Мы продолжаем публиковать серию материалов, посвященных различным аспектам усыновления и встающим перед приемными родителями проблемам.
Когда приемный ребенок входит в семью, мысль, что он может вернуться в «учреждение» кажется еще более кощунственной, чем пункт «развод» в свежем брачном договоре. Однако факты, как известно, вещь упрямая: ежегодно десятки детей, не прижившихся в семьях, возвращаются в казенный дом…
Цифры и факты
Возвраты не часто обсуждаются на форумах и в тематических сообществах, — участники событий, как правило, не спешат делиться историями на тему «мы отвели его назад». Ничего удивительного здесь нет: о таких вещах не хочется разговаривать даже с близкими, не говоря уже о широкой общественности. Возврат — это глобальный «сбой программы», сопровождаемый, как правило, серьезнейшим стрессом для всех действующих лиц, и, к сожалению – одна из реалий, связанных с понятием «приемная семья».
Согласно статистике, всего в 2011 году зафиксировано 4 692 отмен решений по инициативе усыновителей, опекунов и приемных родителей, это 7,04% от всех переданных за год на семейные формы устройства детей (67 520). Из них 64 отмены решений пришлись на усыновление, это порядка 0,59% от общего числа всех детей, усыновленных в 2011 году (10 816 человек). Ситуации, когда решение о возврате ребенка принимали опекуны, составили 8,27% от общего числа всех детей, переданных на опеку в 2011 году. Подобная статистика в целом показательна: из года в год наименьшее число возвратов приходится на усыновление, тогда как самый большой процент отмен решений касается родственной опеки, при которой заботу о ребенке берет на себя кто-то из кровной родни (бабушка, тетя и т.п.).
Враг в отражении
При изучении статистики по отменам встает вполне закономерный вопрос: как вообще возникает мысль отмотать все назад и забыть как страшный сон? Куда девается тот милый и беззащитный малыш, которого еще недавно хотелось пожалеть и поддержать?.. Почему он становится таким назойливо-раздражающим – раздражающим до полного неприятия?.. По мнению специалистов, подобная метаморфоза связана не с изменениями, внезапно произошедшими в самом ребенке, и даже не с его адаптацией в семье. Если ситуация дошла до расстановки знаков в предложении «вернуть нельзя оставить», разбор полетов надо начинать с родителей.
|
«Основная причина возвратов — неготовность родителей, непонимание потребностей ребенка, — говорит специалист по семейному устройству, создатель и руководитель проекта «К новой семье» Алексей Рудов. — Определенный процент приходится на тех, кто не очень-то и хотел брать под опеку ребенка, а сделал это вынужденно. Это родственники осиротевших детей или семьи, которые решили, что смогут так заработать на дому (приемные семьи). Кроме того, случается так, что люди просто не рассчитывают собственные ресурсы — психологические, моральные».
Помимо прочего, добавляет Рудов, нередко в решении о возврате ребенка играет роль жилищная и материальная сторона вопроса. «Вдруг» оказывается, что в квартире нет свободного уголка, где можно хотя бы полчаса побыть в одиночестве, или что ни один из родителей не может позволить себе оставить работу на первое время пребывания ребенка в семье. Словом, если приводить перечисленное к общему знаменателю, получится: хотели как лучше, но… оказались совершенно не готовы.
Навсегда плохой?
Наверное, нет смысла лишний раз живописать стресс, который испытывают при возврате несостоявшиеся родители, — ситуацию, в которой нужно сдать обратно ребенка, называвшего вас «мамой» и «папой», простой не назовешь. Серьезнейшую психологическую травму переживает ребенок, возвращаемый в учреждение.
Большинство детей, содержащихся в российских детских домах — социальные сироты, иными словами, сироты при живых родителях, по тем или иным причинам оказавшихся неспособными к воспитанию собственного потомства. И вне зависимости от того, отказались ли от малыша в роддоме или его забрали у асоциальных безответственных родителей, он склонен рассуждать примерно так: «У всех нормальных детей есть папа и мама, а у меня нет — со мной что-то не так. Я настолько плох, что не нужен даже собственным родителям». Нетрудно догадаться, что если от ребенка с подобными психологическими установками отказываются во второй раз, он получает очередную возможность убедиться в собственной «бракованности».
