Сотрудники скорой помощи в Москве и регионах страдают от реформы здравоохранения не меньше, чем врачи в «сливаемых» больницах. Здесь точно так же сокращают специализированные службы, а врачам урезают зарплаты. Недовольные подвергаются давлению и даже нападениям.
Профсоюзный активист, защищающий права медиков, Андрей Коновал избит в Уфе. Фото с сайта Конфедерации труда России
Больные обойдутся без специалистов?
Врачи скорой даже не всегда готовы открыто рассказывать о ситуации в их сфере. Один из врачей московской скорой помощи согласился пообщаться с корреспондентом «Милосердия.RU» на условиях анонимности.
Московскую скорую помощь приводят к общефедеральным стандартам – в столице существуют специализированные выездные бригады, а такие есть далеко не везде. «В Москве такие бригады придумывали и создавали специалисты в своей области. Например, профессор Федин Анатолий Иванович – в 1980-е годы, когда он был главным неврологом, он создал в скорой помощи неврологическую бригаду. Главные кардиологи Москвы создали кардиобригаду. Я пришел в скорую после армии в 1996 году – и тогда эти бригады все еще работали. До осени этого года», – рассказывает наш собеседник.
Однако с лета здесь началось реформирование. «Меня сократили именно в связи с этим решением – о том, что «скорая» не может содержать специализированные бригады. Сократили бригады неврологов кардиологов, токсикологов, гинекологов, акушерок, травматологов, бригады по транспортировке пациентов на дом из больниц. Погнали неврологов, психологов, кардиологов. Я работал в неврологической бригаде и тоже попал под сокращение», – говорит врач Н., отец троих детей.
Сократили и перевозку умерших граждан (ранее перевозкой занималась ССиНМП, а теперь другая организация). Кроме того, рассказывает Н., если раньше можно было в течение суток после выписки по скорой забрать больного домой, теперь и этой услуги нет – только платно. «Но откуда у малообеспеченных людей деньги на это? А социальное такси тут тоже не поможет, там, насколько я знаю, заказ надо чуть ли не на месяц вперед делать. На частной машине или такси не всех больных можно транспортировать. Выписывают тех, кто не нуждается в экстренном лечении, но это не значит, что эти люди здоровы. Они и на аппаратах, или неходячие», – поясняет Н.
Детские бригады еще остались. Они очень востребованы, особенно в районах новостроек. «Я часто выполнял на скорой не функцию фельдшера, а функцию педиатра. Потому что были очень частые вызовы к детям, а их переводили на нашу неврологическую бригаду», – рассказывает Н.
А ведь специализированные бригады нужны не только для частных вызовов. Еще работают – пока их не слили и не закрыли – психиатрические и неврологические больнички, в которых нет круглосуточной службы врачей. «Когда вдруг ночью была нужна консультация специалиста, вызывали такую бригаду скорой. Есть и малопрофильные больницы, где вообще нет узких специалистов, мы тоже туда выезжали», – говорит Н. Консультативная помощь в Москве пока не пострадала и в наркологические психиатрические узкопрофильные больницы приезжают консультативные бригады от 03 и из других больниц. Но если сократят и эти бригады, неясно, кто будет помогать больным в стационарах.
«Нам говорили, что до 2020 года хотят вообще убрать врачей из скорой – оставить только фельдшеров. И так часто бывает, к тяжелому больному приезжает один фельдшер с малым опытом работы. К тому же он еще и ограничен во времени обслуживания -по новым нормам он может провести не более 30 минут у постели больного (хотя исполнение этого правила отслеживают не на всех подстанциях)», – продолжает Н. Эта ситуация крайне опасна. Достаточно вспомнить пример с пассажиром самолета студентом Артемом Чечиковым, умершим в аэропорту Шереметьево из-за не вовремя оказанной медицинской помощи. Молодому человеку требовалась реанимационная бригада. Однако она не была вызвана вовремя, а фельдшеры аэропорта не сумели ничем помочь пассажиру с сердечным приступом.
«Нападавшие выполнили свое задание»
В регионах есть сообщества сотрудников скорой помощи, которые пытаются бороться и в открытую. Однако за это можно поплатиться. На днях нападению подвергся Андрей Коновал, профсоюзный активист, защищающий права медиков, оргсекретарь межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие», который действует в 15 регионах.
