Рассказывает внук, кардиолог Игорь Гончаров, продолжающий лечить в сложных условиях организации медицинской помощи при пандемии коронавируса:
В списке российских врачей, умерших от ковида, кардиолог Николай Игоревич Гончаров – на 97-ом месте, а следом, на 98-ом – легендарный врач космической медицины, академик, профессор Игорь Борисович Гончаров.
Сын и отец ушли из жизни с разницей всего в два дня.
Но семья врачей не взяла паузу на «переживание горя», – не время. Дело отца и деда продолжает Игорь Гончаров-младший, сын и внук. Он тоже кардиолог, врач семейной клиники Salus-Polus. На протяжении всей эпидемии клиника продолжала работать и оказывать помощь больным с острыми заболеваниями и обострением хронических заболеваний, от которых, ссылаясь на карантин, отказывались врачи.
Гончаров-старший вычислял, как бьется сердце у космонавта на орбите
«Моя прапрабабушка в годы войны и оккупации спасала людей, рискуя жизнью своей и детей лечила раненых и партизан, после войны руководила областным фтизиатрическим диспансером. Прадед был врачом, уйдя на фронт сразу после института, домой не вернулся, погиб молодым. Другой прадед, пройдя войну, пережив ранение, до пенсии работал врачом рентгенологом. Дедушка, Игорь Борисович Гончаров, всю жизнь посвятил космической биологии и медицине», – рассказывает о семье Игорь Гончаров.
Игорь Борисович Гончаров – врач-легенда. Родился в 1939 году, закончил медицинский институт им. Сеченова. Уникальный опыт практической работы в институте им. Склифосовского, реализовался в проектах медицинского обеспечения космических полетов и проведения работ в экстремальных условиях: Антарктиде, Арктике, высокогорье, других.
Статья в «Википедии» скупо перечисляет: автор 132 научных работ, 23 авторских изобретений, 4 патента. В реальности все многогранно, часто звучит как миф, сказка, которая стала былью.
Игорь Борисович Гончаров лично встречал космонавтов при возвращении на землю, чтобы оценить их состояние после приземления. Для оптимизации наблюдения и организации медицинской помощи Игорь Борисович с командой единомышленников разработал и внедрил основы того, что мы сегодня называем телемедициной – передачу данных о основных показателях здоровья человека на расстоянии.
В лаборатории, которую возглавлял Гончаров-старший, были созданы бортовая аппаратура и медицинские укладки инструментов и лекарств, особенности которых обеспечивают их использование в условиях невесомости.
Другое направление, которым руководил Игорь Борисович – экстремальная медицина. До сих пор все мобильные госпитали, которые ставят на месте чрезвычайных происшествий МЧС и военные, работают по принципам, которые заложил Гончаров-старший.
«Он работал на стыке медицины и инженерии. Врач не может придумать, как создать то или иное устройство, а инженер, который его проектирует, не очень понимает, что нужно врачу.
Дедушка был этой связующей нитью – он знал, что будет востребовано медиками в экстремальных условиях, и помогал ответственным за техническую сторону процесса найти решение. Его опыт был востребован во всем мире, дед много ездил, консультировал коллег», – рассказывает внук, Гончаров-младший.
Игорь Борисович Гончаров работал в Институте медико-биологических проблем, не покинув его даже после развала Союза. На пенсию ушел несколько лет назад, в возрасте 72 лет, сохраняя имидж ученого и врача-практика, реализуя свои идеи и опыт вместе с сыном и внуком.
«Люди, которых отец спас от инфаркта 25 лет назад, живы до сих пор»
Николай Игоревич Гончаров, сын Игоря Борисовича, тоже врач, кардиолог. Не ушел из профессии и тогда, когда в 1990-е все стало разваливаться, и звание врача потеряло свой престиж. Более 20 лет проработал в 31 отделении кардиореанимации Боткинской больницы.
«Не было расходных материалов, не было технологий. Большинство специалистов либо уезжали за рубеж, либо уходили из профессии, либо меняли отрасль медицины на более прибыльную. Отец остался в Боткинской.
Он рассказывал, как вместе с коллегами сам точил иголки, чтобы производить постановку подключичного катетера, использовал стеклянные колбы, в которых смешивал лекарственные препараты, потому что не было готовых банок для капельниц.
Несмотря на глухой застой и циничную коммерцию в медицине, удавалось находить новые решения и спасать жизни. До сих пор живы люди, которым мой отец 25 лет назад помог восстановиться после тяжелейших инфарктов», – рассказывает Игорь Гончаров.
Например, наблюдая за своими пациентами, Николай Игоревич пришел к выводу, что коротких кардиограмм и замеров давления недостаточно для качественного лечения. Правильнее было бы мониторить эти показатели в течение суток, чтобы поставить более точный диагноз и лечить не эмпирически, мол, я дам больному таблетку и посмотрю, что будет, а опираясь на детальный анализ данных.
