Французы обожали его – для многих он был моральным компасом: как он смог пережить неразделенную любовь и отсутствие семьи, смерть близких, старость. Молился каждый день, спонтанно, в любом месте. «Я превращаю вагоны метро в часовню», – шутил актер. Говорил, что вера помогла ему открыть, пусть с опозданием, смысл прощения. Он простил своих обидчиков и самого себя. «Бог спас меня от пустоты. Он дал мне повод жить дальше».
Проклятая пара
Майкл Лонсдейл родился в 1931 году в Лондоне в статусе «ублюдка» – он всю жизнь пытался привыкнуть к этому слову, убедить себя и других, что для него в нем нет грубости, просто констатация факта. Ублюдком называли ребенка, родившегося в результате прелюбодеяния.
В этой истории много намешано – стыд, гнев и обжигающее чувство собственной никчемности. Его мать-француженка, будучи замужем за английским офицером, влюбилась в случайного знакомого и ушла с ним из семьи, оставив не только мужа, но и маленького сына Джеральда. Спустя время вернулась, а затем, тайно, родился Майкл.
Скандал, боль, проклятья. Семья в шоке. Отец матери, дедушка Майкла, согласился материально помочь этой «проклятой паре» при одном условии – они должны скрыть источник позора, ребенка. Он хотел, чтобы они уехали как можно дальше, но бабушка убедила его не отсылать дочь с внуками.
Выпрямиться во весь рост
В 1946 году родители расстались, и Майкл вместе с матерью вернулся в Париж. Неуверенному, застенчивому молодому человеку город казался темным, недружелюбным и «отвратительным». Увлечение искусством было сродни внутреннему побегу от самого себя. Он погрузился в изучение живописи, чтение, поступил в школу актерского мастерства по системе Станиславского.
Гнев и стыд, которые жили в его душе, на долгие годы стали мощной движущей силой. Все детство и юность его хотели скрыть, как источник позора. В отместку он хотел прокричать миру и прежде всего деду – что он существует, вопреки всему выпрямиться во весь рост. Он чувствовал огромную потребность в любви. «Мне нужно было находиться под лучами солнца, привлекать внимание, чтобы компенсировать все страдания, унижения».
В фильме Франсуа Трюффо «Украденные поцелуи» его персонаж спокойным, прекрасно поставленным голосом говорит: «Никто меня не любит, и я хотел бы знать, почему? Я чувствую, что меня ненавидят. Ненависть витает в воздухе, когда я выхожу на публику или иду в ресторан, в кино. Моя жена все время смеется, но только не тогда, когда я говорю что-то смешное». От того, как он произносил эти слова, становилось не по себе.
Первая книга о Христе – подарок матери
В Мастерских сакрального искусства, основанных Морисом Дени, на площади Фюрстенберг, он познакомился с отцом-доминиканцем, который впервые, доступным языком рассказал ему о Боге. Мать Майкла была католичкой, но никогда не заговаривала с сыном на эту тему. Ее с детства пугали «Согрешишь и будешь проклята», «Попадешь в ад!» – поэтому она избегала церкви. И все же именно мать подарила сыну первую книгу о Христе.
В 22 года Майкл крестился. Это был скорее инстинктивный порыв, чем осознанный выбор. Главное – вера помогла ему простить мать, и она стала самым близким человеком, во всем поддерживала сына. Когда она тяжело заболела и 13 оставшихся лет жизни лежала парализованной, ему ни разу не пришло в голову поместить ее в больницу. Они так и продолжали жить вместе в той самой квартире, окна которой выходили на Эйфелеву башню. Он нанял сиделок, которые сменяли друг друга и помогали ухаживать за ней. «Мы могли часами молчать и при этом понимали друг друга по выражению глаз. Я испытывал к ней невероятную нежность», – вспоминал актер в мемуарах.
«Мне 85 лет, и я никогда не был женат»
Про свою личную жизнь он тоже написал в мемуарах в 2016 году. «Мне нужна была только она и больше никто. Поэтому мне 85 лет, я никогда не был женат, и у меня нет детей». Речь идет об актрисе Дельфин Сейриг, которая была его коллегой и тоже снималась у великих режиссеров того времени. Он познакомился с ней еще в юности, и это была любовь на всю жизнь, но Дельфин не ответила ему взаимностью.
