Все для беременных

Что необходимо, чтобы информировать женщин, находящихся в трудной жизненной и ситуации и подумывающих об аборте или отказе от ребенка, о возможных видах поддержки для рождения и воспитания? Санкт-Петербургские организации, работающие с такими случаями, отмечают необходимость создания единой кризисной службы, единого телефона доверия и единого сайта для беременных женщин, находящихся в трудных ситуациях. Об этом подробно говорилось на конференции, организованной Социальным пресс-клубом Санкт-Петербурга. О смысле и сложностях реализации этого проекта, а также о других способах информирования рассказывает Светлана Москалева, президент благотворительного фонда Св. Матроны Московской, организации, основная деятельность которой связана с помощью детям-отказникам с тяжелыми физическими или психическими нарушениями.

– Единый телефон доверия, централизованная кризисная служба для беременных женщин, единый сайт – это те необходимые меры, которые, как говорится, лежат на поверхности?
– Проблема гораздо глубже. Кризисная демографическая ситуация возникла не вчера и не позавчера. Что касается единой кризисной службы, единого телефона доверия, единого сайта, то, на мой взгляд, – это предложения очень хорошие и, возможно, осуществимые. Но возникает масса вопросов, как это всё будет действовать.

При оказании адресной помощи беременным женщинам надо быть особенно корректными, внимательными. Бывают злоупотребления и со стороны тех, кто нуждается в помощи, и со стороны тех, кто может оказывать эту помощь.

Сейчас в Санкт-Петербурге много организаций помогают женщинам в трудной жизненной ситуации. Это и государственные, и негосударственные организации, у них есть сайты, и эти организации следят за достоверностью информации о нуждающихся, о своей деятельности, чтобы все это не выходило за рамки нравственных норм. Если будет единый сайт, кто будет регулировать его работу? Получается, что должен быть, организован какой-то дополнительный координационный центр. Организовать такой центр сложно: хотя организации и занимаются одними и теми же проблемами, они разные и их слияние едва ли возможно. Большая часть негосударственных организаций созданы на основе религиозных организаций, христианских или нехристианских. Как можно их объединить?

Есть приказ Министерства здравоохранения в соответствии с которым в каждой женской консультации должна действовать предабортная служба. Как правило, она создается силами самих сотрудников консультации: из числа врачей избирается тот, кто обязан проводить беседы с женщинами, желающими сделать аборт. В некоторых женских консультациях организованы кабинеты от православных организаций. Цель – отговорить женщину от аборта. В зависимости от того, кто проводит беседу, акценты делаются разные. Православная общественная организация убеждает женщину отказаться прерывать беременность из нравственных побуждений, а штатный сотрудник консультации будет советовать в дальнейшем пользоваться контрацептивными средствами.

– Говоря девушкам и молодым женщинам о вреде абортов, чаще всего апеллируют к небезопасности аборта для здоровья женщины. И очень мало говорится о нравственной стороне вопроса, а ведь многие не задумываются о том, что аборт – это убийство. Почему медицинское просвещение идет впереди нравственного?
– Женские консультации – это лечебно-профилактичские учреждения, они не могут заниматься сразу всеми вопросами. Точно так же любое церковное объединение в первую очередь занимается духовно-нравственными вопросами. Каждый должен заниматься теми проблемами, в которых компетентен. Многое зависит от того, какой организации предоставляется слово.

– Есть ли проблемы, к которым ваша организация и подобные ей пока не выработали подход?
– Очень важна работа по профилактике отказов, по изменению отношения женщины к своему ребёнку. Если женщина отказалась от аборта, это ещё не значит, что, родив этого ребёнка, она позволит ему жить рядом с собой. Сложнее всего работать с женщинами, которые хотят отказаться от ребенка, но во время беременности не обращаются в поддерживающие организации. Такая женщина туда просто не приходит: она знает, что есть учреждение, в которое она ребёнка отдаст. Как выявить тех, кто даже не приходит к нам и не говорит открыто о своих решениях? Вот здесь выстраивать работу по профилактике отказов от детей – это непаханое поле.

– Если в женской консультации есть специальный сотрудник, цель которого – отговорить женщину от аборта, почему бы в родильных домах не ввести похожую должность, только целью будет отговорить женщину бросать ребенка? И даже так: в каком бы возрасте ни был ребёнок, от которого собирается отказаться мать, не должен ли на этот случай быть специальный человек, который убеждал бы её не делать этого?
– В родильных домах есть такая отдельная служба, в которую входят и психолог, и социальный работник.