Вообще ребенок, возвращаемый в учреждение из приемной семьи, получает целый букет новых сложностей и проблем. Он проходит через тяжелейший стресс адаптации (ведь все время, предшествующее возврату, он так или иначе пытается подстроиться под семью). В результате возврата сильно падает его самооценка, появляются поведенческие расстройства («ну раз я такой плохой, то зачем стараться, вот вам, получите!»). Помимо прочего, неудавшиеся родители и воспитатели зачастую склонны обвинять в провале не собственную некомпетентность, отсутствие любви и ресурсов, а все того же ребенка. Не надо быть дипломированным психологом, чтобы понять, что подобный взгляд на проблему не добавляет оптимизма человеку с неокрепшей психикой. Вдобавок к перечисленному у ребенка снижается авторитет среди сверстников (никто не любит неудачников) и пропорционально падению уровня доверия к миру уменьшаются шансы прижиться в какой-либо другой приемной семье.
Учиться, учиться и еще раз учиться…
Правда о возвратах состоит не только в том, что они существуют: большинство специалистов по семейному устройству полагает, что некий процент возвратов будет сохраняться всегда. Тем не менее, сократить этот процент — реально. «Как и в любой ситуации, касающейся человеческих взаимоотношений, здесь невозможно добиться абсолютного результата; даже если вы изготавливаете детали на конвейере, в вашей работе будет присутствовать какая-то погрешность, брак. Что уж говорить о живых людях, — поясняет Алексей Рудов. — Какое-то количество возвратов (1% или меньше) останется всегда, даже при самом тщательном отборе, при помощи семье после приема ребенка: не идеальны ни сами родители, ни люди, их сопровождающие. Это не означает, что не надо пытаться снизить число «отмен решений». Как раз наоборот».
Основной механизм профилактики возвратов — информация. Полная, открытая и доступная каждому. Широкое освоение данного информационного поля только начинается: социальная реклама во всеуслышание заявляет о проблеме сиротства, адаптируя в обществе саму идею семейного устройства. По логике, следующим шагом должен быть массовый ликбез на тему «Приемные дети, их особенности и потребности». «Всех задумавшихся нужно учить, — говорит Рудов, — причем не на этапе сбора документов, а тогда, когда идея взять ребенка только появилась, чтобы люди смогли принять взвешенное решение».
Не хлебом единым
«Принимающая сторона» должна четко осознавать, что забота о ребенке не сводится к тому, чтобы его накормить, одеть и отправить в школу. Нередко родителям (и не только, кстати говоря, приемным) не хватает понимания того, что ребенок нуждается в уважении, внимании, общении; что эмоциональный комфорт в отношениях для него зачастую важнее самых разнообразных удовольствий и развлечений. «С идеями «поработать, повоспитывать, заработать, подрессировать» люди не должны даже доходить до органов опеки, — резюмирует Алексей Рудов. — Важно формировать общественное мнение и доносить информацию, чтобы люди и сами смогли понять: придут с таким посылом, ничего не получится, разрушат себя, свою семью и психику ребенка, всех будет ждать крах».
Достоверную, профессионально поданную информацию о приемной семье сегодня найти не сложно. Во всех крупных городах работают школы приемных родителей, учеба в которых станет обязательной для потенциальных усыновителей и опекунов с сентября 2012 года. На занятиях психологи, медики, специалисты по семейному устройству разбирают все актуальные вопросы, касающиеся взаимоотношений «большого мира» и детей-сирот. Кроме того, тема усыновления активно обсуждается на женских и «мамских» форумах в Интернете, а в печатных СМИ постепенно растет количество специализированных «усыновительских» изданий: «День аиста», «Дети дома», «Приёмная семья», «Родные люди».