Друзья отмечали его парадоксальный выбор: христианин, он полюбил актрису, которая была известна радикальным феминизмом. Майкл разрывался между своими принципами и любовью к этой странной, талантливой женщине. Как будто его испытывали на прочность. Когда она умерла, ему было 58 лет. Он больше никогда никого не любил.
«Бог ответил мне сразу»
Актер признается, что был эгоистом, порой очень жестоким – с легкостью судил людей. Учитывая, через какие унижения ему пришлось пройти, это неудивительно. После сорока лет испытания начались одно за другим, и его вера стала меняться. Вернее, как говорил актер, он наконец-то обрел истинную веру. Когда люди, которых вы любите, умирают, вы меняетесь. Когда уходят практически все, вы теряете почву под ногами, и нужно заново найти причину, чтобы вставать по утрам.
За короткий промежуток времени Майкл похоронил самых близких и впал в отчаяние. Вспоминает, как бродил бесцельно по улицам, смотрел на людей вокруг и думал, что они все умрут. Он не хотел больше жить. Вспоминает, как упал на колени и прошептал: «Господи, спаси меня! Я больше не в силах терпеть эту боль!». «Бог ответил мне сразу».
Буквально на следующий день к нему случайно заехал его крестный. Видя, в каком состоянии находится Майкл, крестный отвел его на собрание в церковь Сен-Франсуа-Ксавье. Там прихожане общались, пели и молились. Но главное – они радовались. Ошеломленный, Майкл будто увидел свет в конце тоннеля.
Этический выбор калечит врача, но от него никуда не деться
С епископом Тулона Домиником Реем, который тоже участвовал в том собрании в церкви, они подружились на долгие годы. Оба мечтали, чтобы церковь была живой, и веру в Христа не сводили к «суровым обязательствам». Майкл внутренне протестовал, не принимал «пышность кардиналов», которая навязывает неправильное представление о Боге, противоречит самой сути Его послания. Вера, говорил он, предполагает в человеке самоотречение. А заниматься самоотречением мало кому нравится. Но именно благодаря самоотречению люди в истории часто двигались вперед.
Папа Пий XII и поиск правды
Все давалось непросто. Религия, неотъемлемая частью его жизни, соседствовала с кино и живописью. Ему приходилось отказываться от ролей во имя веры, но он никогда не жалел об этом. Он отказался играть в фильме «Аминь» Коста-Гавраса, о деятельности папы Пия XII, который возглавлял Римско-католическую церковь с 1939 по 1958 год.
Папу обвиняли в том, что он не препятствовал уничтожению евреев, помог в организации «крысиной тропы» – маршрута, организованного представителями высшего духовенства католической церкви для побега нацистских военных преступников в страны Южной Америки после окончания войны. Из-за этого папу Пия XII называли «папой Гитлера».
Но многие, как Майкл Лонсдейл, верили в его невиновность. Они помнили фразу, которую тот сказал: «Где папа должен бы кричать, там он обречен на молчание». В прошлом году, по случаю 80-летия со дня избрания Эудженио Пачелли (мирское имя Пия XII) на Апостольский престол, папа Франциск принял решение рассекретить архивы, открыть доступ для исследователей к документам времен понтификата Пия XII, чтобы выяснить наконец правду. Майкл Лонсдейл очень ждал этого.
Брат Люк: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих»
Он играл у Спилберга, Трюффо, но главной считал роль монаха Люка из фильма Ксавье Бовуа «Про богов и людей», за которую удостоился главной кинопремии Франции – «Сезара». Актер всегда настороженно относился к героям. Даже в детстве ему никогда не хотелось походить на Д’Артаньяна или Зорро. Монах Люк, напротив, был человеком, на которого он мечтал быть похожим.
Картина основана на реальных событиях. Это душераздирающая история произошла в 1996 году во время гражданской войны в Алжире. Монастырь Девы Марии был основан в 1938 году в Тибирине. Монахи, жившие в монастыре, помогали местному арабскому населению – лечили болезни, обучали грамоте.
