В вагоне все полки до отказа были забиты миссионерским багажом. В каждой поездке я с некоторым страхом думаю: успеем ли мы выгрузить эти многочисленные неподъемные чемоданы за время стоянки поезда? Но в этот раз мы едем до конечной – до Вологды.
Выставили нас из поезда на безлюдную платформу около пяти утра
Первыми нас в Вологде встретили бездомные
По дороге к месту назначения заехали в родовую усадьбу свт.Игнатия Брянчанинова. Отец будущего святителя не одобрял монашеского выбора сына. Ему казалось, что это позорит их высокий род. В его глазах сын пал от богатства до нищеты (монахи дают обет нестяжания), с высоты уважения и почета – до пропасти унижения (в монастыре будущий святитель сразу попал под начальство своего бывшего крепостного). Смирился же он только тогда, когда монах Игнатий стал игуменом. А теперь, если о нем и вспоминают, то только в связи с его преподобным сыном. Сын же, которого родные почитали за неудачника, стал гордостью и славой православной России, причислен к лику святых. Как сказано в Священном Писании: возвысивший себя унижен будет, а унизивший себя возвысится.
У стен монастыря иностранные туристы фотографировали русских бабушек. Бабушки за это денег не требовали и позировали с пониманием
Следующим этапом нашего похода было село в Вологодской области Анненский мост. Здесь миссионерский отряд нашего храма уже был три-четыре года назад, но из тех, кто был там в прошлом походе, с нами сейчас не было никого. С их слов пересказывали, что в селе чуть ли не поголовные пьянство и преступность. Молодежь после школы старается уехать, а те, у кого это не получается, спиваются или садятся в тюрьму. Водитель миссионерского автобуса ехать туда во второй раз отказался наотрез и предположил, что кому-то из нас, возможно, придется и пострадать, кого-то, быть может, оттуда и привезут. Организатору похода Светлане Шаталовой алтарник прошлой команды охарактеризовал село лаконично, двумя словами: «Там режут». Поэтому мы отправлялись в поездку с некоторым трепетом, прося только не сообщать этих ужасов нашим близким. И уже в селе мне на мобильник пришла от знакомых СМС-ка: «Вы там еще не убиты?».
Посредине села проходит переправа через Волго–балтийский канал.
Мост через Волго-Балт разводной, но не как в Питере, где мосты разводятся в своей середине. Здесь же, когда нужно пропустить кораблик, один край моста остается на месте, как центр окружности, а второй, как ее радиус отплывает в бок и располагается вдоль канала.
На первой встрече с местным населением мы показывали фильм о прошлом приезде
В воскресной школе дети изучали закон Божий, рисовали, разучивали песни, молитвы, отвечали на вопросы викторины
Ласточки под крышей нашего жилища вили гнезда, не одно-два, а сразу десяток
Так вот – более спокойного похода, чем этот у нас еще не было ни разу. Раньше бывало, что к сторожам походного храма посетители по ночам ломились один за другим. Кто-то требовал от сторожей исповеди, на замечание же, что исповедовать могут только священники и приходить надо утром, уверял, что ему все равно кто, главное, чтоб – немедленно. Кому-то в три часа понадобилось поставить в храме свечку. А в полпятого утра полог палаточного храма неожиданно задирался вверх, как занавес и перед ночными дежурными представлялась немая сцена: мужик тянет за поводок в храм огромного пса, а тот упирается и идти не желает. Сторожа выскакивают из спальников в носках навстречу:
– В храм с собакой нельзя!
– Я пришел ее крестить! – недоумевает он.
Выясняется, что эта лайка недавно спасла его от медведя, и теперь он к ней относится уважительно, как к родственнице, носовым платочком перевязал ей на лапке ранку.
А здесь, в Аненнском мосту – за все время похода ночных дежурных не потревожил никто ни разу. И такая незлобивость именно там, где мы собирались пострадать! Удивительно. Господь все управляет по-Своему.
А такие мы объявления по всему селу развешивали: «Лекция преподавателя теологии из Москвы: КАК ЗА ПОЛТОРА ЧАСА ПЕРЕСТАТЬ БЫТЬ АТЕИСТОМ», снабдив их аннотацией: «Известный математик Паскаль сказал: «Если Бога нет, а я в Него верю, я не теряю ничего. Но если Он есть, а я в него не верю, я теряю все». «Вопрос, от которого зависит наше ВСЕ» – гласили эти объявления. Против такого кто устоит? Предполагалось, что мест для желающих в спорткомплексе не хватит, полный аншлаг – все село в зале. Я бы лично не устоял, увидев такие обещания прежде, чем стал верующим, обязательно бы пришел. Как бы не так: из полутора тысяч обитателей села – десять старушек, большинство из которых, скорее всего, были и без того верующими, пять детей средне-школьного возраста, да десять наших же любознательных миссионеров – вот и вся аудитория.
