год и два месяца в детском доме, операция на сердце, то есть, помимо детдома, мальчик долго лежал в больнице. Ребенку и так сложно, а тут еще школа. Зачем вы так рано его отправили? Вам нужно было подождать еще год, минимум».
Нейропсихолог – клинический психолог, работающий с функциональными нарушениями мозга. Это не врач, специалист получает психологическое образование.
Методы нейропсихологии разрабатывались в том числе и во время Великой Отечественной войны, когда было много пациентов с ранениями головы. МРТ еще не было, но, анализируя функциональные проблемы пациентов, нейропсихологи научились диагностировать качество и степень повреждения разных структур мозга. Сейчас МРТ есть, но и сегодня точно установить, поврежден ли оперируемый участок мозга, можно только после консультации нейропсихолога.
Метод нейропсихологической диагностики – это специальная беседа с пациентом. В течение не менее часа специалист поговорит с ребенком, предложит сделать задания, нарисовать рисунок. С помощью специальных упражнений нейропсихолог может скорректировать проблемные функции мозга, у детей – недосформированные, у пожилых – восстановить часть утраченного.
Консультации с нейропсихологом могут точнее определить проблемы у детей, которые часть времени жили в детдоме, долго болели и лежали в больнице, испытывая сильный стресс и имея травмы головы (даже сильные ушибы), у детей с родовыми травмами (если во время родов у ребенка была гипоксия, он с большой долей вероятности будет испытывать проблемы с удержанием внимания и усидчивостью).
Нейропсихологи не входят в состав ПМПК, но могут, если есть такая необходимость, подготовить для комиссии заключение о готовности ребенка к школе. В отечественной системе диагностики нейропсихологи работают в медицинских центрах, в московском Центре патологии речи и нейрореабилитации. Но их нет в штате опеки, нет в службе психологической помощи, нет в составе московских (не говоря уже о других регионах) организаций по сопровождению семьи.
«Я поняла, что нужно быть на стороне ребенка»
Сейчас Денис заканчивает шестой класс. Год работы с нейропсихологом дал свои плоды. Они с мамой прошли ПМПК, мальчик на домашнем обучении – русский, математику, географию, историю он осваивает индивидуально, а физкультуру, обществознание, пение и труды – вместе с классом. Сменился классный руководитель, и новая учительница не упоминает по каждому поводу «этого детдомовца с плохой репутацией».
Мама Юлия с тех пор сама выучилась на психолога и, по ее словам, осознала свою главную ошибку: «Я должна была не пытаться „воспитывать« и стыдить Дениса, а встать на сторону ребенка и отстаивать его интересы».
А еще Юлия объяснила Денису, что такое «манипуляция». С тех пор изменились его отношения со сверстниками: «Раньше Денис за друзьями, как собачка, бегал и делал все, что они ему скажут. Теперь он легко умеет отстоять свои границы и говорит: „Нет«, если ему что-то не нравится. Это тоже разгрузило ему психику, ему стало легче».
В общем, нельзя сказать, что свои проблемы Денис «перерос», скорее, просто «вырос». Он стал сдержаннее, терпеливее. Мама считает, что нейропсихолог очень помог мальчику. И главное, это был единственный специалист, который объяснил ей самой, что же происходит с ребенком.
Готовность к школе – не только умение читать, писать и считать
Иветта Павлова, нейропсихолог, семейный психолог, телесно-ориентированный терапевт:
– Чаще всего необходимость в консультации нейропсихолога для ребенка без особенностей возникает, когда встает вопрос о готовности к школе. Родители иногда рассуждают об этом очень упрощенно: «Читает, считает, умеет считать до десяти, знает времена года – значит, готов».
На самом деле для готовности к школе ребенку надо овладеть множеством мелких навыков – удерживать внимание, слушать не только родителей, но постороннего человека – учителя, уметь запомнить инструкцию и выполнить по ней задание, запоминать указания (словом и текстом), переключаться с одного вида работы на другой, уметь действовать совместно, например, играть вместе со всеми и быть в игре не только первым.