– Женщина может отказаться от ребенка, минуя эту службу?
– Нет, даже если она рожает дома. Часто сотрудникам этих служб удаётся уговорить женщину не отказываться от ребёнка или написать временный отказ. Правда, еще не факт, что женщина в будущем всё-таки не откажется от ребенка окончательно. Нужно, чтобы была возможность на любом этапе подхватить эту женщину, помочь ей, пока она не прибегла к крайней мере. Другой вопрос, когда женщина является асоциальным элементом, и ребенка наоборот нужно изымать из семьи.

– Разве решение отказаться от ребёнка не является само по себе признаком асоциальности? Попадает ли женщина, написавшая заявление об отказе от ребёнка, а потом забравшая это заявление, в сферу интересов органов опеки и попечительства?
– Если это социально благополучная женщина: не алкоголичка, не наркоманка, не ВИЧ-инфицированная, имеющая определённое место жительства, – то нет. По крайней мере, законодательных оснований для этого нет.

– Есть ли сейчас организации, которые могли бы помогать женщине на разных этапах?
– Сотрудники организации «Родительский мост» сопровождают женщину и ребёнка не только в кризисный период, но и в дальнейшем.

Я думаю, что каждая организация, помогающая матерям и детям, может сделать для этого гораздо больше, чем делается сейчас. Конечно, у каждой организации свое направление, но мы должны больше знать друг о друге. Когда, например, мне звонит беременная женщина, оказавшаяся в трудной ситуации, я ей должна сказать: «Наша уставная деятельность иная, но я Вам сейчас дам перечень телефонов или адресов, куда Вы можете обратиться за помощью». Не нужно лениться. Это первое, что можно предложить, и что не потребует дополнительных финансовых затрат. Нельзя упускать эту женщину, говоря: «Мы этим не занимаемся». Мы должны направить её точно по адресу, где ей могут помочь. Да, есть справочники – епархиальный и другие. Но они есть даже не во всех службах. А где обычная женщина будет искать этот справочник?

Каждая организация как-то освещает свою деятельность – издаются буклеты, открытки, журналы, книги. Ничего не стоит размещать в своих информационных изданиях сведения о том, где готовы помочь в разных случаях. Наша организация занимается помощью детям-инвалидам, оставшимся без попечения родителей. И в наших буклетах мы об этом рассказываем. Но мы ещё выпускаем буклеты, которые направлены на профилактику отказов от детей и на профилактику абортов. И в этих буклетах есть перечень других организаций, готовых помочь и кризисным беременным женщинам, и детям-инвалидам, и ВИЧ-инфицированным, и наркозависимым, и вышедшим из мест заключения.

Наши буклеты мы собираемся предложить на рассмотрение в Комитет по здравоохранению с тем, чтобы их рекомендовали для распространения в женских консультациях. Любая благотворительная организация может внести вклад в решение тех вопросов, которыми она непосредственно не занимается. И предложенный нами способ может заработать гораздо быстрее, чем некий единый сайт, который ещё нужно сделать.

– Должна ли быть какая-то особенная договоренность между организациями? У вас есть такая договорённость?
– Особенных договорённостей нет. Но есть организации, которые известны мне лично. Если мне звонит беременная женщина, оказавшаяся в трудной ситуации, я даю ей координаты центра «Жизнь» и фонда св. Димитрия Солунского. Ещё ни разу не было ситуации, чтобы там кому-то сказали: «Нет, мы Вас не примем». Какую-то помощь они всегда могут оказать. Если даже я дала, например, координаты организации, которая предоставляет жильё и питание, а там на данный момент такой возможности нет, то эта организация по такому же принципу сообщает женщине координаты других, подобных ей. Если действовать подобным образом, то нуждающиеся люди не уходят после первого звонка.

– В работе вашей организации и ей подобных наверняка возникают трудности – ведь не все наши сограждане разделяют ваш взгляд на эти проблемы. Как по-вашему лучше преодолевать эти барьеры?
– Я вспоминаю слова апостола Павла о том, что с язычниками он был, как язычник. Это значит, что с людьми надо говорить на понятном им языке и опираться на общие для нас с ними ценности. У человека может возникнуть негативная реакция в том случае, если ему не оставляют права выбора. Нужно его добровольное волевое принятие того, о чём мы говорим. Чем больше давить, тем больше сопротивления встретите. Всё должно быть тактически выверено.