Николай Игоревич изучал иностранный опыт, сотрудничал с фирмами, изготавливающими медтехнику и у нас, и за рубежом. Многие из его идей были внедрены в программно-аппаратные комплексы для суточного мониторинга, они до сих пор применяются. В России он внедрил такой метод одним из первых.
«Отец не просто хотел спасти человека от смерти, он ставил себе задачу сохранить пациенту качество жизни, которое было у человека до болезни», – рассказывает Игорь Гончаров.
Николай Игоревич был в некотором роде доктором Хаусом – обладал способностью решать сложные медицинские задачи и распутывать проблемы, с которыми ранее не могли справиться коллеги.
Случалось, что пациенты обращались к нему с жалобами на сердце, но Гончаров, проанализировав данные с суточного монитора, понимал, что дело совсем в другом – сбоит эндокринная или мочевыводящая система. Благодаря точному диагнозу люди выздоравливали.
Его «заочно» хвалили даже врачи скорой помощи. К некоторым пациентам Николай Игоревич приезжал на дом, и выяснялось, что жалобы на высокое давление, ставшие поводом для вызова, были сигналом приближающегося инфаркта. Снимал кардиограмму, делал назначения, уезжал.
Когда позднее к больному прибывала бригада скорой, говорили: «Вас даже госпитализировать не надо, вы получаете такую схему лечения, которую не каждое реанимационное отделение назначит».
«Наша клиника была создана для того, чтобы семья была вместе»
Одним из последних проектов Николая Игоревича Гончарова стало создание чуть более года назад семейной клиники, в которой работал он сам, его жена Анна Георгиевна Гончарова, врач-эндокринолог, сын Игорь и его жена Екатерина, а также давние коллеги, авторитету и опыту которых он доверял.
Николай Игоревич мечтал, что, собрав под одной крышей всю семью, сможет вместе обсуждать сложные случаи, заниматься научным поиском, да и видеться друг с другом почаще.
«Вместе с отцом мы работали над лечением сердечной недостаточности. Был найден лабораторный показатель, позволяющий на ранней стадии выявить проблему и вовремя назначить препарат, который защищает сердце, помогает ему улучшить свою сократительную способность и продлевает жизни пациентов.
В нашем центре мы поставили анализатор, позволяющий проводить диагностику пациентов по крови и выявлять болезнь в самом начале, когда еще не появилось таких грозных симптомов, как отдышка и отеки. Такая методика была из самых прогрессивных в мире.
Отец доказывал, что ржавчина образуется задолго до того, как на автомобиле появится дырка, а в случае с сердцем оно начинает выделять определенные маркеры, которые можно заметить в анализах, задолго до того, как болезнь войдет в серьезную стадию.
Позднее наши соображения нашли свои подтверждения в европейских клинических рекомендациях», – говорит Игорь Гончаров.
Айболит 2020
Гончаров-младший признает, что в выборе профессии почти не сомневался, хотя в молодости успел попробовать самые разные увлечения, в том числе фотографию и видеомонтаж. Но интерес к медицине победил, убедил пример родителей: он видел, с какой увлеченностью они помогали людям, и какие потом случались чудеса, когда человек практически возвращался с того света.
«Отец помогал самым разным людям, и бедным, и богатым, и никогда не ставил корыстный интерес во главу угла. Для него всегда важной была человеческая сторона: он старался донести до пациента информацию о его болезни и предстоящем лечении в максимально доступной форме, большое внимание он уделял родственникам больного.
Отец верил, что в заботе врача о человеке – ключ к успеху и скорому выздоровлению», – вспоминает Игорь Гончаров.
Семья сотрудничала с фондом ОРБИ, Николай Игоревич с сыном помогали пациентам, перенесшим инсульт: бесплатно консультировали пациентов, которых направлял к ним фонд, проводили Дни здоровья для выявления факторов риска по инфаркту и инсульту, читали бесплатные лекции, проводили семинары для родственников больных.
«Ковид – это война, где не видно врага. Он подкрадывается и убивает спящего»
«О чем мы думали, когда началась эпидемия? Конечно, мы все понимали – и что ситуация серьезная, и что врачи – первые кандидаты на заражение. Многие государственные и частные больницы и поликлиники закрылись на карантин. Но у нас мыслей о том, чтобы закрыть клинику и отказать в помощи нашим пациентам, не возникло», – вспоминает сегодня Игорь Гончаров.
В первые дни карантина он пытался искать средства защиты для себя и коллег, но все производители, с которыми связывался молодой доктор, отвечали, что стопроцентной гарантии того, что не произойдет заражения, нет.
«Простите, мы не были готовы к вирусной войне», – то и дело слышалось в трубке.