Самое простое было – разочароваться в людях, и про миссионерство забыть, ну раз это никого не волнует. Но, оказалось, что это не совсем так. Каждый день возле нашего пристанища объявлялись все новые лица, как правило, перед этим подогрев свой интерес горячительными напитками, и удивлялись:
– Вы что, правда, все верите в Бога? Тогда докажите мне, что Он есть.
– А что же ты, дорогой, на лекцию не приходил? Специально же лекцию читали.
– Работал (был в бане, на сенокосе, встречал гостей и проч.).
И приходилось читать персональную лекцию, но уже, конечно, тезисно, кратко. А то, что пьяненький пришел в первый раз, то, возможно, не плохо, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Значит, свербит у него вопрос в сердце.
Но самая сердечная проповедь у нас получилась – ни за что не догадаетесь где – в общественной бане.
Все клиенты голые, разомлевшие, раскрепощенные, открытые, настроенные на задушевную беседу. И был среди местной братии – ну почти один к одному – актер Петр Мамонов, сыгравший в фильме «Остров». Удивительно было видеть его в глубинке и беседовать в бане, агитируя за Православие. И зовут местного двойника актера тоже Анатолием, как и героя Мамонова.
И вкалывает он, как и отец Анатолий, тоже в кочегарке, только при бане. Но сам ни о каком Мамонове не слышал, как и про фильм «Остров». Впечатленный известием, что у него имеется двойник во всем такой же он, но всемирно известный, уже любя его как внезапно отыскавшегося близнеца-брата, Анатолий застенчиво проводит по лысине на своей голове и недоверчиво интересуется:
– А здесь у него как?
– Так же, – успокаиваем.
Он впадает в задумчивость. Должно быть о загогулинах судьбы: во всем похожие — но один пропадает в безвестной кочегарке, второй же на пике славы.
На уговоры у нас креститься Анатолий не поддался, но обещал, что в 2010 году приедет креститься к нам в Москву сам в больничный храм при 1-й Градской. Кто-то ему предсказал, что он в 2011 помрет, потому он так для себя и рассчитал.
Покрестили мы немного – 99 человек, все-таки это был второй приезд в село миссионеров. А причастили… Помните сколько в Евангелии рыб поймали апостолы, когда Господь велел им закинуть невод справа от лодки? Они же отвечали, что ловили всю ночь и ничего не поймали, но по слову Его забросили сети и вытащили 153 рыбины, так что сети едва не порвались. Так вот причастили наши священники…153 человека. Число, как в Евангелии.
Выбрали после последней литургии актив будущей общины. Условием для вхождения в актив было – по воскресеньям, раз в неделю собираться вместе, пока без священника помолиться, например, почитать Акафист «Неупиваемая чаша» за кого-то из односельчан, сначала 40 раз за одного, потом за другого. Или – об упокоении кого-то из прежде усопших. Потому что помочь своим могут только они сами. Почитать вслух оставленные миссионерами книги, попить чайку, отметить день рождения или день Ангела кого-то из общины. Тем, кто согласился, предложили сесть на скамейку справа. Нашлось таковых ровно столько, сколько необходимо подписей для письма архиерею с просьбой о регистрации общины – 10 человек. Остальные сели напротив. Они тоже желали, чтобы в селе был храм, но собираться каждое воскресенье для молитвы не чувствовали себя способными. Последних объявили резервом и ближайшими помощниками актива. А в актив вошли не только бабушки, но и девушки и даже один мужчина.
А если не выбрать общину, все скоро опять затухнет. Но появится паровоз (лидер), к нему прицепятся и вагончики. Достаточно одному хоть немного начать что-то делать, и с Божьей помощью там вскоре возникнет храм и станет приезжать священник. У прихода нашего больничного храма было более 30 поездок, а наименований сел еще больше, и опыт это подтверждает. И храмы после наших поездок, слава Богу, строятся.
Этой прихожанке нашего походного храма – 99 лет, придерживает ее дочь – старшая новой народившейся анненской общины
Богослужение в походном храме
Крещение
В миссинерской книжной лавке дорогие книги продавали по стоимости мороженного
Игрушки для местных детей пожертвовала дочь о.Александра Киселева – Милица Александровна с семейством. Милицa Александровна возглавляет фонд имени Серафима Саровского «Возрождение». Отец Александр, ее папа, – тот священник, у которого Святейший Патриарх Алексий II служил в своей юности алтарником. Когда в Прибалтику вошли советские войска, отец Александр с семьей перебрался сначала в Германию, а затем – в Америку. В конце жизни, в 1990-е годы вернулся в Москву и похоронен со своей матушкой на кладбище Донского монастыря
На прощальном костре дети под руководством преподавателей исполняли песни, разученные в миссионерской воскресной школе. В неформальной обстановке местные жители знакомились с миссионерами, желающие рассказывали о себе, вместе пели задушевные песни, участвовали в викторине и песенном конкурсе. Последние разошлись глубоко ночью
Последнее, что мы сделали в Анненском мосту – освятили помещение сельской администрации. Глава администрации – крайний слева на фото
Последний молебен перед отъездом
Снимок на память. Слева – 14-летний миссионер Коля. Cправа -Толик, местный мальчишка. Он вместе со своим младшим братиком находился на занятиях нашей воскресной школы, когда принесли известие, что только что утонула их мама, видимо, в пьяном виде. Семья была неблагополучная, пьет и папа. Чтоб хоть как то помочь мальчикам в их горе, миссионеры оставили денег на похороны
Достойно уважения и удивления было бы представить каждого из наших миссионеров отдельно, но ограниченный формат фоторепортажа не позволит этого сделать, так как их было шестнадцать. Тогда позвольте набросать хотя бы несколько штрихов к портретам.