Андрей приехал в Уфу, где врачи скорой уже несколько месяцев бьются за восстановление своих сокращенных зарплат. «Я уже переоделся и услышал сигнализацию своей машины. Какой-то парень попросил спуститься и переставить автомобиль, якобы он мешает ему разгрузиться», – рассказывает Андрей. Коновал вышел на улицу прямо в шлепанцах, и стоило ему открыть дверь, как неизвестные напали на него.
Андрей Коновал пытался звать на помощь, позже, кажется, потерял сознание. Позже налетчики убежали, а к месту происшествия приехали активисты профсоюза, которым потом позвонил Андрей, они и вызвали скорую и полицию.
Коновал получил сотрясение мозга, не говоря уже о ссадинах и гематомах, ушибах рук и ног (Андрей еще и сильно хромает, но перелом пяточной кости не подтвердился). «В целом создалось впечатление, что это была акция устрашения. Большинство ударов пришлось на голову. Видимо, «заказчик» поставил задачу капитально попортить лицо, но исполнители не очень успешно с этим справились, – говорит Андрей Коновал. – У меня нет никаких сомнений на тот счет, что нападение связано с моей профсоюзной деятельностью и с нашим протестным движением. Звучали конкретные угрозы. Мне сказали: «Еще раз приедешь в Уфу, размажем», и еще что-то в том же духе. «Айфон», к примеру, у меня не украли, – то есть это не была какая-то шпана или грабители. Люди шли с заданием, они его отработали».
Коновал убежден, что нападение связано с противостоянием врачей-членов профсоюза и главврача уфимской скорой Марата Зиганшина.
В июне зарплаты здесь в целом упали примерно на 20 процентов. За несколько месяцев из скорой в Уфе уволились уже 200 человек. Начинающий фельдшер, не имеющий стажа, получал 6800 тысяч оклада, плюс 3 тысячи субсидию, плюс небольшие ночные – всего выходило 12,5 тыс. рублей, рассказывает Андрей Коновал. Если фельдшер работал на полторы ставки – получал больше. Но в июне эта и без того небольшая сумма была сокращена. «Нам так и сказали – мол, затягивайте пояса, нам сократили финансирование. Люди начали протестовать». При этом 50 процентов бригад скорой в Уфе не укомплектованы вторым медиком, люди работают на износ, не получая при этом никаких надбавок.
Как поясняет Коновал, когда главврач скорой Марат Зиганшин увидел, что ему сократили финансирование на 70 млн рублей, он «решил сэкономить на зарплатах»: «Были урезаны, например, выплаты за ночные дежурства со 100 процентов до 50. Хотя от имени коллектива руководство не имеет права подписывать такие документы».
Есть ли эффект от протестного движения?
Почему врачам – и в тех же ситуациях слияния московских больниц, и во внутренних проблемах скорой помощи – не помогает официальный профсоюз? «Официальный профсоюз работников здравоохранения РФ – наследник еще советской системы. Он входит в шмаковскую федерацию независимых профсоюзов России. И в рамках этой громадной махины ничего не делается, хотя там есть опытные специалисты, юристы. По традиции они отстаивают интересы отрасли, но не особенно эффективно. А в учреждениях профсоюзная фигура – это обычно человек, полностью контролируемый главврачом, он получает зарплату обычно как администрация. Его задача – подмахивать документы и придавать приказам видимость легальности», – поясняет Коновал.
Официальные заявления ни к чему не привели, тогда врачи объединились в независимый профсоюз. Сейчас здесь 161 человек при 1200 работников скорой в Уфе. В основном это сотрудники выездных бригад, врачи, главный костяк.
Люди поверили «Действию», убедившись в эффективности работы этого профсоюза. Скажем, после того, как профсоюз провел в Ижевске весной 2013 году «итальянскую забастовку» детских врачей, правительство Удмурдской республики установило допвыплаты, выделило 1 млрд 630 млн рублей на них из бюджета. Это была серьезная сумма для небольшого региона.
