Первая и Вторая мировая война, ГУЛАГ, диктатура Пиночета в Чили, братоубийственные военные конфликты в Африке – в самых отчаянных обстоятельствах язык вышивания помогал выразить ужас, который довелось пережить, и укрепить душу. Вышивка окружала тишиной, лечила, заменяла собой слова, когда говорить запрещали под страхом насилия.
Исследования свидетельствуют, что вышивка – действенный способ справиться с тревогой. Это занятие успокаивает, снижает уровень гормона стресса, учит сосредотачиваться на настоящем моменте, не поддаваться импульсам страха и агрессии.
Мы обретаем уверенность в своих силах – завершенная работа дает чувство выполненного долга и надежду. И это недорого. В любом доме найдется кусок ткани и обычные хлопковые нитки.
Люди мучились, и надо было как-то возвращать их к жизни
В 1916 году в разгар Первой мировой войны парфюмерный дом Caron создает легендарные духи N’Aimez Que Moi (фр. «люби только меня»). Солдаты, отправляясь на фронт, дарили эти флакончики своим возлюбленным, а девушки и женщины вышивали инициалы своих любимых на носовых платках, душили духами и посылали им на фронт.
Душераздирающее взаимное обещание любви и верности в мире, где все рухнуло и разом исчезли все гарантии. Эта романтика разбилась вдребезги, когда с фронта потянулись контуженные, изуродованные войной мужчины. Многие, став инвалидами, боялись возвращаться домой. Люди мучились, и надо было как-то возвращать их к жизни.
Луиза Песель (Louisa Pesel), вышивальщица немецко-английского происхождения, одной из первых обратила внимание на целительные свойства вышивки. Поначалу она хотела просто отвлечь ветеранов-инвалидов от горестных мыслей и физических страданий – приносила в больницу пяльцы и предлагала сделать пару-тройку стежков.
Бывалые солдаты в основном считали это за издевательство и всячески отказывались от «дамского» занятия. Но некоторые отваживались. И оказалось, что вышивание – отличный способ укрепить трясущиеся руки, восстановить мелкую моторику, излечить последствия контузий.
Врачи называли вышивку «тактильным противоядием» – люди, месяцами носившие тяжелое грубое солдатское обмундирование, привыкшие к грязи, запаху крови и карболки, вдруг ощущали в руках мягкую ткань, шелковую гладкую нить, стремительную серебристую иголку… Это само по себе вытягивало из суровой действительности и жестокости того, что им пришлось пережить.
Союз брутальных военных и утонченного рукоделия
Каждый вышивал в меру своих способностей – кто-то просто цветовые пятна, кто-то флаги, кто-то цветы. Вышивание требовало невероятной концентрации всех сил: некоторым ведь трудно было даже держать иголку, а стежки должны были быть ровными, четкими, наклоны – идеальными.
В этом чудовищном монохромном мире постепенно появлялись цвета, включалось воображение, отгоняя навязчивые воспоминания.
Выдающийся российский психиатр начала ХХ века Павел Карпов в своей работе, посвященной творчеству душевнобольных, писал, что, если человеку, страдающему депрессией, предложить набор из 12 цветных карандашей, он, скорее всего, выберет черный; возможно, темно-синий и красный цвета. Это происходит инстинктивно и говорит о внутреннем состоянии – по мере выздоровления цветовая палитра расширяется.
В 1915 году в Великобритании на базе больницы Абрама Пила был создан Брэдфордский клуб ремесленников, где ветераны Первой мировой войны из Великобритании, Канады, Австралии, Южной Африки, Новой Зеландии и других стран овладевали навыками ручной работы, а затем клуб помогал им с трудоустройством.
Женщины-волонтеры встречали санитарные поезда, окружали солдат вниманием и заботой, учили рукоделию, надеясь, что и их мужчины, находящиеся вдали от дома, получат такую же поддержку. Луиза Песель принимала в этом большое участие. С ее помощью солдаты вышили алтарную ткань – красивую благородную вышивку крестом, которую использовали во время богослужения в больнице Абрама Пила. Эта работа выставлена в соборе Святого Павла в Лондоне, над вышивкой трудились 145 военных.
Так из «несерьезного занятия», сущей ерунды, возникло целое направление реабилитации, которое предлагало бывшим военнослужащим, травмированным войной, ощущавших себя изгоями из-за увечий, возможность заработать хоть немного денег и почувствовать себя людьми.
Вышить боль и гнев
Есть такое выражение у танцовщиков фламенко, «вытанцуй свою боль». Подобно им, британский майор греческого происхождения Алексис Касдагли, попав в плен к немцам в 1941 году, начал вышивать свои страх и ярость.
Он чувствовал, что начинает терять связь с реальностью, и хотел придать своим дням хотя бы подобие жизни, скрупулезно записывая и вычеркивая каждый прожитый день в маленьком черном блокноте. И вдруг его осенило – он будет вышивать! Кто-то предложил ему кусок ткани, остатки старого поношенного свитера пленного критского генерала. Военнопленный начал выдергивать из него нити – синюю, красную, синюю, красную…
По внешнему краю Касдагли вышил окантовку из точек и черточек. Ни один человек не догадался, что это было ни много ни мало зашифрованное послание, написанное азбукой Морзе, – «Боже, храни короля» и «Будь проклят Гитлер».
Касдагли сильно рисковал – если бы нацисты расшифровали его послание, он распрощался бы с жизнью. Его вышивку показывали как образец творчества военнопленных в других фашистских лагерях, а Алексиса переполняла гордость, что он решился, смог это сделать. Позже он скажет: «Красный Крест спас меня от голода, а вышивание спасло мой рассудок». Оно вернуло самоуважение, дало силы пережить трудные времена плена.
Арпильеры: личные переживания стали актом сопротивления
В кровавые десятилетия правления Пиночета (1973–1990), во времена жесточайшей цензуры и беспредела, чилийские женщины создали особый жанр вышивки – арпильеры, народные гобелены. С их помощью матери и жены молча «кричали» о своих похищенных сыновьях и дочерях, о том, как пытались их найти, об ужасе незнания того, что с ними происходит, об одиночестве, о пытках.
На кастильском языке arpillera означает мешковину, необработанную ткань, используемую для упаковки товара. Эти гобелены создавались из старой уцелевшей ткани и украшались вышивками и аппликациями – на них размещали кусок одежды умершего сына или мужа, прядь детских волос, которую сохранили.
Наивные, яркие, обманчиво веселые, почти примитивные – будто ребенок непостижимым образом вдруг начал рассказывать о взрослой жизни – эти вышивки не внушали опасения, поначалу власти не обращали на них внимания. Но как только их «подрывные» намерения стали ясны, женщин начали преследовать, и многие из них повторили судьбы своих детей.
Многие истории дошли до нас лишь благодаря тому, что их вышили, говорят нынешние молодые чилийцы.
Нити жизни
Англичанка Клэр Хантер в своей книге «Нити жизни: история мира сквозь игольное ушко» пишет, что для нее вышивание началось с волшебства. После Второй мировой войны всем захотелось красоты, домашнего уюта. Но где же их было взять – кругом разруха, бедность.
И женщины стали вышивать – салфетки, скатерти, чехлы для чайника, ришелье. Она навсегда запомнила, как мама отвела ее в магазин для рукоделия. Пачки иголок с золотыми наконечниками, серебряные ножницы с ручками в форме крыльев птицы и нитки – бесконечное, невероятное богатство цвета. Волшебство.
Позже, повзрослев и изучая исторический и социальный аспекты вышивания, Клэр смогла сформулировать: целительная сила вышивания – в возможности выразить то, что словами не скажешь: иногда это боль, иногда радость, утешение, поминовение усопших или способ борьбы и протеста.
У человека, страдающего депрессией, пропадает мотивация к жизни, исчезают желания, он вымораживается изнутри, впадает в состояние бездействия. «Природа как будто нарочно создает такие этапы, которые уравновешивают счастье неизбежным страданием. Человек теряет всякую надежду, не видит выхода, и кажется, что так будет всегда», – писал психиатр Павел Карпов.
В психологии есть понятие – энергия травмы. Жуткий опыт заставляет нас открывать в себе немыслимые доселе резервы, которых мы и не подозревали в себе. Именно такие моменты определяют, что действительно важно и ценно, сметая все наносное.
Вышивание приходит на помощь потому, что, создавая своими руками – неважно, насколько медленно, неважно, на каком уровне, – мы наполняемся ощущением развития и движения вперед.
Величайшие произведения искусства были созданы во времена кризиса. Но не обязательно создавать великие полотна. Делай, что можешь, даже если всего несколько стежков в день, – это уже прогресс. А прогресс – синоним роста. Это мгновенное чудо, которого порой достаточно, чтобы возродилось желание жить.
Все, кто занимается рукоделием, утверждают, что сам этот процесс творчества дарит невероятное чувство радости и свободы. Если вы не хотите или не получается по каким-то причинам говорить – вышивайте! Вышивка все расскажет за вас, отразит то, что вы чувствуете.