Светлана Мячикова, 24 года. Изучая в московском вузе четыре года китайский язык, сожалела, что их преподаватель хоть и китаец, но только наполовину, а на вторую – русский. Для глубокого же освоения желательно, чтобы он был носителем языка, т.е., чистокровным китайцем. Для этого она через Интернет нашла себе на лето работу – в США официанткой. За месяц зарабатывает более трех тысяч долларов (зарплата была не особо большая, но большие чаевые). Взяла в своем вузе академку и уехала на год в Китай. Там, поступив в один из вузов, полностью погружается в языковую среду и через год, свободно говоря на китайском, вернулась доучиваться в Москву. Свободно Света владеет также французским.
В походе она преподавала в воскресной школе, торговала в книжной лавке, пела на богослужениях в хоре.
Геннадий Туровский, 24 года. Окончил в этом году Православный Свято-Тихоновский университет со степенью магистра богословия. В данное время является там же аспирантом. Владеет древнегреческим, латынью, английским, но больше всего любит французский. В походе был алтарником, читал лекцию для местных жителей: «Правда ли, что если есть деньги, то и счастье как бы придет?» и «Что такое героизм».
Ира Трегубова. Врач инфекционного отделения в одной из московских детских больниц. Несмотря на хрупкий вид, прежде трудилась там, где под силу выдержать лишь немногим – в детской реанимации. Каждый раз глубоко переживала смерть малышей, которых спасти не удалось. Иногда страха смертного ради ей приходилось самой крестить больных детей. Так однажды, когда бригада ее коллег откачала после остановки сердца очередную малышку, и неизвестно было, не произойдет ли клинической смерти повторно, она обратилась к присутствующим:
– Раздвиньтесь, пожалуйста, мне нужно ее крестить.
Врачи с пониманием отошли в сторонку и с тех пор по-доброму шутили:
– В нашем отделении есть своя связь с потусторонним миром.
Миссионеры у походного храма
Михаил Родионов, 27 лет (на снимке у походного храма в верхнем ряду первый слева). Окончил МВТУ им.Баумана, по специальности инженер-технолог. Работает в НИИ Госзнака, разрабатывает технологии монетно-орденского производства. В походе осуществлял техническую поддержку – компьютер, рекламные объявления, видеопроектор, звук, фильмы.
Ярослав Романов, 28 лет (на снимке у походного храма в верхнем ряду крайний справа). Профессиональный музыкант. Специальность – блок-флейта барочная. В составе музыкального коллектива ездил с гастролями в европейские страны. Но часто его турне совпадали со строгими постами, и духовник – о.Роман Бацман посоветовал ему сменить работу. Ради этого он перешел на должность простого преподавателя музыки, существенно, потеряв и в зарплате. Хотя до конца понять и разделить эту перемену не может. «Разве, – говорит, – придет в голову кому-то предложить дирижеру Федосееву, тоже глубоко верующему православному человеку, отменять его турне по Европе ради постов?». Ярослав – эстет и гурман, приучал членов миссионерской группы к культуре потребления южно-американского чая – матэ.
Отец Роман Бацман, 39 лет (на снимке у походного храма в нижнем ряду третий справа). Он любит рассказывать, как в юности серьезно увлекался каратэ. По ступеням мастерства этого восточного боевого искусства они с другом шли ровно «ноздря в ноздрю». Но потом у Романа резко стало портиться зрение. Занятия каратэ пришлось оставить. «И вот теперь, мой друг имеет черный пояс, живет в США и работает тренером по каратэ. А я – священник». Сейчас иерей Роман – клирик больничного храма при 1-й Градской больнице, одновременно является настоятелем храма при Институте сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева.
На месте, где стоял Престол, оставили цветы
Пришли проводить нас – где новокрещенные, где члены народившейся общины? -только дети. Детям без нас будет точно грустно
Уезжать и миссионерам грустно. Нам в Анненском мосту понравилось, анненцев мы полюбили. На снимке – организатор похода Светлана Шаталова
На обратной дороге заехали в Ферапонтов монастырь