Профилактику абортов, отказов от детей нужно проводить, соответствующе воспитывая подрастающую молодежь. Это может быть информационно-просветительская деятельность в учебных заведениях. Мы проводим выставки, посвященные проблемам абортов и отказов от детей, на которых показываем историю отношения людей к зарождению жизни, к рождению ребёнка, к семье, рассказываем об отношении к этим вопросам в различных культурах. Эту лекцию-выставку разработал Владимир Потиха, также он дал добро на то, чтобы его авторская разработка тиражировалась в разных городах и модифицировалась под уровень подготовки каждой конкретной аудитории.

– Как Вы полагаете, может ли священник работать при женской консультации в качестве человека, пытающегося отговаривать женщин от абортов? Будет ли это корректно?
– Я считаю, что может. У священников как раз очень хорошие результаты бесед с женщинами, находящимися в кризисных ситуациях. Дело не в том, что священники запугивают женщин, дело в том, что священник Духом Святым находит «ключик» к каждому конкретному человеку. Здесь у священников преимущество, они лучше знают человеческие души, они – лучшие психологи. Почему священник в том качестве, о котором мы говорим, воспринимается отрицательно? Потому, что стереотип такой сложился, что священник будет оказывать давление. Люди не понимают, что священник лучше всякого светского психолога. Это издержки нашего многолетнего отступления от веры.

– Особая тема в обсуждаемой нами проблематики – тема мигрантов. По крайней мере, эта тема особо поднималась на конференции. Но надо ли делить на мигрантов и своих, когда речь идёт о беременных женщинах или о детях?
– На конференции слово «мигранты» прозвучало потому, по статистике домов ребенка около 30 % детей, от которых отказались родители, являются детьми мигрантов. Кстати, нам часто говорят, что в мусульманских странах нет отказов от детей, сиротских учреждений, абортов. Нам ставят это в пример. А на самом деле получается вот что (я с этим сама несколько раз сталкивалась): женщина-мусульманка не может уехать из России на свою родину с ребенком, родившимся вне брака, потому, что её там просто убьют. Они говорят: «Меня там не примут, и мы – я и мой ребёнок – там сдохнем, как собаки».

Количество мигрантов в России увеличивается. Часто они живут по десять человек в одной комнате – куда ей там еще с ребенком? И, кроме того, такая женщина не может себе позволить остаться на несколько месяцев без работы, чтобы ухаживать за ребёнком. Кто её и ребёнка будет содержать? К тому же она должна еще и на свою родину деньги посылать, ведь она для этого сюда и приехала. Получается, у себя на родине она не может сделать аборт или отказаться от ребёнка, но и приехать туда с ним она не может. А здесь у неё есть выбор. И многие женщины здесь отказываются от детей временно, помещая его в дом ребёнка. С одной стороны это разумно – в доме ребенка его и оденут, и накормят, и присмотрит за ним. И большая часть этих женщин участвует в воспитании своих детей. Но бывает, как и у наших женщин, что временный отказ плавно переходит в постоянный – мать всё реже навещает ребёнка, а по закону, если женщина без уважительной причины в течение шести месяцев не приходит к своему ребенку, она лишается родительских прав.

Ещё одна проблема детей мигрантов – у них нет гражданства, ни российского, ни страны, откуда родом их мать. Когда таких детей помещают в дом ребенка, им оформляют российское гражданство. По свидетельству Комитета по здравоохранению часть женщин-мигранток, которые отказываются от детей даже не временно, а полностью, через какое-то время затевают судебные споры, утверждая, что их ввели в заблуждение и детей у них отняли силой, украли. Они требуют через суд вернуть им детей. Иногда эти женщины манипулируют российскими чиновниками: даже зная русский язык, заявляют, что по-русски вообще не понимают.

Назрела проблема детей мигрантов, и её нужно решать на законодательном уровне. Может быть, нужно законодательно обязать землячества оказывать помощь детям их соотечественников. На данный момент они не очень охотно помогают своим землякам в этих проблемах.

Игорь ЛУНЕВ

Организации, работающие с кризисными матерями в Санкт-Петербурге: