Кадры решают все
Обсуждать возможность перевода заключенных из мест лишения свободы на строительство БАМа начали еще в конце апреля на заседании у вице-премьера Марата Хуснуллина. Тогда правительство поручило ОАО «РЖД», Минтрансу и ФСИН проработать этот вопрос.
Это оказалось напрямую связано с дефицитом кадров на БАМе, на которую жаловался начальник Восточно-сибирской железной дороги Василий Фролов в интервью корпоративному изданию «Гудок» еще в августе.
Пандемия сказалась на количестве трудовых мигрантов из стран Центральной Азии. Еще в январе шла речь о ввозе их в страну в «ручном» режиме. Для этого правительство планировало создать компании, которые должны были заниматься приглашением работников в страну.
К апрелю стало ясно, что рабочей силы все равно не хватает. Тогда в РЖД к строительству магистрали решили привлечь железнодорожные войска. Но труда военных тоже не хватило. Гражданские неохотно едут на БАМ из-за условий работы даже несмотря на почти вдвое увеличившуюся стоимость рабочей силы.
Как объяснял заместитель гендиректора РЖД Андрей Макаров в разговоре с «Ъ», на месте есть проблемы со снабжением и очень плохая транспортная доступность объектов. Автодороги строились в эпоху БАМа, ни у кого на балансе не числятся, в не очень хорошем состоянии, пояснил он.
Тогда в правительстве на помощь решили привлечь заключенных: их у нас согласно самой свежей статистике ФСИН более 478 тысяч.
В исправительных колониях, которых в России 666, содержится около 370 тысяч заключенных. Из этих 370 тысяч к принудительному труду можно привлекать порядка 188 тысяч человек.
Согласно ст. 17 закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», привлечение осужденных к труду возможно на объектах организаций любых организационно-правовых форм, расположенных на территориях учреждений, исполняющих наказания, и вне их. При этом они обязаны работать по трудовому договору с соответствующими выплатами.
Не ГУЛАГ?
21 мая глава ФСИН Александр Калашников во всеуслышание рассказал об этой идее на координационном совете уполномоченных по правам человека в Красноярске.
«Недавно Владимир Владимирович встречался с представителями ближних азиатских регионов – Узбекистан, Таджикистан, обсуждалось, как наладить поток мигрантов для наших объектов, где не хватает рабочей силы. Мы реально можем предоставить, и это будет не ГУЛАГ. Это будут абсолютно новые достойные условия, потому что человек будет трудиться в рамках общежития или снимать квартиру, или работодатель ему предоставит условия для проживания с семьей. Он будет получать зарплату», – сказал Калашников.
Он привел в пример свой недавний разговор с главой Магаданской области Сергеем Носовым, который недавно жаловался Калашникову, что ему приходится организовывать чартерные рейсы для мигрантов и «платить каждому таджику по 150 тыс. рублей, чтобы они несли вахту на золотых приисках».
По словам Калашникова, тот сам ему предложил заменить мигрантов спецконтингентом. Глава ФСИН счел привлечение заключенных к труду важным этапом на пути к пробации и ресоциализации, о которых до этого на том же заседании говорил глава СПЧ Валерий Фадеев. Уполномоченная по правам человека в России Татьяна Москалькова эту идею тут же поддержала.
Общественность тут же вспомнила о БАМлаге – одном из самых крупных подразделений ГУЛАГа, который после расформирования в 1938 году разделился на семь исправительно-трудовых лагерей.
Подогрела эти настроения и колонка в РИА «Новости». Автор Виктория Никифорова без стеснения назвала ГУЛАГ «социальным лифтом» и «путевкой в жизнь».
«Главным средством успешной социализации после отбытия наказания становилась как раз рабочая специальность. Это была настоящая «путевка в жизнь». Она позволяла бывшему криминальному элементу влиться в ряды законопослушных граждан – не забудем, кстати, что именно уголовники, а отнюдь не политзаключенные, и составляли подавляющее большинство гулаговского контингента», – написала она.
Работа в убыток
Во ФСИН продолжили раскручивать идею и меньше, чем через неделю сообщили, что средняя зарплата заключенного в России составляет сумму около 24 тысяч рублей и рассказали о случае, когда человеку в местах лишения свободы удалось заработать 224 тысячи. Это сообщение вызвало еще больше негодования в правозащитной среде.
«Даже сейчас на промзонах жуткая коррупционная составляющая. В колониях процветает рабский труд, заключенные гибнут на производствах, работают в две смены, их не оформляют официально.
Зарплата заключенного в лучшем случае составляет 200–300 рублей в месяц. Обычно меньше, 50% администрация зачастую вычитает за одежду и проживание. С медициной ситуация просто ужасная, никто не будет смотреть на здоровье человека. Сейчас они просто хотят загнать их в новые трудовые лагеря», – считает правозащитница Надежда Сидорова.