«Мы начали в Уфе протестную кампанию. 22 июля мы провели конференцию, туда сразу приехали из Минздрава Башкортостана – мы, мол, все сделаем, только не бастуйте. Но мы все же провели пикет, на него собралось более 80 человек», – рассказывает Андрей Коновал. Подвижки были, но к осени начались гонения на активистов. «Их пытались подвести под увольнения, была развязана травля, путем поиска якобы нарушений. Доходило до абсурда, они выискивали «опоздания», например, в передаче смены на три минуты и так далее, или «опоздал на работу» в ситуации, когда человек пришел на работу не за 15 минут до начала, а за 7. Хотя это не является опозданием. Мы жестко сопротивляемся, но люди были доведены, тем более что не было решения по оплате труда в неукомплектованных бригадах», – говорит Коновал. В сентябре врачи объявили голодовку, в какой-то момент в ней участвовали 19 человек, она длилась больше недели.
Кстати, когда уфимские врачи скорой объявили голодовку, их поддержали их калининградские коллеги. И даже пообещали выйти на митинг. О проблемах скорой помощи заявила недавно и одна из лидеров калининградского профсоюза «Трудовые бригады» Анна Слотвицкая. «Сейчас идет череда увольнений. И если раньше уходила молодежь, то сейчас уходят люди, которые по 18-20 лет проработали на станции скорой помощи. Основная причина – низкие зарплаты. Сложившаяся обстановка вынуждает людей работать на 2-3 работах или на двух ставках. Сейчас люди измотаны физически и морально и разуверились в обещаниях властей», – рассказала Слотвицкая агентству «Росбалт». Сейчас, по словам Слотвицкой, на калининградской скорой помощи наблюдается кадровый голод: 80 процентов бригад не укомплектованы врачами. Правда, после выступления Слотвицкой в СМИ от нее требовали дать опровержение. Руководство калининградской скорой, говорит Коновал, ссылалось на «нагоняй от Минздрава» и опасения лишиться финансирования.
Руководство уфимской скорой все же пошло на доплаты, но отменило их гарантированный характер. «В документах написали, что доплаты врачам будут составлять от 20 до 100 процентов, но «в зависимости от финансирования». Мы прекратили голодовку по просьбе Леонида Рошаля, который обещал как-то помочь нам с экономическими требованиями. Хотя мы считаем, что нужно решать кадровый вопрос – о том, кто должен возглавлять уфимскую скорую», – говорит оргсекретарь «Действия». Профсоюз требует привлечь главного врача станции Марата Зиганшина к уголовной ответственности за нецелевое расходование бюджетных средств в особо крупных размерах (1,9 млн руб.), выявленное проверкой фонда ОМС.
В целом в Уфе ситуация похожа на московскую. «Действительно, сейчас ввели новые стандарты, по которым убирают специализированные бригады. А иногда их сокращают просто потому, что не хватает специалистов. Например, по стандартам, должна быть детская реанибригада. А она в Уфе ликвидирована. Нас успокаивают – теперь, мол, эти функции выполнит обычная скорая. А фельдшеры говорят: «Но как мы можем это делать, мы не обучены и у нас нет оборудования». Психиатрических бригад тоже стало меньше. Значит, к буйному пациенту они пошлют какую-то неопытную девушку-фельдшера? Предлагают даже сделать должность фельдшера-водителя – видимо, тоже из экономии. Это вообще ненормально: что, вылез из-за руля, руки спиртиком протер и к больному пошел? Это падение планки. Двойной вызов теперь тоже не оплачивают: то есть приехала обычная линейная бригада, а оказывается, нужна реанимационная. Но она уже не приедет – вызов должна обслужить первая бригада скорой. А ведь речь идет о жизни человека. Неопытный фельдшер постоянно попадает в состояние стресса», – сетует Андрей Коновал.
Митинг врачей, который состоится в Москве 2 ноября, в профсоюзе «Действие» считают серьезным событием. «Важно только, чтобы он не ограничился просто выпуском пара», – говорит Андрей Коновал. Как сообщил оргсекретарь профсоюза врачей корреспонденту «Милосердия.RU», «у нас есть договоренность с организаторами, что на митинге мы объявим о начале Всероссийской акции протеста в 20-х числах ноября и создадим координационный совет протестной кампании в защиту здравоохранения».