Боялись? Конечно. Страх, говорит Гончаров-младший, дан человеку как сигнал, чтобы адекватно оценить ситуацию, взвесить риски и затем принять верное решение. Решение было такое: защищаться в меру возможностей, но продолжать лечить и помогать.
Больных в клинике семьи Гончаровых с момента эпидемии стало больше, потому что многие нековидные пациенты просто оказались «брошены».
«Каких только случаев у нас не бывало за эти месяцы. Однажды пришел человек с несрощенным переломом и гипертоническим кризом: в перевязках ему отказали, поликлиника заявила: мы закрылись на ковид.
А самостоятельно ухаживать за сломанной конечностью человек не мог.
Обострились хронические заболевания, увеличилось количество пациентов с заболеваниями сердца. У мужчины семисекундные паузы в работе сердца, он теряет сознание, падает, а наблюдающий его доктор говорит: вы уже старый, что вы хотите?» – рассказывает Игорь Николаевич.
Ему и его коллегам пришлось не только ставить диагнозы и лечить, но и заниматься маршрутизацией тех больных, которым требовалась срочная госпитализация, например, для постановки кардиостимулятора. Помогали, чем могли, в том числе собственными связями во врачебном сообществе: Гончаровы знакомы со множеством неравнодушных врачей, которые так же стремятся помогать пациентам и защищать их жизни в любых условиях.
С ковидными пациентами ни Игорь Николаевич, ни его отец напрямую не контактировали.
Но во второй половине апреля заболели почти все: дедушка Игорь Борисович Гончаров и его жена Наталья Борисовна. Отец Николай Игоревич и мать, Анна Георгиевна. И даже младшая девятилетняя сестра.
«Мы так и не смогли установить источник заражения. Что тут сказать? Это война. Только ты не видишь врага, он подходит тихо со спины и убивает», – говорит Гончаров-младший.
Его отца, молодого, здорового 55-летнего мужчину, ковид убил быстро. За день до госпитализации Николай Игоревич был на даче, работал на участке, а когда появилась одышка, упало насыщение крови кислородом, потребовалась срочная госпитализация.
В 64-ой больнице за его жизнь боролись до последнего, но доктор умер. Спустя два дня от ковида умер и его отец, Игорь Борисович Гончаров, в возрасте 80 лет. Тяжело переболела бабушка Игоря, Наталья Борисовна – больше месяца в тяжелом состоянии ее спасали коллеги 52-ой больницы, мы искренне благодарим всех, кто помогал нам.
«Как завещал отец»
В некрологе, который семья Гончаровых разместила на сайте клиники, написано, что даже после смерти мобильный телефон Николая Игоревича продолжает работать. На него звонят пациенты со словами соболезнований и поддержки. Сама клиника тоже продолжает работать и принимать больных.
Продолжится дело доктора по созданию аппаратов, применяющихся в кардиологии, российский производитель медицинской техники уже подтвердил, что готов продолжать сотрудничество по проектам, начатым покойным, теперь уже с его сыном.
«Как мы справляемся? Потихоньку. Осталась мама и маленькая сестра, они очень нуждаются в моей поддержке.
Остались те принципы, которые закладывал отец, то, что я видел каждый день, и то, к чему мы вместе стремились. Остались чувства, которые мы когда-то испытывали вместе, общие, дорогие сердцу воспоминания.
Остался мой сын – он совсем маленький, ему четыре месяца сейчас. Отцу повезло увидеть его, он был счастлив, что застал внука, очень ждал его, для него это было опорой и вдохновением. А дедушка успел увидеть правнука», – говорит Игорь Гончаров.
Игорь не исключает, что история с коронавирусом именно для его семьи пока не закончена: доктор продолжает оставаться «на передовой», консультирует пациентов в том числе и очно (хотя именно для ковидных больных в клинике есть удобная форма удаленной консультации по результатам КТ), так что риск заразиться остается.
«После смерти отца и деда есть чувство безысходности. Ведь до сих пор нет понимания того, что это за болезнь: чем больше публикаций мы видим, тем меньше понимаем. Да, есть рекомендации, что можно сделать: разжижать кровь, повышать иммунитет. Но все еще нет ни одного лекарства, которое бы убивало сам вирус и лечило бы в полном понимании слова.
Вирус сейчас побеждает не врач и лекарства, а сам человек. Врачи фактически только следят, чтобы что-то не пошло не так, чтобы больной «не свернул» с пути к выздоровлению».
Но даже в такой непонятности изобретать вектор жизни нет нужды: он есть, его дал отец – двигаться вперед, передавать детям знания и любовь к профессии. «Мне не важно, кем однажды станет мой сын. Быть может, он не будет врачом, но важно, чтобы именно отношение к работе было такое же – быть профессионалом своего дела и добрым человеком».
Фото из семейного архива Гончаровых
