Анна, куратор 20 семьей: «Тем, кого вынудили бросить родной дом, очень важно иметь хотя бы одну вещь „как в прошлой жизни«»
«Давайте не будем про мой график, – смеется многодетная мама Анна, – график у меня веселый. Но это давно так, я привыкла».
Старшему из пяти детей Анны уже за двадцать, младшему год и три, поэтому многодетная мама – чемпион логистики.
Иногда, конечно, приходится импровизировать, но, если собраться с мыслями, бывший школьный учитель может впихнуть в свое расписание почти все.
Например, 20 с лишним (!) подшефных семей беженцев. 16 – те, кто сейчас получает помощь официально. И шесть тех, кто уже официально вышел из сопровождения, но иногда продолжает звонить и рассказывать о здоровье и учебе детей.
Анна на своих страницах в соцсетях давно собирала детские вещи для социальных центров в глубинке. А в конце лета кто-то перепостил у нее в группе объявление о поиске кураторов в фонд помощи беженцам «Дом с маяком».
«Для меня это первый опыт волонтерства „в системе«, – рассказывает Анна. – Одно дело помогать самостоятельно, как вольный художник, и совсем другое – выступать от имени организации. Честно скажу, было боязно, тем более что поначалу не очень понимала объем работы. В конце концов, Лида Мониава (учредитель фонда помощи беженцам «Дом с маяком». – Ред.) сказала мне: „Просто начните«. Теперь эту фразу я повторяю всем новым кураторам».
Не отдавайте сломанное – почините и оставьте себе, а отдайте новое
Прикинув, где и в чем она может быть больше всего полезна, Анна чаще берет шефство над семьями с детьми. Это оказалось в том числе хорошим уроком для ее детей.
«Они уже привыкли делить любую канцелярку на две кучки – себе и в подарок. И точно знают, что сломанным делиться не надо. Сломанное надо починить и оставить себе, а отдать новое».
Анна понимает, насколько сложно для ее новых знакомых быть одетыми во все чужое.
«Поймите, любой вещи рад тот, кого только что вытащили из болота. Но, как только обсох, хочется быть уже человеком».
И еще людям, которых вынудили бросить родной дом, очень важно иметь хотя бы одну вещь «как в прошлой жизни».
«Однажды семья попросила у меня посуду, – вспоминает Анна. – Увы, не всегда в жилье, которое они снимают, бывает все необходимое. Я как раз перебирала вещи на даче и выкладывала фото в чат: „Смотрите, таких тарелок есть шесть, таких три, а вот еще чашки«. И вдруг одна из девушек ответила: „Такие цветочки были у нас на посуде ДОМА. Можно я возьму эту чашку для моей парализованной мамы? Даже если она одна«».
Не обсуждают политические взгляды друг друга, а помогают
По наблюдениям Анны, в последние месяцы выехавшие из зоны конфликта стали все сильнее уставать.
«Сказываются отложенные последствия стресса, – говорит куратор. – Все продолжается уже долго, поэтому настрой „главное, что мы выбрались« уже не спасает. Люди стали чаще болеть. Хотя настроены по-прежнему позитивно».
Между Анной, ее друзьями и подопечными возникло одно неписаное правило – они не обсуждают политические взгляды друг друга, вообще никогда. Просто помогают – человеку любых убеждений.
«Мы как-то поспорили с одним знакомым, что будет, если кто-то из моих подопечных уедет в Европу, – вспоминает Анна. „Значит, там им будет помогать кто-то другой, – ответила женщина. – А пока они здесь, помогаю я«. „Понял«, – задумчиво ответил знакомый. И еще через день привез полбагажника детских вещей, молча. Не нужно думать, что мы спасаем мир, нужно просто делать, что возможно, здесь и сейчас. И иногда, в ответ на один шаг нашей поддержки, люди сами сделают десять».
Зачем беженцу куратор
В 2022 году в РФ из зон конфликта, по данным МЧС, прибыли почти 5 млн беженцев, из них 720 тысяч – дети. Люди спасались из-под обстрелов без вещей, в чем были. Кому-то нужна медпомощь и лекарства. Ехали и едут беременные, пенсионеры и семьи с детьми-инвалидами.
Государственные меры поддержки для тех, кто едет в Россию своим ходом (не в пункты временного размещения), есть, но обустроиться человеку с украинским паспортом все равно не просто.
Нужна ли семье одежда, продукты, помощь врачей или помощь с документами, есть ли им где жить, и что с работой? Все эти проблемы беженцы имеют возможность обсудить с куратором-волонтером, получить через него продуктовый набор и подсказки, как общаться с чиновниками. При необходимости куратор направит семью к другим волонтерам фонда – врачам или психологам.
И так будет продолжаться столько, сколько, по мнению фонда, понадобится приехавшим, чтобы решить основные острые проблемы.
По наблюдениям волонтеров, если приезжает полная семья, в которой папе удается быстро найти работу, они перестают нуждаться в постоянной поддержке уже через пару месяцев. А вот пенсионеры, которые не могут работать и принимают много лекарств, женщины на сносях, семьи с детьми-инвалидами, скорее всего, не выйдут из-под опеки фонда даже через полгода.
Сейчас в фонде помощи беженцам «Дом с маяком» много договоров о благотворительной помощи заключено даже до конца весны следующего 2023 года.
Елизавета, куратор четырех семей: «Может, та хмурая женщина, которую ты считаешь Бабой Ягой, собирает посылку для больного ребенка»
Два года назад в семье Елизаветы случилось несчастье. Сгорел дом, где она жила вместе с родителями. Дом не был застрахован, и надежд восстановить его в обозримом будущем у семьи не было.