Довольно частая проблема родителей – они растят маленьких лидеров. Но если в три года для ребенка нормально хотеть быть только первым и лучшим, то у шестилеток, которые умеют работать с учителем только один на один или быть только первыми, в классе неизбежно будут проблемы.
В конце концов, для того, чтобы идти в школу, ребенок должен хотеть учиться, а не только играть.
Если ребенок придет в школу неготовым, он будет страшно уставать. И мы получим картину: ребенок вроде и пишет, но пишет медленно. Причем, чтобы сконцентрироваться на письме, ребенку нужно согнуться носом в тетрадь, он напряжен, чтобы успокоить себя, начинает раскачиваться. От такого многообразия действий забывает задание или не может быстро переключиться с письма на счет. В итоге – ребенок, может быть, и доберется до конца задания, но к его завершению будет совершенно вымотан и не готов к другим урокам.
В чем слабость «строгого» подхода к ребенку
Обучение у строгого авторитарного учителя нередко имеет форму многочисленных тренировок. Учителя рассуждают так: если ребенок плохо пишет, надо заставить его написать двадцать строк, и навык закрепится.
Но если у ребенка уже есть функциональные дефициты, дрессировка с большой долей вероятности приведет к обратным результатам – мозг ребенка и его нервная система, которые и так испытывают перенапряжение, будут перегружены, и проблема не решится, а усугубится.
Нейропсихолог работает с проблемами ребенка, заходя «с фланга», – он может дать физические упражнения, которые улучшат кровоснабжение, либо проанализирует, какие вообще проблемы испытывает ребенок и отработает их в игре.
После первых занятий родителям может казаться, что ребенок стал еще расторможеннее и справляется еще хуже. Но при регулярных занятиях постепенно мозг «перестроится», образуются новые нейронные связи, нервное напряжение, которое испытывает ребенок, уменьшится. Внешне это будет выглядеть как «просто он стал закрывать за собой дверь» (улучшилось удержание в памяти нескольких задач), «просто он перестал забывать перчатки» (улучшился навык планирования) и т. д.
Таким образом, если вы сомневаетесь, что ребенок к школе готов, можно пройти диагностику. Кому-то действительно со школой лучше будет повременить. Кому-то потребуется помощь врачей либо других специалистов. Подготовиться к школе помогут и логопед, педагог-психолог, дефектолог, а также занятия с нейропсихологом, индивидуальные или в группе.
Но пример ребенок берет не с нейропсихолога, а с родителей
Те навыки, которые требуют от ребенка, – не опаздывать на занятия, придерживаться распорядка дня – должны отрабатываться не только на занятиях, но присутствовать в семье. Потому что,
если после занятия у лучшего нейропсихолога ребенок попадает домой, где правила меняются каждый день в зависимости от настроения родителей, где все постоянно опаздывают, а режима дня нет, навыки контроля и планирования у ребенка не закрепятся.
Кстати, аналогичные проблемы будут у ребенка, которого все время контролируют со стороны. Если мама или бабушка ежедневно спрашивают: «А ты взял сменку, а ты поел, а ты положил в портфель тетрадь?», ребенку самому напрягаться и помнить об этом не надо, он и не будет.
А вот проблемы с учебой, помимо детей с функциональными дефицитами, будут также у детей, с учебой которых родители связывают неоправданно высокие ожидания, которым попались авторитарные учителя, склонные «тренировать» недостающие навыки путем долгой монотонной работы или провоцировать детей на постоянную конкуренцию. Такая «тренировка» рождает хронический стресс.
Плохо, когда ребенок постоянно перегружен, когда он все время учится – чтобы мозг мог дозреть, у ребенка должно быть свободное время, когда он предоставлен сам себе.
Развитию межполушарных связей и разных отделов мозга у детей способствуют занятия спортом, в том числе единоборства, плавание, скалолазание, танцы, рисование, лепка, рукоделие.
Спрашивайте у ребенка, что ему больше нравится, вовлекайте его в сотрудничество. И в любом случае ребенок всегда нуждается в поддерживающем контакте с родителями, то есть ему жизненно важно знать, что родители, несмотря на все его проблемы, на его стороне.
Коллажи Оксаны Романовой