Юрист «Руси сидящей» (Благотворительный фонд помощи осужденным и их семьям. Признан в России «иностранным агентом») Алексей Федяров же уверен, что эта инициатива – не более, чем попытка получить больше денег из бюджета на следующий год.
«Они просто хотят успеть попасть в бюджет на 2022 год и получить дополнительные деньги. Нужны будут штаты для формирования трудового лагеря, нужны будут деньги на новые автозаки, на аренду вагонов у РЖД, нужны будут деньги на экипировку, на вооружение, на строительство общежитий. Это все деньги. Это все происходит, чтобы успеть воткнуть миллиард-другой на следующий год.
Зачем государству такие расходы я не понимаю. А по поводу оплаты труда, что мешает сейчас достойно платить? Почему люди получают по 100–200 рублей в месяц? Недавняя новость про зарплату 224 тысячи рублей – настоящее вранье, наглое и циничное.
К тому же, я до сих пор не слышал никаких комментариев от представителей крупного бизнеса, никто из них не сказал, что заинтересован в труде осужденных», – говорит Федяров.
«Просто бесплатные рабы»
Тюремная экономика сейчас работает не в пользу осужденных, считают все собеседники «Милосердия.ru». Осужденным зачастую не платят денег, они не могут откладывать на освобождение и помогать близким. Наоборот, близким приходится тратиться на их содержании.
Мы поговорили с тремя женщинами, чьи мужья или сыновья находятся в местах лишения свободы, и все они сказали нам, что содержание супруга обходится в среднем в 15 тысяч рублей в месяц.
Эти деньги уходят на передачки, покупки в магазине в колонии и на связь через оператора «Зонателеком», который обеспечивает связь в исправительных учреждениях. Родные же их либо не работают, либо получают 200 рублей в месяц. Если речь идет о свидании, то на это могут уйти дополнительные десятки тысяч рублей, если супруг или сын сидит в другом регионе.
Согласно недавнему отчету Совета Европы с анализом статистики исполнения наказания, в России в день на одного заключенного тратится €2,8 (порядка 250 рублей). Для сравнения, скандинавским странам, чья пенитенциарная система считается лучшей в мире, жизнь одного заключенного обходится в €300 (порядка 27000 рублей) в день. При этом если в Европе средний срок заключения составляет восемь месяцев, то в России люди в среднем сидят два с половиной года. Согласно этой же статистике 47 человек на каждые 10 тысяч заключенных умирают в тюрьме, то есть примерно 2200 заключенных каждый год.
Юрист ассоциации «Правовая основа» (Ассоциация «Правовая основа» занимается правами заключенных. Признана в России «иностранным агентом») Яна Гельмель плотно занимается колониями последние несколько лет. Она считает, что ничего хорошего из инициативы по отправке заключенных на БАМ не выйдет.
«Это будет возрождение ГУЛАГа. Заключенные не будут получать деньги. Это коррупция в первую очередь. По бумагам все будет проходить гладко. Деньги будет получать начальство. Заключенные всегда находятся в зависимом положении.
Ни для кого не секрет, что жалобы плохо уходят из колонии, нарушение прав нужно доказывать годами, неважно в чем. А тут они просто бесплатные рабы. Все будут получать деньги, а зэки будут умирать, потому что медицинской помощи нет совсем, она не оказывается.
В то, что они пишут о хорошей зарплате, я не верю в силу своего опыта. Кто им такие деньги даст? У них только появляется какая-то лишняя копейка на счету, ее сразу пытаются забрать. У меня в практике был случай, когда осужденный через ЕСПЧ добился выплаты, ему деньги упали на счет, сразу прибежали сотрудники и стали его заставлять подписываться на различные журналы, говорили, что нужно что-то сделать для колонии», – говорит Гельмель.
При этом идею труда заключенных в случае заключения с ними трудового договора и честной оплаты труда юрист поддерживает. По ее мнению, это может помочь им в ресоциализации. Согласно статистике, в 2020 году повторно в местах лишения свободы оказались 230 тысяч человек – примерно половина от всех осужденных. По мнению Гельмель, это связано с тем, что люди по выходу из исправительных учреждений не могут снова адаптироваться в обществе, а поиск денег приводит их обратно в тюрьму.
«У заключенных есть нужды, и было бы здорово, если бы они работали и зарабатывали хоть какие-то деньги на освобождение. Они выходят, для них нет ресоциализации, они потеряны для мира.
У нас почему-то в государстве хотят у зэков отобрать последнее. Идея с работой на БАМе меня вообще убивает.
Недавно у нас был случай: осужденный сломал руку на производстве. Выяснилось, что он работает неофициально, соответственно, больничный лист ему не выплачивается. На соцобеспечение тоже встать нельзя. Они не признавали травму, пока мы не написали кучу жалоб. У нас зэки и так умирают от сердечных приступов, а с новыми идеями смертность повысится. Никто не будет оказывать никакую медицинскую помощь людям, которых они считают рабами», – говорит юрист.
Тем временем по данным источников «Ъ», первые 600 заключенных на БАМе могут появиться уже в июне.