«Помню, в ту ночь, когда пожар погасили, нас приютили соседи, – рассказывает Елизавета. – Мне настолько не хотелось смотреть на все вокруг, что я легла спать и проспала до самого вечера».
Когда Елизавета проснулась, то обнаружила неожиданное: соседи по поселку стали приносить погорельцам вещи.
«Столько одежды, как в тот день, у меня, пожалуй, не было никогда, – смеется Елизавета. – Причем к помощи подключились даже те, кого я искренне считала несимпатичными. С тех пор, говоря о людях, я стараюсь быть осторожной. Никогда не знаешь, а вдруг та хмурая женщина, которую ты считаешь Бабой Ягой, у себя на кухне потихоньку собирает посылку для больного ребенка».
Шли дни. К переводам от знакомых и незнакомых добавился сбор программы «Феникс», и уже спустя год семья въехала в отстроенный дом.
«К „всплескам« подопечных отношусь терпимо»
«Сейчас, когда смотрю на „неблагодарных беженцев«, я иногда думаю, что тогда так уставала, что не всегда успевала даже поблагодарить людей, которые нам помогали. И уж точно не всегда была приятным человеком», – говорит Елизавета.
А еще, вспоминая собственный опыт беды, Елизавета помнит, что раздражение и боль часто выливаются на окружающих потому, что пережившие несчастье, по возможности, берегут родных и при них стараются «держать лицо».
«Я не очень эмоциональный человек, – говорит Елизавета, – к тому же могу поговорить в фонде с психологом и другими кураторами, получить поддержку, поэтому к „всплескам« подопечных отношусь чуть более терпимо».
«Я бы не хотела, чтобы моей маме в такой ситуации сказали: „Старая жизнь закончилась, теперь иди, мой подъезды«»
К кураторству Елизавета пришла нынешним летом, в том числе из желания передать дальше эстафету добра, которая помогла ее близким. Семья Елизавету поддержала.
По наблюдениям Елизаветы, часть проблем у приехавших связана с тем, что они не всегда успевают быстро перестроиться. Например, когда одной из ее подопечных семей понадобилось снять жилье, люди пытались найти его так, как привыкли дома, – просто ходили по поселку и спрашивали, вместо того чтобы искать в интернете.
«Когда мне говорят про „нерасторопных беженцев«, которые „не стараются«, я всегда вспоминаю, что на стресс мы все реагируем по-разному. Например, моя мама по жизни – очень активный и решительный человек. Но если бы с ней случилось что-то подобное, она бы, пожалуй, долго не могла прийти в себя. Даже когда сгорел дом, у нее был ступор. И я бы не хотела, чтобы моей маме в такой ситуации сказали: „Ну, что поделать, старая жизнь закончилась, теперь иди, мой подъезды«».
А еще у кураторства, по словам Елизаветы, есть один несомненный плюс. Когда ты постоянно занята перепиской с семьями, юристами, чтением документов и поиском самых разнообразных вещей, в панике скроллить новостные ленты просто некогда.
Юлия, куратор 10 семей: «Я плакала от мысли, что гибнут люди, а я ничего не могу изменить»
Юлия руководит отделом в банке, у нее ответственная должность, требующая большого внимания, муж и взрослый сын. А еще – она куратор 10 семей беженцев.
«Простите, мы можем перенести наш разговор на несколько минут?» – спрашивает она. Оказывается, прямо сейчас ей звонит курьер, который везет корзину фруктов в одну из ее подшефных семей.
«Там праздник, день рождения ребенка, – объясняет женщина, освободившись, – мне не хотелось, чтобы они отмечали его так, как могут отметить сейчас, – макаронами».
«Я была готова стоять на площади и разливать суп, чтобы как-то помочь!»
Успешно совмещать работу в банке и волонтерство Юлии удается благодаря алгоритму, который она придумала сама.
С самого начала женщина объясняет своим подшефным, что днем она на работе. Если что-то случается, семьи не звонят ей, а пишут – прочесть текст в мессенджере можно даже, сидя на совещании. Если ситуация требует срочного совета, от любой работы, по словам Юлии, можно на минутку оторваться и позвонить. Если ситуация не срочная, общение откладывается на вечер.
«Днем выполняю все рабочие обязанности, но еще посматриваю в мессенджеры, – говорит Юлия. – А вечером прихожу домой и начинается „вторая смена« – сажусь разбирать сообщения за день и заполнять заявки: на выдачу помощи, на консультацию юриста. Или пишу подробные инструкции, как им действовать».
«То, что я помогаю, я делаю для себя»
В выходные Юлия с мужем везет кому-то вещи или продукты. Однажды вместе с другими волонтерами клеила обои в съемной квартире для мамы-одиночки с новорожденным, чтобы там можно было жить.
«Да, это все требует сил, – говорит она, – но у меня сейчас в некотором смысле тоже чрезвычайная ситуация. Я чувствую, что должна взять на себя повышенные обязательства.
«После 24 февраля я несколько дней не могла найти себе места, – вспоминает женщина. – Я плакала (и плачу до сих пор), думала о том, что происходит гуманитарная катастрофа, страдают и гибнут люди. Я была готова делать что угодно, стоять на площади и разливать суп, чтобы как-то им помочь! Работа не позволяла мне никуда уехать, на моем попечении еще пожилая мама».
Решение нашлось к маю. Банк, где работает Юлия, помогает детскому дому, и женщина была подписана на страницу Лиды Мониавы. Там она увидела пост о том, что нужны кураторы для беженцев.
«Честно говоря, то, что я делаю сейчас, я делаю для себя, – признается женщина. – Я помогаю, и это то, что я могу изменить».
Поток беженцев продолжает прибывать, и Фонд помощи беженцам «Дом с маяком» продолжает искать кураторов для своих подопечных. Если вы готовы к такому волонтерству, заполните анкету на сайте фонда.
