В сентябре этого года в Москве появилась Ассоциация выпускников коррекционных интернатов и проживающих в ПНИ. О том, как и чем можно помочь этим людям, выходящим из детдомов во взрослую жизнь, мы беседуем с инициатором создания Ассоциации Татьяной Багдасарьян.
Что происходит с детьми из коррекционных интернатов, достигшими совершеннолетия? При отсутствии родственников, готовых взять их к себе, выпускники переселяются в психо-неврологические интернаты (ПНИ).
Официально люди, живущие в ПНИ, так и называются – «проживающие». «Обстановка в жилых отделениях и комнатах уютная, приближенная к домашней… В ПНИ имеются кабинеты социально-бытовой адаптации, где проживающие приобретают бытовые навыки: учатся готовить пищу, самостоятельно пользоваться плитами и т.д.», – такую информацию мы нашли в официальных отчетах.
Татьяна Багдасарьян – выпускница коррекционного интерната, в прошлом проживающая одного из московских ПНИ, сейчас числится на патронатном отделении и живет дома. На ее взгляд, условия жизни в психо-неврологических интернатах совсем не так прекрасны. Многое необходимо менять.
Самостоятельность
«Дети выходят из интернатов во взрослую жизнь совершенно неподготовленные. Готовить, делать покупки, считать деньги, ориентироваться в городе – ведь всему этому надо учиться. Было бы очень хорошо, если бы кто-нибудь приглашал к себе в гости, чтобы у интернатских было хоть какое-то представление о том, как люди живут дома. Но ничего этого в интернатах нет. Вот мы и решили помочь друг другу, создать Ассоциацию. Те выпускники, которые уже освоились во взрослой жизни, будут учить сами и искать людей, которые могли бы учить тех, кто еще не адаптировался. Одна моя знакомая, например, согласилась учить готовить. Это основная задача Ассоциации, но не единственная.»
Названия учреждений
«Еще нам кажется, что было бы неплохо переименовать коррекционные интернаты. Пусть они называются, реабилитационные центры, например. Это относится и к психоневрологическим интернатам, и к детским домам-интернатам для умственно-отсталых детей. Такие названия очень негативно влияют на самооценку детей, и восприятие себя. Мы хотим предложить называть их интернатами для детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ).»
Обстановка
«То, как обустроены интернаты внутри, тоже имеет значение. Сейчас они похожи на больницу. Это не очень приятно. Хочется, чтобы место, где ты живешь, было похоже на домашнюю комнату, а не больничную палату. Хочется иметь возможность покупать самому мебель и вещи. Ведь деньги есть, и купить есть возможность, но ставить в этих палатах обычно бывает негде.
Компьютеры, интернет, мобильные, телевизоры и другая техника иногда разрешаются, иногда нет. Непонятно почему. И чайники то же самое.»
Контингент
«ПНИ все смешанные. В одном интернате живут и престарелые с деменцией, и психически больные, и лежачие, и молодежь из детских интернатов – все вместе. Это в корне неправильно, людей необходимо разделять по нарушениям, потому что у каждой категории своя программа. Молодежи необходимо научиться самостоятельной жизни, психически больным требуется медицинское сопровождение, лежачим и престарелым с деменцией – уход. За границей центры разделены по нарушениям, хочется, чтобы и у нас было так же.»
Персонал
«Атмосфера в интернатах бывает не очень приятная – не только из-за людей с тяжелыми психическими нарушениями. Медперсонал тоже часто не вносит в жизнь интерната особого позитива. Вообще проблема персонала стоит очень остро. Штат сотрудников в интернатах, как правило, маленький, а требуют много. Неудивительно, что санитарки и медсестры не выдерживают нагрузки и срываются на больных. А уж о том, чтобы каждому уделить внимание, и речи не может быть. На это у них совсем времени не хватает. Вот такой пример. У нас в интернате была слепоглухая женщина Наташа. Как-то раз заболела она. Приехала скорая. Врач спрашивает, какой диагноз. Медсестра: «Наверное, умственная отсталость». Принесла карту, посмотрела: слепоглухота. А ведь Наташа у них много лет жила, казалось, могли бы запомнить диагноз.
Но на персонал никто никогда не жалуется. Потому что боятся: начальство отругает медсестру и она совсем уволится. А кто тогда работать будет?
В некоторых интернатах уже несколько лет работают сестры милосердия и добровольцы Я думаю, надо больше добровольцам разрешить помогать; увеличить штат санитарок и специалистов.
Соцработников тоже не хватает. Это те люди, которые ходят за покупками по просьбам проживающих. Вообще было бы намного лучше, если бы соцработник помогал им это делать самим. Ведь многие в состоянии самостоятельно ходить в магазин, если кто-то их будет сопровождать. Вот я сейчас живу не в интернате, а дома, на патронаже. Я не хочу, чтобы мне готовили, а хочу сама научиться готовить, ходить в магазины, делать покупки и т.д.»
Личная жизнь
«В некоторых интернатах можно выходить замуж и жить в отдельных комнатах, а в некоторых это проблематично. Рожать вообще запрещают, заставляют делать аборты.
Документы хранятся в личном деле. Проблема в том, что проживающие не знают своих прав. Должны ли они знать, что написано в их деле? Как быть с паспортом, тоже непонятно. Некоторые считают, что отбирать паспорта противозаконно, но боятся возражать. Если проживающий хочет на время взять паспорт, надо писать заявление и указывать, с какой целью.»
Одежда
«Выдача одежды и покупка новой одежды в интернатах не очень приветствуется (в разных интернатах, конечно, по-разному). Люди со стороны часто думают: «Вы же все равно никуда не выходите, зачем вам красивая одежда? Ходите в больничных халатах и шлепанцах».
Одной моей подруге не меняют ортопедические ботинки уже несколько лет, и они протерлись почти до дыр. Хотя по нормативам можно каждый год получать зимнюю и летнюю пару. Но она, когда едет в коляске, возит ногами по полу, поэтому, наверное, ей не меняют – все равно извозит.
Думаю, выход тут только один – контроль извне.
Раньше говорили, что нельзя фотографировать в интернате. Но на самом деле можно. У некоторых из нас есть свои странички в соцсетях. Я теперь буду стараться побольше фотографировать и выкладывать в интернете, чтобы люди видели нашу жизнь.»