За этими сухими строчками скрывается столько человеческой привязанности, доброты, дружбы и ответственности. Когда вспыхнула война и террористы стали преследовать христианское население, монахи, несмотря на опасность, приняли решение остаться. Безоружные, полные уважения к исламу, любви к местным жителям, с которыми они прожили долгие годы во взаимной помощи.
В ночь с 26 на 27 марта 1996 года семерых монахов похитили и обезглавили террористы. Их предупреждали об опасности, у них была возможность уйти. По сути, они осознанно выбрали мученическую смерть.
В этом фильме все переплелось – достоинство и благородство монахов, их безмятежность и человеческий ужас перед лицом страшных испытаний, размышления брата Люка о людях, их отваге и слабости, о поиске просветления.
Майкл Лонсдейл всегда молился за брата Люка, который был для него воплощением одной из прекрасных фраз Евангелия: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».
«У меня есть только то, что я дал»
В его квартире, а он так и жил в доме, куда они приехали с матерью в 1946 году, – со старым скрипящим паркетом – царил полумрак, на тумбочке стояла статуэтка Богоматери Лурдской, вокруг были разбросаны тюбики с краской. Стулья, обитые выцветшим бархатом, служили мольбертами для его картин, которые он называл «моим раем» – на них цвели наивные и дивные цветы.
Он часто покидал свой дом и отправлялся в тюрьмы, больницы, в самые убогие бедные районы, никого не боясь, – читал отрывки из любимых книг, рассказывал истории, просто говорил по душам с мигрантами, заключенными, бездомными. «Людей нужно любить, знать и узнавать», – настаивал актер.
Его племянник Филипп Кальдерон вспоминал, что у Майкла была традиция. В канун Рождества он закупал продукты, лекарства, одежду и навещал пожилых, обездоленных людей. Его можно было встретить у кровати умирающего одинокого человека – просто сидел, держал за руку и молился. Он много времени проводил с бездомными, они были его героями – люди, которые умудрились сохранить достоинство, несмотря на то, что их мир рухнул.
Мечтал о стране без грехов, где есть благодать
Ему самому мало что было нужно, хотя он ни в коем случае не отказывался от жизни – не стал отшельником, ему не чужды были удовольствия. «Я предпочитаю хорошего человека культурному. Культура – это накопление сокровищ, но какой в ней смысл, если ею не делятся? Главное в жизни – давать. Отдавайте все, что можете, отдавайте лучшее. У меня есть только то, что я дал», – говорил Майкл.
Он старался помочь всем, кому мог. С 2014 года стал финансово поддерживать молодежную театральную труппу Les Potimarrants: 150 молодых людей, страстных и талантливых актеров-любителей, каждый год выбирают лучшие произведения великих авторов, ставят спектакли и играют их в разных городах Франции. Все заработанные деньги идут на благотворительность.
Он активно участвовал в «Диаконии красоты» – эта католическая организация оказывает помощь различным фондам и беднейшим слоям населения. Еще в 1998 году согласился стать «крестным» католического института высших исследований Ла-Рош-сюр-Йон, был соучредителем Центра Artistique Chretien Magnificat, который помогает художникам. Был членом Отдела литературы и искусства Католической академии Франции. По мере сил старался способствовать объединению искусства и веры.
Майкл Лонсдейл говорил, что сейчас, когда так много людей помешались на любви к себе, мы более чем когда-либо нуждаемся в проявлении доброты. Жизнь тяжела для многих – болезни, насилие, одиночество, бедность. Но он верил, что «в любое время, в любом возрасте, будь ты богатый или бедный, мужчина или женщина, здоровый или больной – да, все еще возможно. Нужно открыться, довериться Ему. Посмотрите на меня – все могло кончиться плохо, учитывая, как я начинал. Но я счастлив как никогда».
Его считали наивным – у него до последнего дня была невероятная потребность в контакте с добром, он хотел общаться с теми, кого любил или хотел бы любить. Он мечтал о стране без грехов, где есть благодать.
